что живая часть этого существа в urverdrängt (первично подавленном) находит свое означающее, получая знак Verdrängung (подавления) фаллоса (благодаря которому бессознательное является языком).

Фаллос как сигнификатор дает соотношение желания (в том смысле, в каком этот термин используется в музыке в "среднем и крайнем соотношении" гармонического деления).

Я также буду использовать фаллос в качестве алгоритма, поэтому, если я хочу помочь вам понять это использование термина, мне придется полагаться на отголоски нашего общего опыта - в противном случае мое изложение проблемы могло бы продолжаться бесконечно.

Тот факт, что фаллос является означающим, означает, что субъект имеет к нему доступ в Другого. Но поскольку это означающее лишь завуалировано; как соотношение желания Другого, именно это желание Другого как таковое субъект должен распознать, то есть другого в той мере, в какой он сам является субъектом, разделенным означающимSpaltung.

Эмерджентность, возникающая в психологическом генезисе, подтверждает эту сигнификативную функцию фаллоса.

Таким образом, для начала можно более корректно сформулировать тот кляйнианский факт, что ребенок с самого начала понимает, что мать "содержит" фаллос.

Но именно в диалектике спроса на любовь и испытания желания упорядочивается развитие.

Потребность в любви может страдать только от желания, чей сигнификатор ей чужд. Если желание матери - фаллос, то ребенок желает быть фаллосом, чтобы удовлетворить это желание. Таким образом, разделение, имманентное желанию, уже ощущается в желании Другого, поскольку оно уже противостоит тому, что субъект довольствуется тем, что представляет Другому то, что в действительности может иметь, что соответствует этому фаллосу, поскольку то, что он имеет, стоит не больше того, чего он не имеет, в том, что касается его требования любви, поскольку это требование требует, чтобы он был фаллосом.

Клинический опыт показывает, что этот тест на желание Другого является решающим не в том смысле, что субъект узнает с его помощью, есть у него настоящий фаллос или нет, а в том, что он узнает, что у матери его нет. Это тот момент опыта, без которого не может действовать ни симптоматическое следствие (фобия), ни структурное следствие, связанное с комплексом кастрации. Здесь происходит соединение желания, в котором фаллический сигнификатор является его знаком, с угрозой или ностальгией по его отсутствию.

Конечно, его будущее зависит от того, какой закон введет отец в эту последовательность.

Но можно, просто сославшись на функцию фаллоса, указать структуры, которые будут регулировать отношения между полами.

Скажем, эти отношения будут разворачиваться вокруг "быть" и "иметь", которые, отсылая к означающему, фаллосу, имеют противоположный эффект, с одной стороны, придавая реальность субъекту в этом означающем, и, с другой стороны, дереализуя означаемые отношения.

Это происходит благодаря вмешательству "казаться", которое заменяет "иметь", чтобы защитить его с одной стороны и замаскировать его отсутствие с другой, и которое имеет эффект проецирования в комедию идеальных или типичных проявлений поведения каждого пола, включая сам акт совокупления, во всей их полноте

Эти идеалы обретают новую силу благодаря требованию, которое они способны удовлетворить, а это всегда требование любви, дополняющее сведение желания к требованию.

Как ни парадоксальна эта формулировка, я утверждаю, что именно для того, чтобы быть фаллосом, то есть сигнификатором желания Другого, женщина отвергает существенную часть женственности, а именно все свои атрибуты в маскараде. Именно за то, чем она не является, она хочет быть желанной и любимой. Но знак своего желания она находит в теле того, кому адресует свой запрос на любовь. Возможно, не стоит забывать, что орган, который принимает на себя эту сигнификативную функцию, приобретает значение фетиша. Но в результате для женщины остается то, что переживание любви, которое, как таковое (см. выше), лишает ее в идеале того, что дает объект, и желание, которое находит свой сигнификат в этом объекте, сходятся на одном и том же объекте. Именно поэтому можно заметить, что недостаток удовлетворения сексуальной потребности, иначе говоря, фригидность, относительно хорошо переносится женщинами, в то время как Verdrängung (подавление), присущее желанию, проявляется у них в меньшей степени, чем у мужчин.

С другой стороны, в случае с мужчинами диалектика потребности и желания порождает эффекты - и нужно еще раз восхититься уверенностью, с которой Фрейд расположил их в точных артикуляциях, от которых они зависели, - специфического обесценивания (Erniedrigung) любви.

Если, в сущности, мужчина находит удовлетворение своей потребности в любви в отношениях с женщиной, в той мере, в какой означающее фаллоса представляет ее как дающую в любви то, чего у нее нет, - наоборот, его собственное желание фаллоса заставит его означающее проявиться в его постоянном расхождении в сторону "другой женщины", которая может означать этот фаллос по-разному, либо как девственница, либо как проститутка. Отсюда проистекает центробежная тенденция генитального влечения в любовной жизни, что делает импотенцию гораздо более труднопереносимой для него, в то время как Vedrängung, присущий желанию, является более важным.

Однако не следует думать, что та неверность, которая, казалось бы, должна быть присуща мужской функции, свойственна ей. Ведь если присмотреться внимательнее, то и в женщине можно обнаружить то же самое удвоение, за исключением того, что Другому Любви как таковому, то есть в той мере, в какой он лишен того, что дает, трудно увидеть себя в отступлении, в котором он заменен на существо того самого мужчины, чьими атрибутами она дорожит.

Здесь можно добавить, что мужская гомосексуальность, в соответствии с фаллическим знаком, конституирующим желание, конституируется на стороне желания, а женская гомосексуальность, напротив, как показывает наблюдение, ориентирована на разочарование, которое усиливает сторону требования любви. Эти замечания следует рассмотреть более подробно, с точки зрения возвращения к функции маски в той мере, в какой она доминирует в идентификациях, в которых разрешается отказ от потребности.

Тот факт, что женственность находит свое убежище в этой маске, в силу факта Verdrängung, присущего фаллическому знаку желания, имеет любопытное последствие, заставляя мужественное проявление в самом человеке казаться женственным.

В связи с этим можно проследить причину характеристики, которая никогда ранее не прояснялась и которая еще раз показывает глубину интуиции Фрейда: а именно, почему он выдвигает мнение, что существует только одно либидо, и его текст показывает, что он представляет его как мужское по своей природе. Функция фаллического означающего затрагивает здесь его наиболее глубокие отношения: те, в которых древние воплощали

9

Подрыв субъекта и диалектика желания во фрейдовском бессознательном

Этот текст представляет собой мой вклад в конференцию под названием "Диалектика", проходившую в Ройамоне 19-23 сентября 1960 года. Конференция была организована 'Colloques philosophiques internationaux', и меня пригласил принять в ней участие Жан Валь.

Эта конференция на месяц предшествовала Конгрессу Бонневаля, на котором я выступил со своим текстом "Позиция неуча". Более поздний текст был в значительной степени развитием этого (более раннего), и его публикация служит доказательством того, что мое преподавание всегда опережало мои опубликованные работы.

(График, воспроизведенный здесь, впервые появился на моем семинаре по формациям бессознательного. Он был разработан в особой связи со структурой остроты, которую, к удивлению аудитории, я взял за отправную точку. Отчет об этом семинаре, который проходил в первом семестре 1957-8 года, появился вместе с графиком в одном из номеров "Бюллетеня психологии").