Мики для борьбы за участок своей мечты выбрала юго-восточную границу. Однако ей было довольно трудно найти удобное место для старта среди повозок и других лошадей, которые толкали Санданса. За десять минут до полудня солдаты в синей форме забегали взад и вперед вдоль стартовой линии, прикрикивая на тех, кто заступал за нее.

Взгляд Мики прошелся по линии старта, вдоль которой сейчас выстроились тысячи людей. Ей все еще хотелось верить, что ее отец протрезвился и находится здесь, верхом на одном из своих мулов. Эмет говорил, что хотел бы застолбить участок в городе поближе к будущей железной дороге. Но Мики всерьез сомневалась, что Эмет сможет удержаться на спине своего мула достаточно долго, чтобы быть в состоянии сделать хоть какую-нибудь заявку.

Ей стало горько, когда она вспомнила, что отец проиграл ее коня. Почему она все еще чувствует привязанность к тому, кто когда-то был ее отцом? Он-то о ней не думает совсем. Мики постаралась выкинуть из головы и образ насмешливых серых глаз Кейла. Этот день был первым в ее новой жизни – и она не собиралась портить его раздумьями о человеке, который восстал из ада, чтобы ее мучить. Она будет участвовать в гонке за землей независимо оттого, что думает об этом Кейл Броулин. Их бурная любовная история завершилась, и теперь она на пути к новому жизненному началу, к своей долгожданной мечте!

Шум голосов за спиной отвлек ее от раздумий. Мики повернулась в седле, чтобы рассмотреть человека, который быстро протискивался сквозь толпу из людей и лошадей. Кейл Броулин, злой, как потревоженная гремучая змея, пробивался к ней.

«Какого дьявола, что ему тут нужно?» – горько спросила себя Мики. Она знала, что до выстрела орудия осталось девять минут. Для разговоров времени не остается. Она вообще не хочет разговаривать с Кейлом Броулином... никогда.

– Это моя лошадь, и я хочу, чтобы ты мне ее вернула, – произнес Кейл, хмуро глядя в ее изумленное лицо.

– Твоя лошадь? Ты сошел с ума? Ты же прекрасно знаешь, как я заплатила, чтобы вернуть Санданса. И черт тебя побери за то, что ты устраиваешь такие сделки, – тихо прошипела она.

Глаза Кейла потемнели.

– То, о чем мы договорились, было дополнительной платой к шестистам пятидесяти долларам наличными, что ты мне обещала, – бесцеремонно заявил он.

Сейчас он был зол, как никогда. На протяжении целых восьми тревожных часов он прокладывал себе дорогу через жаждущих земли переселенцев – подобно рыбе, которая идет навстречу потоку. Он вернулся в лагерь Мики, но нигде не смог ее отыскать. После лихорадочных розысков ему удалось найти Эмета Ласситера. К этому времени Кейл был так разозлен, что ему было не до такта и сострадания к этому жалкому человеку. Вытащив Эмета из-под карточного стола, где он спал в стельку пьяный, Кейл начал трясти старика – да так, что у того застучали зубы. Выпаливая вопросы, как пули из револьвера, Кейл узнал, что Эмет не видел Мики еще со времени их ссоры. Этот человек не имел никакого понятия, где сейчас находится его дочь.

От досады Кейл совершенно потерял терпение. Он высказал Эмету все, что о нем думает, но к концу его тирады Эмет был снова в лежачем положении. Кейл произнес напоследок несколько угроз и продолжил свои поспешные розыски.

И теперь, имея только несколько минут, Кейл все же сумел обнаружить в толпе упрямую девку. Он был полон решимости убедить ее уйти со стартовой линии.

– Поскольку ты отказалась платить полностью, сделка не состоится, – пробурчал Кейл. – Санданс мой, и я не намереваюсь тебе его обратно продавать.

Сегодня был судьбоносный момент в жизни Мики, и Кейл Броулин мог его испортить.

– Ты, жалкий... – яростно выкрикнула Мики, запуская руку в седельный вьюк, чтобы вытащить все деньги, что там были. – Забирай деньги и уходи, мерзкий жулик! О, как я тебя ненавижу!

– Давай, давай, – рассмеялся Кейл с издевательской улыбкой. – Тебя слушают тысячи пар ушей. – Когда Мики сунула ему кошелек, он вернул его обратно. – Я сказал тебе, что сделка отменяется. Все, что я хочу, – это получить обратно свою лошадь. И не делай сцену перед самой большой аудиторией в истории.

Мики с силой двинула кулаком, в котором сжимала деньги, в живот своему собеседнику. Кейл вскричал от боли.

– Сделка не отменяется, – заявила Мики. – Забирай свои чертовы деньги и оставь меня в покое!

Ей стоило усилий не закричать. Несколько человек смотрели на них, но Мики не обращала на это внимания. Она хотела, чтобы мужчина, который вызывал в ней бешенство, ушел с ее дороги и из ее жизни – навсегда.

Кейл с силой схватил ее руку и отвел от своего живота.

– Ты меня не слушаешь. Я сказал, что сделка отменяется. Ты не заплатила остальную сумму прошлой ночью...

– Я заплатила, – прошипела Мики с перекошенным лицом. Было похоже, что Кейл сейчас сломает ей руку. – Я заплатила дороже, чем кто-либо, кто покупал лошадь для гонок.

– Это потому что ты не такая, как все, – ухмыльнулся Кейл.

Мики бросила на него злой взгляд.

– Тем не менее тебе щедро заплатили, – процедила она сквозь зубы.

Кейл прищурился, глядя на нее серыми, как сталь, неумолимыми и злыми глазами.

– Ты не будешь участвовать в гонках, особенно на моей лошади...

Тут проходящий мимо конь толкнул его чалую, и Кейл разразился сдавленными ругательствами. Волнение в толпе нарастало, начали нервничать и лошади, всадники с трудом пытались их успокоить.

Осталось две минуты до старта.

Кейл понял, что он почти проиграл. Если Мики сейчас не отступит, будет дан старт, и их повлекут вперед тысячи лошадей и фургонов.

– Черт побери, я хочу, чтобы ты поехала со мной в Техас, до того как тебя здесь убьют, – хрипло произнес Кейл.

– Нет, я буду участвовать в гонке, и никто мне в этом не помешает, особенно ты, после того что ты сделал! – яростно выкрикнула Мики.

– А что я сделал? – глухо, как потревоженный филин, проговорил Кейл. – Почему ты не вспоминаешь, что ты делала, когда я хотел спать? Так не отвечают равнодушные, соблазненные женщины!

Лицо Мики покрылось красными пятнами. Осталась одна минута...

– Я ненавижу тебя, Кейл Броулин! – разъярилась Мики. – Если я больше тебя никогда не увижу, я буду самой счастливой женщиной на земле!

Она повернула голову, чтобы посмотреть на плодородную прерию, что простиралась за стартовой линией, но Кейл схватил ее руку и прижал к седлу. На его хмуром лице была написана решимость. Хоть Мики и пылала к нему ненавистью, Кейл не мог не видеть, как она в этот момент была великолепна.

Осталось тридцать секунд...

– Ки, не делай этого. Поверь мне, ты об этом пожалеешь. – Она смотрела в сторону, словно его совсем не было, и Кейл утомленно сказал: – Поедем со мной в Техас. Я тебя люблю.

– Неправда! – выкрикнула Мики.

Теперь она ненавидела его еще больше – за то, что он бросается такими словами. Кейл Броулин не может знать, что такое любовь. Впрочем, пока этого не знала и она.

– Я действительно тебя люблю! – вскричал Кейл. Как же смешно выглядит это признание, подумала Мики.

Если бы она была ему на самом деле дорога, этот ковбой выразил бы свои чувства иначе. Он не умел любить – он лишь нашел, что она удобная вещь, и хотел эту вещь приобрести. Он отдавал ей приказы, словно она не имела своей головы, навязывал ей то, что нужно ему. Поведение говорит лучше слов. Он хотел лишить ее самой заветной мечты – о земле и доме, сделать ее жизнь жалкой. Может, с Кейлом она и вела себя безрассудно, но в остальном она не дура. Кейл Броулин не любит ее. Жаль, что он ее привлекает. Ведь он так циничен, лжив и бездушен...

Внезапно раздался выстрел от находящегося вдалеке форта Рино. Звук выстрела эхом отразился от холмов. Не успели горнисты приложить свои трубы к губам, а офицеры разрядить в воздух пистолеты, как стена нетерпеливых переселенцев уже двинулась вперед. Казалось, люди обезумели – человеческое стадо, подобно урагану, бросилось на поиск лучших земель.

Клубы пыли поднялись вверх, к ясному голубому небу. Над лошадьми, повозками и фургонами, что двигались по выжженной траве прерий, слышались крики и возгласы. Стремительно сорвавшись с места, впереди неслись всадники, за ними, скрипя колесами, двигались фургоны, сталкиваясь друг с другом и ломая стенки. Те, кто шел пешком, старались не попасть под чью-то лошадь.