Кроме рекламы я ничего не умел. Начинать сначала после восьми лет тяжкого труда? Это как сорваться в пропасть после того, как восемь лет карабкался на гору. И то, только потому что твои же соратники пообрезали тебе страховочные тросы.
Вчерашние шанхайские пельмени ничуть не потеряли вкуса – я смаковал каждую штуку, пусть они и остыли к тому моменту, как мисс Джеймс распрощалась со мной. Она была очень расстроена, но я не собирался вмешиваться в её личную жизнь. Только если та не станет влиять на мою.
По совету мисс Джеймс я написал Сид Брэберн, той самой женщине, что отыскала моё объявление в интернете и свела нас с художницей. На мою беду. Она обещала разобраться и принесла заслуженные извинения, которых я не дождался от самой виновницы.
И почему не эта уравновешенная, вежливая мисс Брэберн живёт под моей крышей? Кажется, у неё-то в жизни всё под контролем. Не успел я прислать ей сообщение с просьбой покончить с разбирательствами, которые меня совершенно не касаются, она заверила, что со всем разберётся.
Я всё улажу, мистер Кларк. Больше вас не побеспокоят, можете быть уверены.
Ещё одно очко в пользу Сид Брэберн. В ней я был уверен, как в том, что сейчас в Берлингтоне во всю валит снег. А мисс Джеймс такой уверенности не вызывала – даже кофе в шкафчиках отыскать не может!
Я отгладил лучшую из своих рубашек, надеясь, что хотя бы она сегодня поможет мне завоевать расположение Дирка Бёртона. Люк называл её счастливой – именно в ней я был, когда получил повышение до директора отдела, когда купил свой «порше» и когда подцепил самую знойную штучку в баре «Сотто». Да она ещё и разделяла мою нелюбовь к серьёзным отношениям, так что тройное попадание в яблочко. Этой рубашке от «Маркс и Спенсер» уже пора бы отойти на покой – своё она отслужила сполна, да и я мог позволить себе целую вешалку таких. Но рука не поднималась выкинуть удачу в мусорку. Может, это окажется самым гениальным решением в моей жизни.
«Убер» прислал уведомление, что чёрный «форд» подъедет через пару минут. На всякий случай я собирался выехать пораньше, если пробки настигнут меня по пути. Ещё одного опоздания мне не простит ни Дирк Бёртон, ни совесть. Но когда я спустился, никакого чёрного «форда» не было и в помине.
– Вот дьявол. – Тихо выругался я, доставая телефон, чтобы проверить, ничего ли я не перепутал.
– Ты ошибся, парень. – Прогремел насмешливый голос за спиной, и на экран упала длинная тень. – Это не дьявол. А всего лишь мы.
«Мы» в лице двух громадин – на полголовы выше меня ростом и в половину шире меня в плечах и других мышцах – возникли из ниоткуда и обступили с разных боков. Меня застали врасплох, и меня хватило лишь на то, чтобы недоумённо пялиться на них.
– Вы что-то хотели?
– Не мы. – Сказал тот, что повыше и понахальнее. На его лысине отплясывали блики утреннего солнца. – А вот мистер Бертье кое-что хотел.
– Мистер Бертье? Вы ошиблись. – Примирительно отступил я. – Я не знаю никого с таким именем.
– А он тебя очень даже знает.
– Послушайте, ребята. У меня нет ни времени, ни желания играть в ваши игры.
– Никто и не играет. Мы просто по-тихому заберём кое-что из твоей квартиры и всё.
Тогда-то до меня всё дошло.
– А, этот мистер Бертье!
Парень из комода. Парень из коридора, который ломился в мою квартиру – вернее в квартиру мисс Джеймс. Не получив своё, он всё же исполнил свою угрозу. Вот только прислал не полицию, а двух головорезов, полагая, что меня напугают если не их толстые шеи, то надутые бицепсы. Но пугала меня перспектива вылететь с работы, так что я развернулся и бросил:
– Я уже говорил ему, что не могу отдать то, что мне не принадлежит. Всего доброго, господа!
Два шага в сторону, и моя рука загорелась пекучим пламенем. Мощные пальцы схватили меня и развернули с силой локомотива, на скорости врезавшегося в заставу.
– Мы не договорили.
– Руки убери, придурок. – Озлобился я. В придачу с квартирой не шло никаких громил и лишних проблем, однако я их нашёл на свою задницу.
– Мы ведь пытались по-хорошему. – Выдавил улыбочку лысый детина, но вышел кровожадный оскал. – Если хочешь уйти подобру-поздорову, то ты поднимешься с нами в эту чёртову квартиру и отдашь то, что нам нужно.
Да что такого хранилось в этой действительно чёртовой квартире, что за этим охотились все, кому не лень? Я старался избегать потасовок, но при случае за честь свою постоять не отказывался, потому надулся и отпихнул обидчика. Тот не ожидал отпора и отшатнулся, тогда другой пришёл ему на выручку. Схватил меня за ворот рубашки и со всей мочи ударил спиной о стену дома. В позвоночник впилось ребро выступающей филёнки. Телефон выскользнул из рук и попрыгал по тротуару, сбегая от неприятностей куда подальше.
– Похоже, ты не понимаешь с первого раза, парень. – Процедил сквозь зубы мой уязвлённый лысый приятель. На помощь мне никто не торопился. И почему в самом густонаселённом городе все исчезают, когда так нужны? – У тебя нет выбора. Или ты делаешь так, как мы говорим, или…
– Или что? – Злости во мне скопилось больше, чем страха. – Поколотите меня?
– Была такая мыслишка.
– Передайте своему боссу, чтобы разбирался с мисс Джеймс, а не со мной. Я понятия не имею, что ему нужно.
– Зато мы имеем. – Елейно улыбнулся лысый, дыхнув мне удушливым парфюмом прямо в лицо. – Ты же просто дашь нам ключик от квартиры и постоишь за дверью, пока мы всё не провернём.
– Сильно в этом сомневаюсь.
– Ну, ключи мы возьмём в любом случае. – Безразлично пожал он плечами, показывая, что выбор мой невелик. – Или добровольно. Или с парочкой сломанных рёбер.
Я не смельчак и не герой. Эти двое заставили меня поволноваться. В конце концов, перевес был в их пользу, как количеством, так и силой. Да и дрался я всего дважды. В старшей школе, когда разбил нос ухажёру Вики, когда тот бросил её прямо перед выпускным. И в первом классе, когда Брайан Колдерман отобрал мой контейнер с обедом. Драки с Люком не в счёт – все братья время от времени мутузят друг друга по поводу и без.
Но сейчас выбор мой был и правду невелик. Или ответить грубостью на грубость, или поджать хвост и позволить парню из комода обидеть мисс Джеймс. Не то чтобы я к ней воспылал симпатией, просто никто не в праве обижать женщин и вламываться к ним в дом. Тем более, что теперь это был мой дом.
Почувствовав адреналин в крови, я всё же умудрился выдавить ответную улыбку и повторил слово в слово:
– Сильно в этом сомневаюсь.
Эти двое не ожидали, что хиляк вроде меня умеет держать удар. Первый пришёлся на скулу молчаливого типа, сжимающего мой воротник. С глухим звуком мой кулак запечатлел своё почтение на его левой скуле. Дикая боль в костяшках лишь раззадорила меня. А боль в скуле – раззадорила их.
С весьма недобрыми словами они оба кинулись на меня, как дворовые псы на заблудшего домашнего пуделя. Я пытался уворачиваться, но ловкость моя была на уровне сонного ленивца, а не Джета Ли. Я не видел ни одного замаха, зато прекрасно их чувствовал. Удар в левую бровь, колено под мой дых, локоть под ребро. Меня стукнули раз шесть, когда я ответил лишь единожды.
Моё тело никогда так не болело, даже когда я плашмя упал с дерева в восемь лет. Послышался треск моей рубашки – эти уроды оторвали рукав. Ткань осталась болтаться бесформенным парусом, я уже почти валялся на земле, когда услышал:
– Эй, отойдите от него!
Я согнулся пополам, прикрывая самое ценное от ботинок этих каратистов. Окрик их не спугнул, а вот топот бегущих ног заставил отстать.
– Я вызвал полицию!
– Чёрт, Бенни! – Сказал кто-то из них, похоже, лысый.
– Пора сваливать.
Сильные руки приподняли мою голову и шепнули с такой злобой, от которой цветы в горшках бы завяли:
– Мы ещё не закончили, парень.
Они исчезли так же быстро, как появились, хотя назвать их незаметными язык не поворачивался. Каждая клеточка моего тела ныла и пульсировала. Досадой даже больше, чем болью. Я даже не сумел постоять за себя как следует. Надо чаще бывать в тренажёрном зале и пореже в офисе после шести.
