– Теперь да, – задумчиво кивнул Увайс.

– Мысли есть, брат? Это же как раз по твоей части.

– Мысли у меня всегда есть, – сказал Увайс. – Но раз они ставят вопрос так, то нет никакого смысла размениваться по мелочам… Зачем взрывать какой-нибудь блокпост на окраине Грозного, если на это выделят каких-то жалких пятьдесят тысяч гринов? Тут надо придумать что-нибудь эдакое… Пятьдесят тысяч, конечно, тоже неплохо, но миллион лучше!

– Ну тогда постарайся надумать миллионов на пять. Чтобы выцарапать у «Аль-Каиды» хотя бы один. А то, брат, как бы не пришлось нам вскоре стать настоящими правоверными: куда денешься, если денег на водку не будет?..

– Будет, Тухан! – пообещал Увайс. – Так что не думай об этом, отдыхай тут… А я пойду поработаю.

С этими словами Увайс Абдурзаков отправился в спальню, где у него лежал ноутбук. Тухан же включил телевизор и потянулся к бутылке. Налив в пиалу водки, он пощелкал программы. На Си-эн-эн как раз шла заставка новостей. Тухан положил пульт. Возникшая на экране ведущая поздоровалась и сообщила:

– На севере Ирака очередной кровавый теракт. Террористы напали на полицейский участок и сожгли его. Количество убитых стражей порядка уточняется, но, по предварительным данным, в результате нападения убито не меньше пяти человек…

– Чертовы бедуины!.. – немного завистливо вздохнул Тухан и потянулся к пиале.

Были времена, когда мировые информационные агентства неделями склоняли его имя. Как, например, при эпопее с захватом Буденновска.

И деньги из мусульманских фондов тогда лились полноводной рекой. Но все это было в прошлом.

Однако Тухан хорошо знал возможности Увайса. И верил, что тот обязательно придумает нечто такое, что заставит «Аль-Каиду» раскошелиться и сейчас, причем по-крупному. Повернувшись к двери спальни, Тухан махнул пиалой – мол, давай, Увайс, не подведи, пью за наш успех…

– О боже!.. – дрожащим голосом произнесла Оксана. Браунинг мелко трясся в ее руке, сердце колотилось в груди, волосы на висках и затылке слиплись от пота. – Какой ужас!..

Сквозь плотно прикрытые жалюзи уже пробивался свет. Совсем скоро над Москвой собирался взойти рассвет. Именно в такие предутренние часы умирает большинство тяжелобольных. И именно в эти часы людей посещают кошмары. Даже у абсолютно здоровых людей на некоторое время без всяких причин резко поднимается кровяное давление. Природа словно тестирует людей – есть ли еще у них запас жизненных сил, стоит ли им жить дальше?..

Оксана тест прошла. Но далось ей это нелегко. Она никогда не сбивала джипом любовника никаких девочек. И своим тоже. Но слишком уж затяжным и выпуклым, что ли, был кошмар, чтобы просто так от него отмахнуться.

Это было глупо, но прежде чем встать с кровати, Оксана осторожно взглянула на тапочки. Почему-то ей казалось, что как только она попытается сунуть в них ноги, из-под кровати высунутся костлявые руки и вцепятся в ее щиколотки. Никаких рук нигде не выглядывало, но чтобы решиться встать, Оксане потребовалось некоторое время.

С браунингом она осторожно выглянула из спальни, после чего сходила к входной двери. Именно там на стенке располагался пульт сигнализации. Он горел успокоительным зеленым глазком. Это означало, что все в порядке, никто не пытался проникнуть в ее квартиру.

Оксана наконец опустила пистолет и прошла в санузел. Она, слава богу, была еще не в том возрасте, чтобы держать дома целую аптеку. Немногочисленные лекарства хранились в небольшом шкафчике. Корчак открыла его в надежде отыскать что-нибудь успокоительное. Но тут ей вдруг пришло в голову, что именно этого и добивался ее анонимный корреспондент. Если кого-то хотят просто убить, его просто убивают…

Немного поколебавшись, Оксана решительно захлопнула дверцу. Она не собиралась идти на поводу у этого мерзавца. Сходив в туалет, Корчак вернулась в спальню и плюхнулась на кровать. И даже чуть заметно улыбнулась – и приснится же такое… Не кошмар, а какая-то фарсовая смесь самых нелепых слухов, добротно приправленных диалогами из тупых сериалов. Плюс стихи Бродского. Кому рассказать – обхохочется.

Винегрет какой-то, а не кошмар.

Оксане самой стало смешно, страхи отступили окончательно, и она сама не заметила, как уснула, даже не успев сунуть браунинг под подушку. Пару минут спустя свернувшаяся калачиком Оксана уже мирно посапывала, словно бы и не было ни послания с угрозами, ни леденящего кровь ночного кошмара. И только выпавший пистолет тускло поблескивал рядом с девушкой, словно бы напоминая о том, что опасность не растаяла, как ночной кошмар. Она оставалась…

На этот раз Оксане не снилось ничего, и проснулась она довольно бодрой. Повернувшись, она потянулась и вдруг ощутила прикосновение чего-то холодного. Это выпавший браунинг напомнил ей о том, что теперь в ее жизни появилось кое-что, с чем нельзя не считаться.

Переложив пистолет на тумбочку, Оксана взяла мобильный и ткнула в списке вызовов номер матери. Когда та ответила, Оксана бодро поздоровалась:

– Привет, ма! Как дела?.. Да, только проснулась. Слушай, ты только не волнуйся, но мне нужна твоя помощь. Ничего страшного, но будет лучше, если ты позвонишь куда надо сама…

Пока Тухан Масаев смотрел новости Си-эн-эн, Увайс Абдурзаков включил в своей спальне ноутбук и задумчиво уставился на экран. Со стороны могло показаться, что он впал в прострацию, но на самом деле это было не так. Мозг Увайса лихорадочно работал.

Многие считали его самым умным на свете чеченцем. Сам Увайс, конечно, прекрасно понимал, что это далеко не так. Однако в том, что он выдающийся пиарщик, сомнений не было. Чеченцы – нация воинов, и к тому, кто не умеет обращаться с оружием, они относятся с презрением.

Увайс с оружием обращался кое-как. И тем не менее во времена Ичкерии он без особых родственных связей дорос до поста министра. По пропаганде.

Занимая этот пост, Увайс долгое время почти в одиночку переигрывал всю неповоротливую в то время государственную пропагандистскую махину Российской Федерации. Секрет был прост – Увайс просто научился ловко использовать в своих целях коммерческие средства массовой информации, прежде всего телевизионные.

В своей работе те пользуются довольно примитивными шаблонами массовой культуры. К примеру, все редакторы новостей фильтруют информацию по принципу «от двух трупов». То есть если за истекшие сутки, к примеру, в Москве совершается десять, но одиночных убийств, редактор упоминание о них автоматически вычеркивает. Но если убийств было всего два, но совершены они были в одном месте, информацию об этом редактор так же автоматически пускает в эфир.

Увайс Абдурзаков подобные тонкости знал в совершенстве. И для того чтобы получить бесплатную рекламу в общероссийских СМИ, чеченские боевики практически все свои акции проводили с учетом его инструкций.

Кроме того, Увайс умело использовал и так называемых «независимых» журналистов. По его приглашению и под его личные гарантии безопасности те нелегально переходили на временно контролируемые боевиками территории. Где, даже не догадываясь об этом, снимали тщательно срежиссированные Увайсом представления. В эфире же все это преподносилось как абсолютно непредвзятые репортажи.

Сейчас Увайс не был министром, да и самой Ичкерии давно не существовало. Но принципы пиара чеченец усвоил навсегда. Хочешь, чтобы о тебе рассказали в новостях, убей двух человек. Хочешь, чтобы о тебе рассказали в самом начале выпуска, убей троих. Вот такая нехитрая арифметика…

Правда, сейчас задачка была несколько сложнее. Требовалось придумать такую акцию, о которой не просто рассказали бы в новостях. О ней должны были говорить как можно больше. Так много, чтобы «Аль-Каида» отвалила за это несколько миллионов долларов…

– Разрешите, товарищ генерал?..

– Заходи, Витя, заходи! – закивал Ватлин, чуть опустив на переносице очки.