– Нет. – Димка помотал головой. – То есть сказали, что он будет, и даже на карте показали где, но возить туда – не возили.

– Ничего, ещё успеешь посмотреть. Видишь ли, тот комплекс, что вы осматривали, и с которого производились недавние запуски – это, по сути, опытный образец, времянка, вчерашний день. Новый «космический батут», который возводится в десятке километров от старого, рассчитан на куда более серьёзные задачи. Диаметр «горизонта событий» – пятьдесят два метра, масса выводимых объектов до двухсот тонн, а старт с поверхности Земли будет осуществляться без ракетных ускорителей «по минометному», при помощи подрываемых под грузовыми контейнерами пороховых зарядов. Звучит, конечно, диковато, но можешь поверить: методика эта, разработанная для запуска тяжёлых межконтинентальных ракет, уже приспособлена под нужды нового «космического батута», и сомнений в её надёжности нет. Но, самое главное: новый «космический батут» будет забрасывать грузы не на низкую орбиту, а сразу на геостационарную, где не придётся набирать такую высокую скорость – а значит, ракетные двигатели, даже маневровые, контейнеру с грузом не понадобятся. В финальной точке его примут малые корабли, так называемые «космические буксиры» – их сейчас ускоренными темпами разрабатывает одно из наших КБ совместно с французскими конструкторами в рамках «Космической Программы Трёх Держав». Удивительные получаются малыши – кабина в виде сферы из закалённого толстенного стекла, небольшой отсек с движками и запасом топлива, и огромные дистанционно управляемые клешни-манипуляторы, с помощью которых можно будет захватывать и надёжно фиксировать разные предметы. А ещё проектируют такие же буксиры, но поменьше – в них космонавт будет находиться не в кабине, а снаружи, в скафандре, пристёгнутым к ложементу. Я тебе потом покажу эскизы – фантастика, да и только!

Слов не было – перед Димкиным мысленным взором уже мелькали огненные языки, вырывающиеся из маневровых дюз «космического буксира», поворачивался на фоне далёкой – тридцать шесть тысяч километров, не жук чихнул! – Земли гигантский тор строящейся космической станции и лиловые искры сварочных аппаратов мигают на его поверхности… И он сам, конечно, в кресле-ложементе, с прозрачным шлемом скафандра на голове, с руками, лежащими на рычагах управления клешнями-захватами, тянущимися к рифлёной поверхности контейнера, заброшенного с Земли «космическим батутом»…

– Ну что, интересно? – спросил Геннадий Борисович.

Димка сумел лишь кивнуть в ответ, потрясённый открывающимися перспективами.

– То-то, братец ты мой… – инженер остановился и оглянулся. – Слушай, а не заглянуть ли нам в кафе-мороженое? Посидим, побеседуем – я ведь тебе ещё толком ничего не рассказал…

Потрясение – потрясением, но какая-то часть Димкиного мозга лихорадочно анализировала полученную информацию, беспристрастно, взвешенно – в общем, как учили. Что-то тут не склеивалось – во всяком случае, с точки зрения небесной механики, которую, как верно подметил давешний его собеседник, в программе их ВУЗа нет…

– Можно вопрос, Григорий Борисыч? – сказал он, и, не дожидаясь ответа, зачастил:

– Я вот прикинул наскоро – не получается насчёт скоростей! Новый комплекс ведь будет тут, на Байконуре?

Инженер удивлённо посмотрел на собеседника.

– Где ж ещё? Сам же видел, где его строят!

– Видел, потому и спрашиваю. Я к тому, что экваториальная скорость на широте Байконура – триста шестнадцать – триста двадцать метров в секунду, точнее не помню…. А скорость спутника на геостационарной орбите – три тысячи восемьсот шестьдесят метров в секунду! Не первая космическая, конечно, но всё равно солидно. Где недостающие три тысячи пятьсот с лишним метров в секунду брать?

– Да, мы в тебе не ошиблись, парень… – Геннадий Борисович одобрительно улыбнулся и похлопал Димку по плечу. Чётко соображаешь, и быстро. Ты прав, конечно – разность в скоростях имеет место, и в обычном случае её пришлось бы компенсировать при помощи ракетных ускорителей. Собственно, так и придётся поступать с первыми партиями конструкций будущей станции. Но вот потом…

Он сделал интригующую паузу.

– Попробуй предположить, почему – кроме создания искусственного тяготения, разумеется, – выбрали именно тороидальную, кольцеобразную, то есть, схему для будущей космической станции?

– Ещё один «космический батут», только на орбите? – предположил Димка. – Вообще-то, у меня были такие мысли…

– И неудивительно! – Геннадий Борисович щёлкнул пальцами. – Собственно, за этим ты нам и понадобился в проекте – ты, и другие специалисты по криогенной технике, которых мне предстоит ещё найти. Новый космический «батут» будет снабжён сверхпроводящим бубликом ещё больших размеров, и ты можешь себе представить, какое количество сжиженных газов для него понадобится! Мы сейчас разрабатываем транспортный контейнер, предназначенный специально для криогенных жидкостей – та ещё задачка, особенно, если учесть, что потом он должен стать частью конструкции самой станции. А сколько при этом возникает других проблем – одна защита от радиации, чего стоит, ведь на геостационарной орбите мы не будем прикрыты защитными зонтиками магнитного поля Земли! А компактный, но всё равно здоровый и тяжеленный ядерный реактор, который сперва предстоит забросить туда, а потом наладить эксплуатацию? Это, брат, такие инженерные задачи – никакому фантасту в страшном сне не привиделись бы!

– Кстати, о «миномётном» запуске», о котором шла речь… – молодой человек говорил несколько неуверенно. – Раз уж вы упомянули о писателях-фантастах – я недавно перечитал сборник «Навигатор Пиркс», Станислава Лема, так у него там упоминается миномёт, используемый для заброски грузовых капсул. Дело, правда, происходит на Луне, так они там снабжают обсерваторию в труднодоступном кратере…

Инженер кивнул.

– «Условный рефлекс» – как же, помню. Отличный рассказ, да и весь цикл просто превосходный. Конечно, там не совсем то, что мы делаем – но, в общем, идея правильная, особенно на Луне с её одной шестой привычной, земной силы тяжести. Но сейчас у нас речь пойдёт о совсем других материях. Скажи, что тебе известно о принципах действия «космического батута»?

Димка замялся – правда, всего на секунду.

– Ну… наверное, то же, что и всем неспециалистам. Принцип открыт нашими физиками-ядерщиками, работавшими над мирным использованием энергии атома. Кажется, какие-то исследования по производству направленных ядерных взрывов, когда вся высвободившаяся энергия концентрируется в определённом направлении, подобно лучу лазера?

– Да, именно так и пишут, что у нас, что в Штатах, что в других странах. – кивнул Геннадий Борисович. – Но это… как бы тебе объяснить… далеко не вся правда. Прикрытие, довольно удобное – тем более, что проект «космического батута» в самом деле некоторое время функционировал именно в рамках ядерной программы СССР. Если точнее – то с пятьдесят шестого года, когда было заключено советско-американское соглашение о совместной разработке этой темы, и проект передали в ведение НАСА и нашего Центра Космических Исследований. Но этому событию предшествовала много ещё чего, о чём тебе, как сотруднику проекта, надлежит знать.

– Но ведь я ещё не сотрудник! – опешил Димка. Уж очень быстро развивались сегодня события, воображение за ними не поспевало. – Вот и товарищ… э-э-э… Евгений Петрович просил дать ответ только через три дня…

– Только не говори, что ты собираешься отказаться! – инженер деланно нахмурился. – Я, видишь ли, высокого мнения о своём умении разбираться в людях, и не хотелось бы разочаровываться.

– Нет, но…

– А раз нет – так и говорить не о чем. Бумаги о неразглашении ты подписал?

– Да.

– Вот и хорошо. Будем считать, что помолвка состоялась, а свадьба – в смысле, оформление на работу в качестве сотрудника Проекта – будет по возвращении с практики – но это уже из разряда сугубых формальностей. Может и подождать – в отличие от моих объяснений. Должен же ты понимать, во что ввязываешься?