Эта книга основана на исторических источниках двух видов: во-первых, источниках, позволяющих измерить эволюцию неравенства в многомерной исторической и сравнительной перспективе (включая неравенство доходов, зарплат, богатства, образования, пола, возраста, профессии, происхождения, религии, расы, статуса и т. д.), и, во-вторых, источниках, позволяющих изучить изменения в идеологии, политических убеждениях и представлениях о неравенстве и формирующих их экономических, социальных и политических институтах.

Что касается неравенства, я полагаюсь, в частности, на данные, собранные во Всемирной базе данных о неравенстве (WID.world). Этот проект представляет собой объединенные усилия более ста исследователей в восьмидесяти странах мира. В настоящее время это самая большая база данных, доступная для исторического изучения неравенства богатства и доходов как внутри стран, так и между ними. Проект WID.world вырос из работы, которую я проводил с Энтони Аткинсоном и Эммануэлем Саезом в начале 2000-х годов и которая была направлена на расширение и обобщение исследований, начатых в 1950-1970-х годах Аткинсоном, Саймоном Кузнецом и Аланом Харрисоном. Данный проект основан на систематическом сравнении доступных источников, включая данные национальных счетов, данные опросов, а также фискальные и имущественные данные. С помощью этих данных, как правило, можно вернуться в прошлое вплоть до конца девятнадцатого и начала двадцатого веков, когда во многих странах были введены прогрессивные налоги на доходы и имущество. На основе тех же данных можно сделать выводы о распределении богатства (налоги неизменно порождают новые источники знаний, а не только налоговые поступления и недовольство населения). Для некоторых стран мы можем расширить границы наших знаний вплоть до конца XVIII – начала XIX веков. Это относится, например, к Франции, где революция создала раннюю версию единой системы учета собственности и имущества. Опираясь на эти исследования, я смог представить рост неравенства после 1980 года в долгосрочной исторической перспективе. Это подстегнуло глобальные дебаты о неравенстве, о чем свидетельствует интерес, вызванный публикацией в 2013 году книги «Капитал в XXI веке». Всемирный доклад о неравенстве 2018 года продолжил эти дебаты. Люди хотят участвовать в демократическом процессе и поэтому требуют более демократического распространения экономических знаний, о чем свидетельствует восторженный прием проекта WID.world. По мере того, как люди становятся более образованными и информированными, экономические и финансовые вопросы больше нельзя оставлять на усмотрение небольшой группы экспертов, компетентность которых в любом случае сомнительна. Вполне естественно, что все больше и больше граждан хотят формировать собственное мнение и участвовать в общественных дебатах. Экономика лежит в основе политики; ответственность за нее не может быть делегирована, как не может быть делегирована сама демократия.

Имеющиеся данные о неравенстве, к сожалению, неполны, в основном из-за сложности получения доступа к фискальным, административным и банковским документам во многих странах. В целом наблюдается недостаток прозрачности в экономических и финансовых вопросах. С помощью сотен граждан, исследователей и журналистов во многих странах мне удалось получить доступ к ранее закрытым источникам в Бразилии, Индии, Южной Африке, Тунисе, Ливане, Береге Слоновой Кости, Корее, Тайване, Польше, Венгрии и, в меньшей степени, в Китае и России. Одним из многих недостатков моей предыдущей книги «Капитал в XXI веке» был слишком исключительный акцент на историческом опыте богатых стран мира (то есть Западной Европы, Северной Америки и Японии), отчасти потому, что было так трудно получить доступ к историческим данным по другим странам и регионам. Новые доступные данные позволили мне выйти за рамки преимущественно западных рамок моей предыдущей книги и более глубоко изучить природу режимов неравенства и их возможные траектории. Несмотря на этот прогресс, в данных как по богатым, так и по бедным странам остаются многочисленные недостатки.

Для настоящей книги я также собрал множество других источников и документов, касающихся периодов, стран или аспектов неравенства, не получивших достаточного освещения в WID.world, включая данные о доиндустриальных и колониальных обществах, а также о неравенстве статуса, профессии, образования, пола, расы и религии.

Для изучения идеологии я, естественно, опирался на широкий круг источников. Некоторые из них знакомы ученым: протоколы парламентских дебатов, стенограммы выступлений и партийные платформы. Я обращаюсь к трудам как теоретиков, так и политических деятелей, чтобы увидеть, как оправдывалось неравенство в разные времена и в разных местах. Например, в XI веке епископы писали в оправдание трехфункционального общества, которое состояло из трех классов: духовенства, воинов и рабочих. В начале 1980-х годов Фридрих фон Хайек опубликовал «Право, законодательство и свобода», влиятельный неопроприетарный и полудиктаторский трактат. Между этими датами, в 1830-х годах, Джон Кэлхун, демократический сенатор от Южной Каролины и вице-президент США, обосновал «рабство как позитивное благо». Писания Си Цзиньпина о неокоммунистической мечте Китая или статьи, опубликованные в Global Times, не менее показательны, чем твиты Дональда Трампа или хвалебные статьи об англо-американском гиперкапитализме в Wall Street Journal или Financial Times. Все эти идеологии следует воспринимать всерьез не только из-за их влияния на ход событий, но и потому, что каждая идеология пытается (более или менее успешно) навязать смысл сложной социальной реальности. Человеческие существа неизбежно пытаются найти смысл в обществе, в котором они живут, независимо от того, насколько неравным или несправедливым оно может быть. Я исхожу из предпосылки, что из таких попыток всегда есть чему поучиться. Изучение их в исторической перспективе может дать уроки, которые помогут направить наши шаги в будущем.

Я также буду использовать литературу, которая часто является одним из лучших источников, когда речь идет о понимании того, как меняются представления о неравенстве. В книге «Капитал в двадцать первом веке» я опирался на классические романы девятнадцатого века Оноре де Бальзака и Джейн Остин, которые дают превосходное представление об обществах собственности, процветавших во Франции и Англии между 1790 и 1840 годами. Оба романиста обладали глубоким знанием иерархии собственности своего времени. Они глубже других понимали тайные мотивы и скрытые границы, существовавшие в их время, понимали, как они влияли на надежды и страхи людей, определяли, кто с кем встречается и как мужчины и женщины планируют брачные стратегии. Писатели анализировали глубинную структуру неравенства – как оно оправдывалось, как влияло на жизнь отдельных людей – и делали это с такой выразительной силой, с которой не могут соперничать ни политические речи, ни общественно-научные трактаты.

Уникальная способность литературы отражать отношения власти и господства между социальными группами и выявлять то, как неравенство переживается отдельными людьми, существует, как мы увидим, во всех обществах. Поэтому мы будем в значительной степени опираться на литературные произведения, чтобы получить бесценные сведения о самых разных режимах неравенства. В «Судьбе и желании», великолепной фреске, которую Карлос Фуэнтес опубликовал в 2008 году за несколько лет до своей смерти, мы открываем для себя показательный портрет мексиканского капитализма и эндемического социального насилия. В книге «Эта земля человечества», опубликованной в 1980 году, Прамоедья Ананта Тоер показывает нам, как работал неэгалитарный голландский колониальный режим в Индонезии в конце XIX – начале XX века; его книга достигает жестокой правдивости, не сравнимой ни с одним другим источником. В романе «Американец» (2013) Чимаманда Нгози Адичи предлагает нам гордый, ироничный взгляд на миграционные пути ее героев Ифемелу и Обинзе из Нигерии в США и Европу, давая уникальное представление об одном из важнейших аспектов современного режима неравенства.