На Святой Горе в любой обители выличайшая любовь. Такую любовь я пытался создать в Свято-Григорьево (Бизюковом) монастыре в 1997-1998 годах, но тщетно. Дали мне и ещё двум монахом святое послушание: капать в бутылочки с маслом капельки мира от главы целителя Пантелеимона. Вначале был трепет благоговения, потом привык. Говорю монахам: «Ты давай фунфырики, ты елей наливай, а я миро капать буду». Конвеером дело быстрее пошло, я себя в уме похвалил, да вдруг бутылочки из рук посыпались. Зашедший в этот момент к нам отец Исидор сказал на это: «Что, отче, тщеславная мысль посетила?» Отправили меня бельё гладить.

В обители ночью меня призвали читать шестопсалмие. Волновался так, будто в первый раз его читал. Во время Честнейшей я на колени встал, а тут какой-то старичок-схимник мне коврик под колени даёт. Это был схииеродиакон Илларион (Дзюбанин) – старец известный. Он, как и мой папа 1924г.р.; воевал, как папа. Только в 1950 году папа на маме женился, а он в монастырь ушёл. Меня в свою келью позвал, хотя тут это не принято. Попросил молиться за своих усопших (* мой папа в 1996м умер, а о. Илларион – в 2007 году, 2021г.).

Целый день я молился в костнице обители, сидел на стасидии, которой лет 200, и говорил глазницам черепов: «Братики, помяните меня во Царствии Небесном!» Один монах крикнул мне с балкона: «Рано ты из мира ушёл!» А я ему: «А Вы вовремя?»

Из всех паломников только меня впустили в монастырскую библиотеку. Древние рукописи и манускрипты – встрепенулось сердце архивриуса и любителя старых бумаг Подымы. Отец Иеремея – настоятель обители, любезно позволил мне причаститься в алтаре в день св. Антония Великого – основателя монашества. За окном алтаря вставал мой РОЗОВЫЙ РАССВЕТ над гладью Эгейского моря.

Из разных встречь отмечу следующие: монах Лавры Афанасий (Усенко) хвастался мне, как смиряет старцев из Украины. Ионе Одесскому говорит: «Ты зачем в мантии приехал и крестом машешь? Тут что, бабки деревенские?!» И Зосиме Донецкому, тыча пальцем в его облачение с

Херувимами и Серафимами: «Ты что, вождь краснокожих – в перьях весь?!» (* этот лжемонах или монах сомнительный до сих пор чудит, только по Интернету, 2021г.).

Старец-грек сказал мне по-русски: «Монах-молитвенник из тебя так-сяк. Твоё призвание от Бога – УТЕШАТЬ. Вот и УТЕШАЙ ВСЕХ!» В Лавре на меня произвели впечатления часы солнечные из белого мрамора возле жертвенника язычников. Их храм рухнул, как только Божья Матерь вступила на этот полуостров. Там два 1000-летних кипариса: на одном турки монахов повесили, разбивших огромный мраморный фиалий (бассеин для святой воды, из которого турок хотел ванну сделать); на другом ветви до сих пор согнутые (св. Афанасий храм за один день построил в Х веке, а бесы сидели на дереве и недовольно улюлюкали).

«У нас есть свободные пещеры. Оставайся», – сказал мне монах-отшельник из суровой Карули. «А ты зачем затвор покинул?», – спрашиваю. Он отвечает без тени фарисейства и по-детски просто: «Зубы болят. К стоматологу иду. Помолись за меня, брат».

На афонских дорогах со мной ещё чудо было. Шёл под пение соловья (в начале февраля!) и подымался, подобно апостолу Павлу, до третьего неба (2Кор.12.2). От Лавры до Иверона ок. 40 км. Я прошёл около 15, устал, смотрю – забор монастырский Иверона. На карту смотрю: не мог я за пару часов это расстояние пройти. Перенёс меня за шкирку Кто-то!

В Ватопеде я тоже «из себя вышел». Во время службы изчез Варсонофий-Владимир Подыма вместе со своей прошлой и настоящей жизнью. Для него, ставшего на клирос вместе с греками, существовало только два слова: «КИРИЕ ЭЛЕИСОН».

Иду от Иверона и встречаю путника в подряснике и с посохом-грубой палкой. По глазам его вижу –архиерей (их на Афон только по особому разрешению Вселенского патриарха пускают).

«Благословите, владыка!» «Да я простой паломник Серёжка» «Приеду домой и посмотрю по календарю с фотографиями правящих архиереев, где этот Серёжка служит». Он улыбнулся и благословил меня.

Когда шёл в сербский Хилендар, Господь послал мне трёх спутников из России: иеромонаха и его спонсоров – фермеров благочестивых. Один из спонсоров говорит: «Правильно, что баб на Афон не пускают! Такие-сякие они!» Другой поддакнул, иеромонах кивнул, я промолчал и… СРАЗУ ЗАБЛУДИЛИСЬ В ГОРНОМ ЛЕСУ! Только на жилище отшельника на сосне вышли, но оно было пусто.

Вмолились: «Матушка, Пресвятая Богородица, прости нас!» Вышли на тропинку и до обители сербов только пели: «Богородица Дева, радуйся!» В монастыре меня в трапезной посадили на самое почётное место одесную старого кресла посередине. Спрашиваю, на кресло кивая: «А что, настоятель в отъезде?» На это серб отвечает: «Я – настоятель, а Игуменья у нас Царица Небесная. В этом кресле уже лет 500 никто из людей не сидит. Только Она. Ты что, не видишь Её?» Я обалдел от такой чести, а серб моё недоумение почувствовал: «Душа у тебя красивая. Не греши только!»

В одном из греческих монастырей меня ночью вдруг бес блуда рьяно атаковать начал. Понял я причину сего: снял я свой параман, чтобы от пота просушить.

Мир, Салоники резко контрастировали с прекрасным и светлым средневековьем Афона. Сразу достал треск мобильных телефонов и громкая речь темпераментных южан. Хотя, многие греки брали у меня благословение. После Афона археолог Подыма равнодушно смотрел на античные руины. Удивляли батюшки в рясах и греческих камилавках, дымящих сигаретами в баре.

Зашёл в собор приложиться к мироточивой главе св. Димитрия. Шла служба, но люди болтали и сновали взад и вперёд. Владыка «дал петуха» старческим голосом. Микрофон фанит… Господи, помилуй!

«О, Если бы взойти удалось туда,

Как бы ямолился и плакал тогда,

И после я сбросил бы цепь бытия,

И бурею братом назвался бы я»

(М.Ю. Лермонтов «Крест на скале». 1831г.).

16.02.2002г. Херсон-Москва-Салоники-Афон.

«Опечаленный монах не знает духовного наслаждения… Опечаленный монах не подвигает ум к созерцанию и никогда не возвысит чистой молитвы, ибо печаль всегда доброму полагает препону» (преп. Нил Синайский).

«Вы – симпатичный мужчина в рассвете лет! Вам женщина нужна, и это естественно. Это – Богом данная физиология, нормальная функция», – из моего спора с мусульманкой из Кавказа.

«Грех – это единственное неестественное в природе; с грехом – смута и дьявол… Неестественное провозглашает себя естественным» (преп. Иустин (Попович)).

«Когда будете со мной в соборе служить? Ну, загорай пока» (владыка). Угроза, под именем «ХЕРСОН» висит, как Дамоклов меч. Угроза ли? «Руководи моею волею и научи меня молиться» (из молитвы Оптинских старцев).

Меня начали предавать: попы, регент, просфорница. И слава Богу! Без иуд не сможешь как следует Христу подражать.

«Не принимай славы от человеков» (Ин.5.41) – девиз моего дня сегодня. Мой прихожанин, в доме которого я часто бывал, в Москве обратился к ведьме мирового масштаба Джуне с какам-то вопросом, а она ему и говорит: «К вам в дом святой человек ходит. У него спроси». Это я-то святой???!!! Боже, какое заблуждение или попытка беса меня в грубую прелесть ввести.

Главное, что я СВОБОДЕН. Пою себе и доченьке:

«Давай уедем, уедем в город южный на берег моря янтарно-золотой.

А там на дюнах из раковин жемчужных построим домик и будем жить с тобой».

19.04.2002г. Лазурное.

«Был на Афоне. Ещё бы в Иерусалиме побывать и умирать можно», – говорил кто-то (* на Святой Земле я буду в 2007 и 2017 годах, 2021г.).

Почему я обращаю внимание на КОЛИРОВАННОЕ МИЧУРИНСКОЕ ЖЛОБСТВО попов из Херсона? Рисуются друг перед другом шикарными авто, часами. Я предпочитаю ходить на «своих двоих» или ездить на своём друге – велосипеде. Это полезнее для здоровья. А 1312 стр. моей карманной Библии – мои стрелки и столбики по дорогам жизни.

«Искушение! – часто говорим мы к месту и не к месту по-поводу случившихся неприятностей» (игумен N). Надо бы меньше это слово употреблять. Бес за тебя ещё не брался и не искушает.