Я ИСЦЕЛИЛСЯ! Через 11 лет мне скажет епископ Иов (Смакауз), постригая меня в иноки: «Среди живущих нет у Вас учителей и наставников. Ваши учителя и наставники почивают в пещерах Киевской лавры». А в 1986м я сказал себе: «Самовнушение!» Тогда я, идиот, ходил в Покровский и Флоровский монастыри, заглядывал в глаза монашкам: «Не дрогнет ли у девочки что-то человеческое?» Тогда же на меня большое впечатление произвела встреча с экзархом РПЦ, митрополитом Киевским и Галицким Филаретом (я единственный из слушателей курсов добился встречи с ним). Я писал статью о УАПЦ (США, Канада) и про её патриарха Мстислава. Филарет тогда сказал мне на чисто русском языке: «Они раскольники, но мы молимся за них, как за заблудших братьях. Больше материала Вы найдёте в республиканском Доме Атеизма, но только никому не говорите, что я послал Вас туда». Мог ли я подумать в 1986м, что лет через 5 этот человек станет символом раскола?
Конец 80х годов ХХ века был моим поиском ИСТИНЫ, но я, как маленький ребёнок, совал в рот всякую гадость. Где я только не был? Плясал с пятидесятниками, влюбился в юную баптистку, блистал эрудицией на собрании «свидетелей Иеговы», кушал какие-то сладкие шарики из теста с кришнаитами, увлёкся дзен буддизмом, Блавацкой и Рерихом, экзотерикой «Чаши Грааля» Абд-ру-шина, «Розой Мира» Андреева и прочими, часто бесовскими учениями, пока опять не вернулся в Православие, но на примитивный уровень обрядоверия.
В 1990 году, когда родилась дочь, я зачем-то законспектировал Библию (наложил на себя самовольную епитимию, как сказал мне один из наставников о. Виктор Смирнов). Вот глупость! Уже позже я пойму: хоть наизусть Библию выучи, но это не мёртвая монография по истории, а живое Священное Писание, Откровение Бога. Сегодня стих Библии ты понимаешь так, а завтра совсем иначе. Я даже пробовал писать что-то богословское, но всё уже давно написано много веков тому назад. Уже будучи монахом и священником, я замечу: богословские мои статьи, типа «Чадоподобие, как путь к спасению» никому не будут нужны, а «художественный свист» типа «Не худшее место в аду» пойдёт «на УРА!»
В те года я немного бардил под гитару, на 90 минут песен написал (николаевский городской шансон). Записали их в студии с моим другом и композитором Витей Соколенко. Вплоть до 00х годов я иногда буду слышать их и их импровизации: «Николаев милый лучше Тель-Авива, так поёт Подыма, Боже ж мой!» (известная николаевская группа «Такси» Олега Колясы). Поэтому на моё 32-летие ко мне пришли музыканты, заказали ресторан, но на неделю раньше. Веселее дней рождений Подымы в Николаеве не было. Бог позволил мне повеселиться в последний раз, потому что через неделю я получу подарок от мамы: ОНА УМРЁТ. 21.11.1992 похороним, и это своё день рождение я уже не забуду никогда.
В самом начале 1994 года я твёрдо решил стать священником, познакомился с владыкой Питиримом, стал готовиться к рукоположению. Дали послушание сторожа собора Рождества Богородицы, где по ночам я тренировался читать по церковно-славянски, но моя греховная жизнь учителя колледжа с банкетами, красивыми студентками отведёт меня от Церкви.
Я тогда впервые зашёл в алтарь. Увидел сонм священников и владыку, подумал: «Вот святые и Бог среди них», а старец –протоиерей Валерий Крымский меня спрашивает: «Что? Хотите стать священником?» «Как Бог благословит». «Тогда запомни первое: подальше от епископа и ближе к требам будь. Второе: ПОП ПОПУ – ВОЛК. Понял? LUPUS ЕST!» Мне потом Церковь на многое глаза откроет, которые сильно округлятся. Церковь-Невеста Непорочная, а вот люди там… В том же 1994 году один из духовников епархии протоиерей Борис Рубанович, учивший меня правильно петь стихиры, сказал: «Из Вас хороший священник получится, но непослушный».
Постепенно моя распутная жизнь в агонию перешла. Любимая работа, высший рейтинг среди всех преподавателей, всеобщее обожание Подымы, купание в любви студенток, а мне хочется повеситься. Христианская душа, по Тертуллиану, задыхается без Бога. Утром – исповедь, слёзы, причастие, а вечером банкет после экзамена с заочником и блуд. Утром – исповедь, слёзы, а вечером… Пинг-Понг. Меня тогда очень праздник Введение во Храм Девы Марии волновал: 3-летняя маленькая девочка идёт к Богу по 15 огромным ступеням Храма, а ты – здоровый мужик и первого шага сделать боишься. Молиться я тогда любил в сосновом лесу около дачи.
Написал со страхом заявление об уходе с колледжа (я ведь кроме педагогики ничего не умел), пришёл домой, смотрю в календарь – 4 декабря 1996 года – ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ ПРЕСВЯТОЙ ВЛАДЫЧИЦЫ НАШЕЙ БОГОРОДИЦЫ И ПРИСНОДЕВЫ МАРИИ (да, тем летом я уже папу похоронил, а когда пытался найти новую жену, в меня даже из пистолета стреляли). Перед уходом в монастырь я испытал ГОЛОД (хоть похудел, слава Богу) и последнее искушение беса: мне предложили стать чиновником от образования и даже курировать директоров своих бывших техникумов. Нет. Столоначальником я уже был. Мне кажется, я не жил, а игрался в жизнь. Но можно ли «играться» в монаха и священника? На алчную радость брата и бывшей жены я оставил все квартиры в Николаеве и дачу, с собой взял только пакет с молитвословом, сменой белья и зубной щёткой. Я СДЕЛАЛ ЭТОТ ПЕРВЫЙ ШАГ.
Через искушения, пургу и метель 9 января 1997 года я добрался до Свято-Григорьева Бизюкова монастыря (назван в честь просветителя Армении-Ангела Григория Потёмкина, в н.XIX века пополнен монахами Софрониевской пустыни и Бизюкова монастыря Смоленской губернии) на берегу Днепра за Бериславом. Тут было огромное хозяйство, приносившее до 800 000 золотых рублей в год, первая в империи миссионерская семинария, первая на юге Российской империи электростанция, свой пароход и пристань. Сюда приезжала августейшая семья царя-мученика; кроме Херсона, сюда привозили Касперовский образ Божьей матери из Одессы (23.07.2023г. эта икона едва не погибла в разрушенном русской ракетой Спасо-Преображенском соборе).
Безбожная власть расстреливала, рубила шашками и топила в Днепре монахов; разрушила храмы или сделала из них дом культуры и склад. Даже немецкие оккупанты не смели хоронить на монашеском кладбище своих солдат, а коммунисты решили на его месте школу построить к 100-летию Ленина в 1970 году. Мальчики на футбольном поле играли в футбол черепом. Не головой ли первого архимандрита монастыря Феодосия? Когда в старой винодельне служили панихиды, где особенно много монахов расстреляли, стены начинали плакать бурой кровью.
Я прошёл прекрасную школу послушничества у замечательного батюшки Ираклия. Когда я пытался подсказывать монаху, какие дрова надо в печку засовывать, получил свой первый урок: НЕ ДАВАЙ СОВЕТЫ, КОГДА НЕ СПРАШИВАЮТ; НЕ ПОМОГАЙ, ЕСЛИ НЕ ПРОСЯТ. Свои первые 50 поклонов получил, когда схимонахине из Китаевой пустыни, как джельтмен, начал рыбу и всякие салаты подкладывать. «За что поклоны, отец Ираклий?» «Эта схимница только воду и хлеб ест, а ты её заставил из-за любви к тебе что-то ещё съесть!» Бриллиант СМИРЕНИЯ. Я обрёл его, но потом потерял где-то. Не знал я, что через 9 месяцев я возглавлю эту обитель.
Как же мне нравилось в монастыре! Кидаю снег закоченевшими руками, звоню в колокола, рублю дрова, зажигаю лампады в ночном храме с величайшей радостью (о. Ираклий: «Это потому, что ты послушник. Труднее будет, когда сан примешь»); люблю всю братию (потом будет резкое разочарование). Быстро освоил Устав богослужений, чтение и пение на клиросе (Бог дал и голос хороший, и слух музыкальный и память). Труднее было СМИРЕНИЮ учиться, но и тут Бог помог. Помню, зашёл я в свой любимый пещерный скит, прочитал акафист святителю Николаю и подумал: «Боже, слава Тебе! Я – Ангел земной! Ни блуда, ни пира мне не хочется. Даже курить на раз бросил!» (с 1976 по 1996 годы я курил болгарские сигареты, много раз в миру пытался бросить; перед входом в монастырь выбросил пол пачки «Родопи» в мусор и «как отрезало»). С меня смеялись тогда все бесы ада. Я тогда не верил, что Господь и Его Мама поддерживают новоначальных на своих ладошках, пока они «плавать учатся». Когда же люди приобретают определённый духовный опыт, Они отпускают их в «свободное плаванье». Вот тогда держись!
