Будь у семиреченца припасы, Юти бы даже особо не задумывалась. Отобрала бы все и решила вопрос с необходимостью посещения города. А так пришлось импровизировать.

Одареннная вернулась в лес и наказала Сертану ждать с оскверненными их здесь. Правда, немного подумав и поглядев на затравленный вид южан, нехотя оставила с ними Ерикана. От учителя все равно проку никакого. Деньги, который отдал Сертан на еду, старик ожидаемо не взял, говорить на местном не умел, только бы привлекал к себе внимание. Потому Юти рассчитывала обставить все быстро и вернуться к закату солнца.

Она играючи нагнала сельского мужика, который даже испугаться не успел, как на ноге Одаренной загорелось кольцо разума. Юти вторглась в сознание несчастного, как медведь, случайно забредший через открытую дверь в дом и не понимающий, что здесь делать.

В голове семиреченца было странно и неуютно, как в огромной одежде с чужого плеча. Юти пыталась говорить какие-то слова, однако они тонули в общем шуме. Пришлось долго и тщательно концентрироваться, прежде чем удалось вычленить некие образы.

Она увидела родную избу, скромную, с измученной женщиной и кучей ребятишек, широкое поле, дорогу, массивный частокол и город. Большой, пугающий мужика и невероятно ей подходящий. Вот только как не билась Юти, внушить собственные желания семиреченцу у нее не получилось.

Тогда Одаренная обратила свое внимание на старую клячу, которая везла мужика. И все вышло почти сразу. Язык животных был прост и состоял из одних только образов. Много домов и людей — город. Ехать. Быстро.

И лошадь, обретшая нового друга, развернула телегу. Семиреченца пришлось лишь поддерживать силой кольцо, чтобы он не сопротивлялся.

Юти только сетовала на незнание языка. Когда-то она считала, что все земли говорят одинаково. По крайней мере, язык Конструкта, который вскоре стал общеимперским, пришел в Пределы давно. Сначала в виде диковинных слов, после замещая старые, длинные, вычурные, а затем и вовсе вытеснил прежний язык вместе со старыми богами.

Семиречью удалось сохранить свою культуру. И богов, и странное наречие. Юти не знала, что всему виной отдаленность восточных земель от прочей Империи. Даже Север был не в пример ближе. Потому, когда Главный Ворон принес мечом порядок в Пределы, Западные королевства и Земли, то у него попросту не осталось сил. Тогда как кнесы, готовые объединиться, могли бы с легкостью одолеть Императора. Вот только и они повели себя странно. Не выступили огромным войском, покинув дремучие леса, а приняли власть Императора, платя ему дань, но с договором, что Великий Ворон не будет вмешиваться в их дела.

Аншара ведает, чем руководствовался Керай. Может, он хотел собрать силы, чтобы позже все же покорить Семиречье, но после отвлекся на многочисленные проблемы образованного государства. Либо сложившееся положение вещей его вполне устраивало — кнесы платили налог без задержек и хитрости, а торговцы устремились в земли Империи. Но так Семиречье сохранило и своих богов, и свой язык.

Конечно, можно было попытать мужика — у него всплывали какие-то слова, когда он вспоминал жену или дом, однако Юти понимала, что это капля в море. Да и времени у нее попросту нет.

И как всегда в последнее время — оказалась права. Пролетел ястребом лес с просекой, мелькнул пойменный луг с пастухом и стадом, взметнулся и тут же опустился один толстобокий зеленый косогор, а затем взору Юти предстал огромный, сравнимый разве что с Раенделом на Севере, город. Расположенный на четырех холмах, он был опоясан несколькими рядами частокола. Самый широкий, внешний, оказался выше всех и на изготовление его пошли вековые деревья. Вдоль него ходила стража в легких рубахах, что Юти слегка успокоило. Если не в кольчугах или полных доспехах (Аншара знает, как здесь облачаются воины), значит, не ожидают нападения.

А вот что Юти напрягло — Одаренные. Несколько десятков разной силы, пылающие светочами во тьме. И самыми яркими среди них виделось четверо, мастера в двух направлениях — фармари. Конечно, они не дотягивали по силе до нее, ни у кого не было трех обручей. Но что могут несколько фармари против одной райдарской девы? Узнавать бы подобное Юти очень не хотелось.

Уже ближе мелькнули распахнутые ворота, показались крошечные, на фоне частокола, люди, и Юти со вздохом зажгла кольцо сиел. В способности она не сомневалась, Санна поделилась с ней всеми тайнами, какими только обладала. И теперь рядом с семиреченцем, глядящим на мир стеклянными глазами, ехал его сводный брат — бородатый, здоровый мужик из сельчан. Юти знала, что сделала все неплохо, иллюзия вышла сносной. Вот только что-то ее смущало. И с этими мыслями она въехала в столицу окрестных земель.

Глава 20

Когда-то маленькая южная девочка боялась больших городов. И попадая туда, всегда старалась пройти окольными дорогами, держась дальше от центра поселения с его шумом, пылью и ненужным интересом. Со временем этот страх ушел. За прошедший год Юти видела много и диковинных, и совсем скучных городов, любуясь, пугаясь, сравнивая.

Конструкт предстал могучим хтоническим чудовищем, о которых не писали в древних преданиях. Столицу даже можно было назвать кучей городов в одном большом городе. Книрон поразил криками торговцев, оглашающих окрестности громче голодных чаек, и самой высокой башней в Империи, пусть и имеющей неблагозвучное название. Сотрет отличался важностью и спокойной величественностью, так присущей Пределам, запахом рыбы, странствий и красноватой пылью, оседающей на зубах после проезда всадников. Северные города напоминал сонного ледяного гиганта, готового в любую минуту проснуться и с яростью броситься в битву. Но вот это поселение ее смущало.

Походило оно на разросшуюся и сытую деревню, не знавшую бед и невзгод. Крепкие высокие дома с обширными дворами будто хвастались друг перед другом. Жилища зажиточных и богатых семиреченцев можно было узнать по тому, что у входа они ставили внушительный, почти в человеческий рост, истукан бога (Сертан сказал, что называется подобное «чуром»), которому поклонялись, и небольшой алтарь рядом. Если бог водный, то и чаша на алтаре наполнена водой, если земляной, то сверху положен жирный чернозем или насыпан сухой песок. Кому как больше нравилось. И более того, громадные «чуры» города могли отличаться от тех, что виднелись во дворах.

Для Юти подобное было дикостью. Она до сих пор не могла уложить в своей голове многобожие. Каким надо быть глупцом, чтобы поверить в могучую вдову, льющую с неба слезы или грозного мужа, бросающего молнии? Аншара единственная правильная богиня, посланная Всеобъемлющим, чтобы дать смертным ответы на все вопросы мироздания. Ну, или почти на все.

Еще изумили Юти широкие улицы, выложенные толстыми пружинистыми досками. Понятно, что леса в Семиречье было с избытком, но тратить его на подобные глупости? Хотя, если осадки здесь так же обильны, как на Севере, то можно представить, во что превращаются дороги. Даже во время сезона дождей Юг не знал таких проблем. Почва Пределов была жадна до влаги и впитывала ее всю без остатка.

Не нравились Одаренной и люди. Все ладные, будто слепленные из божественной глины, как в преданиях про великанов. Мужчины сплошь обросшие бородами, женщины с большими крепкими задами и пестрыми лентами в косах. И все довольные. Юти даже досада брала, когда она вспоминала суровые пески Юга и худых загорелых людей. Если бы половина из семиреченцев решила пойти по пути воинов, то из них получились бы великолепные кехо. Много лучше, чем ее соотечественники.

И размышляя над этим, райдарская дева становилась угрюмее. Потому что по-прежнему чувствовала четырех мастеров, тогда как свет прочих Одаренных потускнел или даже померк. Эти же горели примерно одинаково, да еще похожими сполохами, точно были одним человеком, находящимся в разным местах. И Юти подобное очень не нравилось.

Потому дева решила не заходить далеко в город, пусть ей и хотелось посмотреть и на центральную площадь, и на дом правителя, и на местных истуканов. Сердан говорил, что чем больше поселение, тем выше чуры.