Она столько сил приложила к тому, чтобы довести свою месть до конца. От смерти жирного борова Роба Кина до гибели перепуганного Шантал Келлиган. Пыталась расшевелить в себе чувства. Ведь именно это то, чего она желала больше всего, с сомнениям пойдя в ученицы к Ерикану.

Пустота. Безмолвие души. Равнодушие. По поверьям Юга, ее отец отныне может спать спокойно. Все руки, державшие мечи, которые убили его, холодны и будут покоится в земле. Более никто не погибнет от их преступлений. Но почему месть на вкус так же горька, как молоко от коровы, наевшейся полыни?

Юти опустила руку и труп стихийника рухнул на землю, под одобрительный гул свидетелей ее мести. Северяне искренне радовались увиденному. Их любимица, на первый взгляд во всем уступающая взрослому воину, не просто победила. Она одолела противника их родным северным оружием, магией сиел.

Каждый шаг по взрытой после боя земле в Долине Стрекоз вторили ободряющие крики, возвеличивающие Юти. Все свидетели поединка, включая толстого ярла, славили великую деву-воительницу, валькирию в образе молодой девушки. И только один человек видел ее настоящую.

Ерикан, замерший со слезами на глазах, смотрел на крохотную девочку, еще более растерянную, чем когда он впервые встретил ее. Старик понимал, что это последний раз, когда он видит Юти такой. Отныне и навсегда, она более не будет ребенком.

Глава 17

Труднее, чем одолеть Шантал Келлиган, было попрощаться с Виргом Бочкой. Ярл, не привыкший слышать отказ и взбудораженный схваткой, намеревался закатить такой пир, что «эти облезлые выскочки из Раендела испуганно попрячутся в домах пока Даарен будет гудеть». Как предполагала Юти, попойка планировалась знатная. Но она никоим образом не вписывалась в ее планы.

Вирг увещевал, молил, даже слегка угрожал, но в итоге сдался перед непоколебимой волей Одаренной. На прощание уверив, что доблестная воительница сиел может в любое время рассчитывать на его помощь и гостеприимство.

И они ушли. Еще дальше, миновав Долину Стрекоз, преодолев горную гряду и выбравшись к морю. Райдарская дева все это время даже не глядела на труп сраженного врага. Она знала, что по обычаям северян, останкам Шантал Келлиган придется не сладко. Тела преступников, чья вина доказана, как правило, либо скармливали диким зверям, либо, если казнь проходила близ побережья, сбрасывали на съедение морским тварям. Юти, по большому счету, было все равно. Теперь это оказалось не ее заботой.

На уме у девы было совершенно другое.

Юти забрала у Санны инквизиторское кольцо, с помощью стихии земли обложила перстень камнем, чтобы его не дай Аншара, не съела какая-нибудь глупая рыба, и бросила в воду. Камень с кольцом скорбно булькнул и мгновенно пошел ко дну. Места здесь были глубокие, изобилующие скалами и острыми камнями, поэтому едва ли какой-нибудь случайный пловец найдет символ власти Дома Правды.

— Необязательно было его выбрасывать. — Со скорбью посмотрела Санна на небольшие, завораживающие своей монотонностью черные волны Ледяного Моря.

— Обязательно, — спокойно ответила Юти. — Рано или поздно ты бы захотела им воспользоваться. Я не могу допустить даже вероятности, чтобы до Императора дошел слух о живом Инквизиторе.

— Неужели ты думаешь, что он поверит?

— Ему больше ничего не останется. Последним, кто тебя видел в живых, был Вирг Бочка. Мы с Ериканом нарочно зайдем в Керхстон, ближайший северный город на границе с Семиречьем, но уже без тебя. Это подтвердят многие свидетели. Что могло с тобой случится в Землях? Правильно, ничего хорошего. К тому же, мы предоставим Кераю самое главное доказательство гибели его человека.

Юти повелительно указала на камень и Санна не без сомнений положила на него руку. Инквизитор не сводила взгляда с изящного кольца с зеленым камнем. Более того, когда Одаренная рассказала ей о своем плане, женщина даже полночи искренне пыталась стянуть украшение, прибегая к помощи масла и молитв Аншаре. Впрочем, безуспешно. Несмотря на опухший красный палец, кольцо сидело намертво. Последний раз Санна снимала его еще молоденькой девочкой, когда был жив отец.

— Так необходимо, — нежно и успокаивающе, но в то же время твердо сказала Юти. Словно прочитала мысли женщины.

Может, и прочитала. Теперь Инквизитор не удивлялась ничему, что было связано с этой юной, но невероятно сильной и телом, и духом девой. Санна лишь молча подала свой крохотный кинжал, который подходил для выбранного значительно лучше и закрыла глаза.

Юти не стала томить ее мучительным ожиданием. Ударила быстро и верно, отсекая свидетельство смерти Шестого Инквизитора его милости Архилектора Гленса. Крик невыносимой муки разнесся по бухте, испугав толстых чаек. Режущей боли вторила другая, обжигающая. Это старик с помощи меча Юти и стихии огня, прижег фалангу. А после отбросил оружие и двумя руками взялся за голову Санны.

Инквизитор не могла сказать, что боль ушла вовсе, но она явно притупилась, спряталась в дальнюю нору сознания, угрюмо выглядывая оттуда.

А Юти тем временем стала действовать. Она вытянула руку и на нее сел откормленный скворец. Одаренная долго и придирчиво приматывала «послание» Императору к лапке птицы. Она понимала, что пернатому другу придется сложно — слишком тяжела поклажа, да и путь предстоял не близкий. Но разве не для этого птица отдыхала столько времени и наедала мяса на крыльях?

Санна слегка покачивалась, глядя то на обмотанную руку, то на шепчущую наказ скворцу Юти. Аншара ведает, что говорила Одаренная. Но занималась этим она довольно долго, явно повторяя одно и то же по нескольку раз. А после отпустила скворца.

— Прощай друг, — сказала она наконец и птица взвилась в небо, сделала небольшой круг и устремилась к столице.

Юти смотрела в небо, пока скворец не скрылся за горной грядой, после чего повернулась к Санне.

— Он долетит. Обязательно. Я хорошо знаю Конструкт и объяснила ему, как добраться, где прятаться, когда пускаться в путь, а когда отдыхать. Теперь ты свободна, но осталось последнее.

Санна кивнула, обратившись к силе сиел. И как всегда у нее иллюзия вышла выше всяких похвал. Перед Юти стоял грозный северянин, с изуродованным шрамами лицом и повязкой на глазу. С левой стороны лба до затылка у него не росли волосы, а кожа была сморщена от старых обожженных ран. К такому лишний раз и подходить не захочешь.

— Чтобы быть незаметным, нужно всегда оставаться на виду, — произнес урод голосом Санны.

— Позаботься о Фромвике, — сказала Юти. — Иногда он как ребенок. И еще.

Она вытащила кошель, набитый серебром, которой ей щедро подарил разведчик Лендерика. Санна не хотела брать, но райдарская дева настояла.

— Фромвику понадобится много денег. Ярлу, который решил покорить мир своими платьями, придется не просто. И серебро пригодится.

Покрытый шрамами великан кивнул, забрал мошну и неловко обнял деву. А Юти ответила тем же. За те немногие дни, пока они путешествовали вместе, Одаренная поистине сроднилась с той, которая не так давно хотела ее убить. Словно две сестры, разлученные в детстве, они обрели друг друга после многочисленных скитаний. И теперь Одаренная чувствовала, что теряет нечто важное, привязывающее ее к этой, человеческой жизни. Полной теплоты и боли, радости и скорби.

— Позволь и мне на прощание подарить тебе кое-что, — сказала Инквизитор. — Мне столько колец ни к чему, а тебе они еще пригодятся.

И прежде, чем Юти успела что-то сказать, поспорить или воспротивиться решению Санны, здоровяк схватил ее за руку и… передал кольцо. Одаренная даже не успела опомниться от изумления, но почувствовала, что теперь на ее пальце замерла новая способность Сковывания. Санна добровольно передала кольцо.

— Зачем? — чуть не застонав от досады, спросила Юти.

— Твой путь воина продолжается, тогда как мой окончен, — ответила женщина. — Бывшему Инквизитору вполне хватит и Иллюзий.

Одаренная знала, о чем говорит Санна. Как и все воины. Добровольно передать кольцо — значило подарить частичку души и навечно закрыть себе путь последователя Аншары. Что бы ты не делал позже, отныне богиня отвернется от тебя и не облагодетельствует дарами. Даже под угрозой смерти Одаренные не передавали кольца, а грабители и не требовали подобного. Ибо сама мысль считалась кощунственной.