В нашей культуре слово «мясник» имеет пренебрежительное, а часто даже и уничижительное значение. Это могут быть люди, которые кровавыми делами заработали себе определенную репутацию. Мясником из Багдада называли Саддама Хусейна. Бельгийского короля Леопольда II — Мясником из Конго. Бандит Мясник Билл в девятнадцатом веке держал в страхе весь тогдашний Нью-Йорк. Точно так же вы ни за что не захотите ложиться на операцию к хирургу, о котором идет слава как о мяснике. Вообще тех, кто плохо выполняет свою работу и тем самым губит все дело, мы привыкли называть мясниками. Но если так посмотреть, наверняка люди до сих пор были бы стадом обезьян, гадящих прямо с деревьев, если бы не преобразующая сила мяса. Давным-давно один неандерталец нашел тяжелую палку и стукнул ею по голове какое-то тупое животное, после чего взял острый камень и вонзил его в тушу. Благодаря этим нехитрым действиям началась человеческая история. Двенадцать тысяч лет назад люди начали использовать подручные предметы, чтобы разделывать туши животных, и только тысячу лет назад появились специальные инструменты, ножи типа кухонного секача, или, как еще его называют, тесака.
Существует множество разных видов ножей. Универсальный нож шеф-повара, который есть на любой кухне. Им можно чистить, нарезать, шинковать, даже размешивать что-нибудь. Чтобы вынуть косточку из нежной мякоти персика, понадобится специальный ножик для фруктов. Похожий на пилу длинный нож с зубцами предназначен для резки хлеба, помидоров, шоколада и даже торта. И только тесак предназначен исключительно для мяса — разделывать куски плоти, разрубать сухожилия и даже кости, аккуратно срезать жир. Тесак превращает бесформенную тушу в куски мяса.
Жаль, что этим блестящим, эффективным, острым инструментом пользуются все меньше и меньше. Он появился одним из первых, но со временем его заменили обычными топорами, пилами и ножовками, которыми выполняли грубую часть работы, и несколькими разными ножами для более тонких, аккуратных работ. Хотя до сих пор встречаются мясники, орудующие исключительно тесаками. Отчасти такая замена объясняется тем, что сейчас почти везде принята горячая разделка туш — прямо на месте забоя, пока животное не остыло (причем фраза «разделка туши горячим способом» вовсе не эвфемизм, но как бы это дико могло звучать в определенных обстоятельствах). А отчасти тем, что в супермаркеты и рестораны мясо поступает в состоянии глубокой заморозки и в таком состоянии использовать пилы значительно проще. Одним словом, чем больше мяса, тем больше оно требует механизации действий, так что благородный тесак остается на обочине мира.
Прикованный к платформе Марко двинулся вперед, как ростра на корабле. Его запястья были связаны за спиной и закреплены наручниками, колени затвердели. Тело его стояло довольно ровно, хоть и под некоторым углом. Я потрясла его за плечо, чтобы проверить устойчивость. Слава гравитации и физике — кажется, оно больше не будет гнуться. Изначально я боялась, что не смогу перевернуть тело вверх ногами, как положено, но было бы хуже, если бы Марко просто упал и растянулся на полу. Кошерный забой — как, впрочем, и любой другой — придает огромное значение тому, чтобы перевернуть тело для выхода всей крови. А кроме того, это я заметила еще на бойне, в подвешенном состоянии легко снимать с туши шкуру и проверять внутренние органы. Сейчас мне хотелось совершить шхиту как можно более полно, но для этого я должна действовать быстро.
Я отыскала на потолке свободный крюк и подкатила его по рельсам к телу. Зал был спроектирован так, что необходимость переноски туш сводилась к минимуму. К каждому разделочному столу шли рельсы, по которым можно было подкатить крюки. Скорее всего, потому мясная лавка Марко поставляла товар во многие местные рестораны, а получала туши напрямую с собственной скотобойни. Марко, как известно, никогда не любил физический труд, поэтому так хорошо оборудовал здесь все. По потолочным рельсам мясо доставляли прямо на разделочный стол или увозили обратно в холодильную камеру. Правда, тут меня снова поджидала проблема.
Та же, что и с Джилом. Почему так трудно поместить мужчину туда, куда я хочу?
Цепи были слишком короткими. Примерно в два фута — между крюком и самой тушей, то есть всего шестьдесят сантиметров! Обычно мясники — крупные сильные мужчины, они без большого труда могут снять с крюка тяжелую тушу и переложить ее на стол, когда нужно. Я же хоть и высокая и довольно сильная женщина, но отнюдь не похожа на мясника. Рост Марко был шесть футов и два дюйма, то есть почти метр девяносто, вес — двести фунтов, или около ста килограммов. Его мертвое тело было похоже на тело моржа, выброшенного на берег, — огромное и плотное. Я физически не могла поднять его. Кроме того, оно было скользким от крови и мне не хотелось испачкаться в ней. Вообще сейчас все выглядело точно кадр из фильма «Калигула». Глядя на лужу на полу, я вообще сомневалась, что в теле Марко осталась еще хоть капля крови, но попытаться стоит. Если и было что-то, чему я научилась благодаря экскурсии по империи Марко и вырезке из Эндрю, так это то, что мясо должно быть полностью обескровлено, и это не простая забава, а необходимость.
Что делать? Что делать? Я нашла тяжелый резиновый фартук и нарукавники. Надев все это, я стала похожа на дилера в каком-то космическом салуне на фантастическом Среднем Западе. Разумеется, я заранее надела перчатки, чтобы не прикасаться голыми руками ни к чему, кроме Марко и наручников. Кровь залила мою одежду, когда я перерезала ему горло, но я взяла с собой сменную и еще кусок хорошего камфарного мыла. Помоюсь чуть позже. Как раз к этому я была готова. А вот чтобы каким-то образом подвесить тушу Марко вверх ногами — нет.
Я еще раз внимательно осмотрела зал и нашла две цепи, которые, вероятно, висели на стене как раз для каких-нибудь нестандартных операций. Наверняка эта туша не первая, к которой не подошли стандартные инструменты. На одной из этих цепей я зафиксировала крюк, на него подвесила наручники, предварительно осторожно сняв их с крюка на стене. Тело качнулось, точно огромный маятник.
Я стянула с него мокасины «Феррагамо», срезала брюки, бросив их подальше от лужи крови, затем взяла другую цепь и обернула ее восьмеркой вокруг лодыжек. Затем развернула тушу, просунула руку под ягодицы и подняла ноги до того же крюка, который держал запястья, зацепив на нем звено цепи, обвивавшей лодыжки. Теперь туша меньше походила на моржа и больше на обыкновенного стреноженного бычка. Оставалось только снять наручники с запястий. Я открыла замок. Теперь туша грациозно раскачивалась вниз головой. Ну не находчивая ли я!
Наверняка вам хочется, чтобы я наконец остановилась на этом моменте. Но вы так уютно расположились в своем кресле, устроились в постели, мерно покачиваетесь в поезде, свернулись по-кошачьи калачиком в обнимку с «Киндлом» или просто держите в руках эту книгу и ждете жутких подробностей. Наверняка у вас может возникнуть соблазн поскорее пролистать главу, где я рассказываю о том, как свежевала тушу, потрошила ее, расчленяла то, что когда-то было моим живым, дышащим и эякулирующим любовником.
Но я рассказываю все эти подробности для вашего же блага. Чтобы вы узнали все. Вы и без того знаете уже слишком много и теперь прекрасно понимаете, из чего, образно говоря, делается колбаса.
После шхиты животное необходимо тщательно осмотреть. Хорошо запомните это. Открыв разрезанное горло чуть ниже идеально подстриженной бороды, я заглянула в горло, проверяя, не задет ли пищевод и трахея. Оба были целыми и невредимыми, как плева у девственницы. Все-таки я безупречно владею ножом.
Но медлить я не могу. Конечно, никто не войдет сюда до захода солнца в субботу, но мое алиби дает мне всего два часа форы, чтобы все закончить и убраться к чертовой матери из Рима. Я не знаю, как быстро семья Марко забьет тревогу из-за его отсутствия. Я даже не знаю, под каким предлогом ему удалось вырваться из дома во время шаббата.
Я вырезала полукруг на спине чуть ниже шеи, два таких же полукруга там, где обычно делаются проймы у одежды. То же самое провернула спереди. И вокруг талии — где располагается пояс. Если бы все время мира было на моей стороне, я бы вырезала хитрый маленький кружок вокруг заднего прохода, чтобы перевязать прямую кишку, но я не могла позволить себе такую роскошь. Так что эта неполная кошерная разделка была моей первой и при этом лучшей. (Джованни, Эндрю и Джил не в счет. С ними я больше походила на грязного грабителя могил — отрезала от них кусочки деликатесов и сбегала поскорее под покровом ночи.)
