— Не надо поощрять ее, Дэн! — Рон был явно раздражен. — Вам хорошо известно, что, если бы «Звезды» под вашим руководством набирали очки, этих разговоров не было бы.

— Я был отстранен от работы! И кое-кто из присутствующих приложил к этому руку. Трудно руководить командой из Алабамы.

Рон поиграл ложечкой для сахара.

— Насколько я понимаю, прошлое есть прошлое. Мы ничего не можем поделать в отношении этих фотографий и с тем, как одевается Фэб, стоя на боковых линиях… В общем, я считаю, что комиссионер был не прав.

— Трудно представить, как бы он ужаснулся, если бы увидел вчера татуировку в виде символики «Звезд» на ее лопатке. Впрочем, поезд еще не ушел. Ее давали по телевидению крупным планом.

— Она стирается, — скромно сказала Фэб. — Я просто выражала дух моей команды.

— Ты демонстрировала гораздо больше, чем дух команды.

— Это заполняет пустующие места на трибунах, — сказал Рон. — И между прочим, билеты раскупаются женщинами. — Он взглянул на Дэна. — Ваше отстранение было моим единоличным решением, и я один несу ответственность за вчерашний проигрыш. Я не знаю, что происходит сейчас между вами, но мне очень не хочется попасть под перекрестный огонь. Это понятно?

— Понятно, — резко сказал Дэн.

— Ничего между нами не происходит, — сказала Фэб, Пристальный взгляд Дэна привел ее в замешательство. Она вновь напомнила себе, что эти двое работают на нее. — А теперь извините, меня ждут дела.

Уголок рта Дэна насмешливо изогнулся:

— Передавай привет своему продюсеру из «Плейбоя». Она подавила улыбку и удалилась в свой кабинет, где провела остаток дня, читая отчеты и вглядываясь в дисплей компьютера. Это устройство работало великолепно, и даже сложное финансовое положение команды высвечивалось на его экране, до, мельчайших подробностей. Набирая комбинации цифр и знаков, она пришла к выводу, что очень приятно иногда шевелить мозгами.

Их следующая игра с «Гигантами» должна была проходить в Мидоулендзе с прямой передачей в эфир для телепрограммы Эй-би-си «Футбол по понедельникам». Такие встречи считались наиболее важными из игр сезона. По мере того как приближался ответственный день, атмосфера в комплексе «Звезд» накалялась. Игроки стали затевать драки друг с другом, обслуга грызлась по-черному, Дэн охрип и устал. Фэб, осознав тщетность попыток скрываться от прессы, неохотно согласилась дать интервью Эй-би-си.

В воскресенье небольшой комфортабельный самолет покинул аэропорт О'Хара и взял курс на Ньюарк.

— Сзади нас как на кладбище, — сказала Фэб Рону, когда стюард принес им напитки: пиво для Рона и томатный сок для нее. — Я не думаю, что игрокам пойдет на пользу такая игра в молчанку.

— Дэн жестко работал с ними в эту неделю, и они знают, что поставлено на карту.

В эту неделю Фэб потрудилась неплохо. Освоив основы работы с компьютером, она также детально проштудировала годичные подшивки некоторых популярных спортивных журналов и сейчас в задумчивости покусывала нижнюю губу.

— Это ужасно, что они так скованны. Может быть, именно эта зажатость и мешает им работать с мячом.

— Единственное, что вернет их в норму, — это победа.

— Если они немного не расслабятся, победы им не видать.

— Думаю, вы ошибаетесь. — Рон опять вернулся к чтению «Форбз».

Поколебавшись, Фэб нырнула под кресло и щелкнула замочком. Небольшой контейнер с тоскующей Пу стоял у нее в ногах. Через несколько секунд салон самолета наполнился громким визгом, и освобожденная Пу понеслась по центральному проходу.

Сидящий впереди Дэн вздрогнул и повернулся:

— Черт побери, Фэб! Ты тащишь эту собаку с собой!

— Ой! — Ее губки сложились в розовое сердечко. Она торопливо протиснулась мимо Рональда. — Прости меня, Ронни. Я, наверное, плохо закрыла замок.

Проигнорировав свирепый взгляд Дэна, она миновала отсек тренеров и услышала громыхающий мужской смех. Как она и предполагала, игроки с удовольствием приняли развлечение, которое предоставило им внезапное появление Пу. Собачка волчком крутилась под их ногами, карабкалась на спортивные сумки и лизала без разбору все руки, и лица, до которых могла дотянуться. Бобби Том потянулся вниз, чтобы поймать ее, но она увернулась и прошмыгнула между ногами Уэбстера Грира. Фэб не смогла удержаться от смеха при виде взлохмаченной головки Пу, украшенной бантиком в виде цветка барвинка. Она сидела на чьей-то гигантской ступне и, склонив хохолок набок, разглядывала хозяйку, пытаясь определить, насколько велики неприятности, в которые она себя втравила.

— Не думаю, что она хочет, чтобы вы ее поймали, — вывел заключение Уэбстер.

— Она не в восторге от своей тюрьмы.

Поскольку Пу, казалось, прекрасно чувствовала себя, Фэб завела разговор с близсидящими игроками и всласть, поболтала о том о сем, включая политику, обнимавшую весь земной шар, книги, лежащие у них на коленях, и музыку, звучащую в их плейерах. Пу продолжала лежать, свернувшись клубочком на чьей-то знаменитой правой ноге, но как только Фэб подошла к ней ближе, собачка бросилась через проход туда, где сидел Дарнелл Прюйт, самый огромный и угрюмый игрок «Звезд». Дарнелл легко перехватил Пу.

— Вы что-то ищете, мисс Сомервиль?

Фэб заколебалась. Из всех игроков команды у Дарнелла Прюйта был самый пугающий вид. Золотой зуб со вставленным в него бриллиантом сверкал под его верхней губой, тяжелые золотые цепи украшали черный кожаный жилет:

Рубашки под жилетом не было, поэтому огромная грудь и накачанные мускулы предплечий были выставлены напоказ, словно выточенные из цельного куска эбонита. Глаза Дарнелла были скрыты за черными устрашающими очками, оседлавшими широкий и плоский нос, длинный изогнутый шрам морщил одно плечо. В периодике Дарнелл характеризовался как один из пяти самых коварных игроков в НФЛ, и теперь, присматриваясь к нему, Фэб готова была согласиться с этим мнением. Она заметила, что товарищи по команде не слишком охотно общаются с ним. Кресло возле него пустовало.

Даже Пу казалась напуганной. Она раболепно прильнула к его колену, опустив мордочку вниз, поглядывая на хозяйку умоляющими глазами. Фэб поспешила к ней на помощь.

— Может быть… гм… мне лучше забрать ее у вас?

— Садитесь, — пролаял он.

Это было даже не требование, это был приказ, и Фэб опустилась в пустое кресло, съежившись, как гармошка, : брошенная на диван.

Цепи Дарнелла звякнули.

Пу начала дрожать.

Фэб пришла на ум выдержка из какого-то интервью. Вопроса она уже не помнила, но ответ Дарнелла выглядел так: «Что больше всего мне нравится в футболе, так это когда моего противника уносят с поля».

Она откашлялась.

— Ей… гм… вредно нервничать.

— Неужели? — недоверчиво спросил Дарнелл. Рукой размером с добрую печную заслонку он поднял животное на уровень своих глаз.

Они внимательно смотрели друг на друга. Устрашающе черные очки отражали круглые глазки Пу. Фэб задержала дыхание, ожидая катастрофы. Текли секунды.

Пу высунула свой длинный розовый язычок и лизнула щеку Дарнелла.

Бриллиант на зубе Дарнелла вспыхнул, он растянул губы в усмешке:

— Мне нравится эта собака.

— Не могу выразить, как я этому рада, — сказала Фэб на одном дыхании.

Пу ворошила носом цепи Дарнелла, чтобы теснее прижаться к нему. Он погладил хохолок собаки, на котором тут же развязался бантик.

— Моя мамуля не разрешала мне завести собаку, когда я рос. Она говорила, что не хочет блох в доме.

— Не у всех собак есть блохи. У Пу, например, их нет.

— Я расскажу мамуле об этом. Может быть, она позволит мне завести собачку сейчас. Фэб хлопнула глазами.

— Вы живете с матерью, Дарнелл?

Он улыбнулся:

— Да, мэм. Она все грозится уехать от меня, но я знаю, что она этого не сделает, пока я не женюсь. Она говорит, что не может позволить мне самому заботиться о себе.

— Понимаю. Вы собираетесь вскоре жениться?

— О нет, мэм. Не могу сказать, что я не хочу этого, но жизнь полна сложностей, знаете ли.