««И дым отечества нам сладок…» «И дым отечества нам сладок и приятен!» — Так поэтически век прошлый говорит. А в наш – и сам талант всё ищет в солнце пятен, И смрадным дымом он отечество коптит! Конец апреля 1867 Славянам Привет вам задушевный, братья, Со всех Славянщины концов, Привет наш всем вам, без изъятья! Для всех семейный пир готов! Недаром вас звала Россия На праздник мира и любви; Но знайте, гости дорогие, Вы здесь не гости, вы – свои! Вы дома здесь, и больше дома, Чем там, на родине своей, — Здесь, где господство незнакомо Иноязыческих властей, Здесь, где у власти и подданства Один язык, один для всех, И не считается Славянство За тяжкий первородный грех! Хотя враждебною судьбиной И были мы разлучены, Но всё же мы народ единый, Единой матери сыны; Но всё же братья мы родные! Вот, вот что ненавидят в нас! Вам не прощается Россия, России – не прощают вас! Смущает их, и до испугу, Что вся славянская семья В лицо и недругу и другу Впервые скажет: – Это я! При неотступном вспоминаньи О длинной цепи злых обид Славянское самосознанье, Как Божья кара, их страшит! Давно на почве европейской, Где ложь так пышно разрослась, Давно наукой фарисейской Двойная правда создалась: Для них – закон и равноправность, Для нас – насилье и обман, И закрепила стародавность Их как наследие славян. И то, что длилося веками, Не истощилось и поднесь, И тяготеет и над нами — Над нами, собранными здесь… Ещё болит от старых болей Вся современная пора… Не тронуто Коссово поле, Не срыта Белая Гора! А между нас – позор немалый, — В славянской, всем родной среде, Лишь тот ушёл от их опалы И не подвергся их вражде, Кто для своих всегда и всюду Злодеем был передовым: Они лишь нашего Иуду Честят лобзанием своим. Опально-мировое племя, Когда же будешь ты народ? Когда же упразднится время Твоей и розни и невзгод, И грянет клич к объединенью, И рухнет то, что делит нас?.. Мы ждём и верим провиденью — Ему известны день и час… И эта вера в правду Бога Уж в нашей не умрёт груди, Хоть много жертв и горя много Ещё мы видим впереди… Он жив – верховный промыслитель, И суд его не оскудел, И слово Царь-Освободитель За русский выступит предел… Начало мая 1867 Чёрное море Пятнадцать лет с тех пор минуло, Прошёл событий целый ряд, Но вера нас не обманула, И севастопольского гула Последний слышим мы раскат. Удар последний и громовый, Он грянул вдруг, животворя, Последнее в борьбе суровой Теперь лишь высказано слово, То слово Русского Царя. И всё, что было так недавно Враждой воздвигнуто слепой, Так нагло, так самоуправно — Пред честностью Его державной Все рушилось само собой. И вот – «свободная стихия», — Сказал бы наш поэт родной, — Шумишь ты, как во дни былые, «И катишь волны голубые, И блещешь гордою красой!..» Пятнадцать лет тебя держало Насилье в западном плену, Ты не сдавалась и роптала, Но час пробил – насилье пало: Оно пошло, как ключ, ко дну. Опять зовёт и к делу нудит Родную Русь твоя волна, И к распре той, что Бог рассудит, Великий Севастополь будит От заколдованного сна. И то, что ты во время оно От бранных скрыла непогод В своё сочувственное лоно, Отдашь ты нам, и без урона — Бессмертный черноморский флот. Да в сердце русского народа Святиться будет этот день, Он – наша внешняя свобода, Он Петропавловского свода Осветит гробовую сень… Начало марта 1871 Два единства Из переполненной Господним гневом чаши Кровь льётся через край, и Запад тонет в ней — Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши — Славянский мир, сомкнись тесней… «Единство, – возвестил оракул наших дней, — Быть может спаяно железом лишь и кровью…» Но мы попробуем спаять его любовью — А там увидим, что прочней… Конец сентября 1870 |
