Быстро сообразить, что делать дальше. Будь всё не так плохо, то просто затащить в "Витару", пусть там отогревается, ждать эвакуатор. Но блин, она же задрыгнет. А машина никуда не убежит. Легко сказать – затащить! Даже в его наряде, трезвым, это не так-то просто.

– У тебя спальник в багажнике лежит? Помнишь, мы для "Экспедиции" рекламное шоу делали, нам тогда по мешку подарили, я помню – мы их по багажникам раскидали!

– Я-а-а не помню. В-в-витя б-брал машину, его в сервисе была. Обними мен-ня хот-тя бы. – дрожь не останавливается. Естественная реакция на стресс, холод и алкоголь.

– Да-да, конечно, – торопливо расстегнул куртку, немного неловко облапил Маргариту. Холодную, но уже не ледяную. Накинул капюшон, чтобы тепло от дыхания никуда не уходило.

Тепло… Гоша прижалась сильнее. Запах парфюма, приятный. Раньше никогда не замечала. Постепенно дрожь отпускала.

– Н-надо выбираться. Только как? – прошептала почти не стуча зубами.

– Я всё придумал! – даже не соврал, поскольку картинка сама сложилась. В этот момент он понял, как надо.

– Смотри, – он ловко застегнул на ней шубу, отпрянув, скинул с плеча трос, – Сейчас я обвяжу тебя вокруг пояса, потом ты держишься обеими руками за трос, и идёшь за мной! Сможешь?

– Зачем трос? А просто за руку? И это… – показала на свои легонькие сапожки на здоровенной шпильке. Эх, раньше всегда возила с собой ботинки. Но Виктор выложил. Зачем, кстати, он выложил все её вещи. А понятно! Шалав своих возил.

Гнев придал силы.

– Пошли! – уверенно полезла она наружу.

Навыки, наработанные за годы, никуда не исчезли. Ян рос читающим и увлекающимся мальчиком, потому ещё с детства усвоил массу специфических и необычных умений, в юности сменив массу секций и курсов. Спроси его кто-нибудь, зачем он, к примеру, учился метать ножи – Ян бы пожал плечами, ответив – «Ну, так. На всякий случай».

Ловко опоясав Маргариту, закрепил узел, потянул её собой, – Скорее! Давай, идём! Рита тут же увязла по колено в снегу, и набрала полные сапоги снега. Чулки безнадёжно промокли и кажется, порвались, где то в середине пути она потеряла обувь, Но шла. Чёртов кобель, из за него всё!

Снег усиливался. "Белые снежинки", мать их небесная кошка… Увязая по колено в снегу, цепляясь за трос, он неожиданно ловко для самого себя вскарабкался наверх, крепко уцепился за "Витару" ногой, начал тащить Гошу к себе. То ли на адреналине, то ли Ян действительно не сознавал своих сил, но процесс шёл на лад.

"Эх, дубинушка, ухнем, эх, раскудрявая сама пойдёт, подёрнем, подёрнем да ухнем!" – истошно орал Ян, подтягивая Маргариту, как паук.

Упала в сугроб. Снег на лицо падает, хорошо то как. Ловила снежинки ртом. Чего он там кричит?

Она уже близко, перелезла на дорогу. Подбежал к ней, чудом не поскальзываясь, поднял, и приобняв повёл к "Витаре", терпеливо дожидавшейся обещанием скорого тепла.

– Эй! Куда? Давай снежных ангелов делать? – Марго засмеялась пьяно и беззаботно. Она согрелась, пока форсировала сугроб, а что пальцы на ногах не чувствует, так и хрен с ними с пальцами!

– Потом, потом. Сначала на бал! – Открыл дверь "Витары", кое-как отряхнул с Гоши снег, усадил на заднее сиденье, подумав, что привычка Инги превращать его машину в склад пылесборников в кои-то веки пригодилась. Там валялась куча небольших подух, и шотландский плед. Всё это добро в своё время в машину притащила Инга

– А я чулки порвала и потеряла ботинок! Золушка стало быть. Ахаха! Только вместо принца у меня злой крысиный король. Кстати, Янчик, ты не помнишь, как крысинного короля в Щелкунчика убили? А?

– Его Щелкунчик саблей зарубил, в одну харю. Помнишь, там накал такой был, когда он на последний бой собирался?

– И ты ром обещал. – в голове совершенная сумятица, да такая, что плевать на всё. Будь что будет и гори оно. Чорт! Как можно было быть такой дурой!

– Будет ром! И чёрный кофе. Густющий такой! – бодро крикнул Ян, заводя движок, который заурчал разбуженной рысью.

Только потом Ян подумал, что не знал, которого из Щелкунчиков Гоша имела в виду. Первое, что он сам вспомнил – сказку Гофмана.

Включил печку на максимум, обдув задних сидений. О! Ещё жопный подогреватель, отлично. Вместе с движком ожила и магнитола:

Всё это так холодно, скоро почти век

Жизнь разделив поровну,

Белый идёт снег.

Всё это так смешанно, белою мглой вдаль.

Всё это так снежно,

Всё это так жаль!¹

– Саааблей, – задумчиво протянула Рита, – Слушай, ты же поляк У тебя нет сабли случайно? – Гоша задумалась, слушая музыку. Ноги постепенно отходили, пальцы кололо. Было больно, она морщилась но терпела. Что делать то теперь?

– Да я не знаю, кто я. Дед был черногорцем, – рассмеялся Ян. Он сознавал, что переволновался, и сейчас, тяжело дыша, оживал и тоже приходил в чувство.

– А куда мы пойдём? Мне домой никак, там мой муженёк… Не хочу его видеть сейчас. И кажется, я где-то сумку оставила. И телефон выпал в сугроб.

– Гоша, посмотри на свою руку, – Ян, перегнувшись с водительского места назад, чуть подёргал Гошину руку, к которой была привязана её сумка, – Вроде бы всё собрал, и телефон там должен быть! Погоди, – достал из бардачка кусачки, легко и аккуратно разрезал пластиковую стяжку, свалившуюся на пол.

Так, а куда ехать? Везти её домой к себе? Никак, снег усиливается, а город наверняка стоит, задыхается в пробках. Наспех вытер мокрые ладони об свитер, полез в свой смартфон, смотреть навигатор. Так и есть, город и въезды бордовые. Неожиданно, взгляд на карту помог связать два и два. План созрел мгновенно:

– Мы же в Грибаново? Слушай, а тут есть загородный клуб, буквально в пяти километрах, "Ранчо". Местный князь держит, Васян-"Канада". Поехали? Гостиница, баня, бассейн, снегоходы. У меня кстати, платиновая карта!

– Ого. Так вот ты где выходные проводишь? – Гоша копалась в сумке. Она достала пачку влажных салфеток и протянула Яну. Затем вытащил тонких зелёных «Винстонов».

– Не совсем, карточка – подарок от старого друга. Но про Канаду я тебе ещё расскажу, -

– У тебя можно курить? А то что-то нервно мне. А на базу поехали, только мне бы как-то обуться. Да и с машиной что делать?-

– Кури на здоровье, там пепельница есть. Окно я своё приоткрою, ты у себя не трогай, там стеклоподъёмник заел!

– Машина подождёт, никуда отсюда не улетит, – Ян включил дворники, развернул "Витару", подивившись, что за всё это время он не видел ни одной машины на трассе. Видимо, все уже расползлись по праздничным шалашам.

Маргарита села, затянув босые ноги на сиденье под плед и закурила. Музыка переключилась.

– «Наше Радио» слушаешь, да? Как в юности, – язык у неё слегка заплетался, – Кстати, это, в целом, спасибо тебе. Не каждый бы помчался в ночь за пьяной истеричкой.

– Это флешка, – бросил в ответ Ян, следя за дорогой, – А за машину не беспокойся, никуда не денется. Сейчас все празднуют, завтра вытащим. А это… – Ян тяжело вздохнул, – Кто бы я был, если бы не поехал? – он ткнул в переключатель треков, стоявший на рандоме. Кажется, Лукьяненко в «Дозорах» что-то писал про то, что рандом умеет подкидывать то, что соответствует моменту. Удивительно, но в этот раз он похоже был прав. Звучала песня на стихи Евтушенко, в аранжировке «Мураками» – «Ты спеши»

– И правда. Новый год же. Я же платье купила от Диор. Чулки вот эти вот, белье дорогущее, холодильник забила деликатесами, устрицы свежие, Кристалл, как он любит. Хотела порадовать его. Жаловался часто, что я вся в работе. Интересно, с какой шалавой он сейчас шампанское пьёт? А к дьяволу! Он не испортит мне новый год. Так: хочу сауну, хочу снежных ангелов, хочу бал, хочу разговоров до утра под ёлкой. И подарков самых дурацких, но пусть это будет сюрприз. Ты со мной? -