Откуда знаю? Да нашли мы этот револьвер и того, кто им владел – спустя три часа нашли, на берегу этой же реки – тот, кто убил своих друзей, бросил лагерь, бросил еду, воду, вещи и запасную одежду, и потащился – пешком, через ледяную тундру. Шёл он недолго – отошёл километров на двадцать, рухнул, и умер – видимо от усталости или холода – одежда-то на нём была хоть и для зимы, да только если тащиться по колено в речной воде, то ноги и в валенках отмёрзнут и отвалятся… Так мы и нашли останки этого парня – на берегу реки – где он лежал, обнимая мешок – до самой смерти его не то что не выпускал, но даже головой к нему прижался… Так и умер с ним в обнимку…
А нёс он с собой – десять кило золотоносной породы. Причём очень хорошего качества – семь кило чистого золота, получилось бы после «перетряски». (Отделение золота от породы и переплавка его в металлический слиток. Примечание автора). С этим золотом и помер. А перед этим своих товарищей, с которыми золотишко добывал – убил.
Понимаешь мою мысль? Человек убив своих друзей, просто взял золото и пошёл с ним, куда ноги ведут, да глаза глядят. При этом он не взял с собой ничего – ни еды, ни воды, ни топлива, ни запасной одежды и обуви… Только золото.
Это и есть то, что мы зовём «золотым дьяволом» – безумие, что накатывает на человека, при виде золота. Безумие, которое он не в силах ни остановить, ни контролировать. Человек, которого захватывает это безумие – он способен на всё. На любую гнусность, жестокость и злобу.
Он становится не собой. Его душой завладевает «золотой дьявол».
Так что для нас, арктических геологов, самое страшное и самое желанное – найти золото. Найдя золото, мы уже прекращаем понимать, кто перед нами… человек, или одержимый.
Бойся золота. В нём скрыта страшная сила…».
Письмо главного инженера поискового поселения «Плутония» Иннокентия Севера, адресованное Илье Муромцеву (директору Института Биологических Исследований – Биоинститут).
Небо было таким серым, что фактически сливалось с землёй – только мелькающие в этой хмари горы иногда указывали на то, что самолёт летит над землёй, а не замёрз во времени, словно в каком-то фантастическом романе.
– Да вы сильно не переживайте, у нас тут и не такая погода бывает… – сказал Елене лётчик. – Сейчас ещё терпимая погода. Вот если бы шу-шу задули – то пиши, пропало.
– Шу-шу? – удивилась Елена, что сидела в соседнем кресле и всматривалась в непроглядную хмарь.
– Это такие порывы ветра с моря – очень скоростные и сильные. Будете на «Базе» – не зевайте – услышали сирену – тут же бегите в сторону любого дома, или крепкого строения, пусть даже мужской нужник. А если окажетесь на улице и добежать не успеваете – хватайтесь за цепи и тросы, что меж домами натянуты, а то вас шу-шу унесёт в Океан быстрее, чем вы «ай мама» сказать успеете. Запомните – тут в Арктике погода шутить не любит – или убивает, или милует – чаще, правда, под Красную Королеву «косит» – «отрубить голову и все дела»,– ответил пилот. – Здесь вам Арктика, а не жаркая Куба.
– Ну, раз вы тут не померли, да уже столько времени летаете по этим трасам – то и я тем более кони не двину, – философски проговорила Елена рассматривающая землю, сливающуюся с небесами. – Что ещё у вас интересного на ваших полярных широтах?
– Мы не совсем на Северном полюсе – это ещё континент. Но здешние места довольно дикие, многие толком не исследованы даже по сию пору. Найти тут останки золотодобытчиков времён Николая Кровавого или даже Александра-Освободителя – проще простого. В здешних краях гуляют в основном олени, да здешние племена полукочевых племён, которые тут живут простым и мирным укладом чёрти сколько лет… – пилот чуть-чуть потянул на себя штурвал самолёта. – Кстати, оружие имеете? Пользоваться им умеете?
– Ну, вполне представляю, на что надо нажимать, а что тянуть, что бы произошёл выстрел.
– С оружием на улице не расставайтесь – особенно если приспичит выйти погулять на улицу.
– Ого, что, тут у вас совсем так плохо с поддержанием порядка? И невинной девушке без двух револьверов, даже нос на улицу не показывай? – усмехнулась Елена.
– Народ у нас уравновешенный – разве если не пьяные. А вот забредающие в посёлок белые медведи и бешеные песцы – те иногда не очень-то уважают слабый пол и могут напасть… у нас уже бывали прецеденты.
– И что, у вас ни охраны, ни собак?
– Да какая же собака на белого медведя рискнёт лаять? А от бешенных песцов собаки вообще шарахаются. В общем, когда будете у нас на территории посёлка гулять – оружие при себе держите. Если боитесь, что в кого-то шмальнуть можете – то используйте холостые патроны… Надеюсь это вам понятно?
– Если что-то будет интересно, то я у вас или кого-то, спрошу, – Елена чуть-чуть склонила голову и послала лётчику ослепительную улыбку. – А что у вас с этими странными «искателями полой Земли»? Неужели они верят в то, что ищут? Что под нами есть огромные подземные сферы?
– Это вряд ли – уж вы мне поверьте – в этих местах при помощи взрывчатки много чего ищут. Так что рисунок сейсмологический у нас есть хороший – никаких тут огромных полостей нет. Зато при помощи взрывов и записи данных сумели найти тут залежи каменного угля. Для нашего поселения это вполне норм. Хоть с Большой Земли не завозить лишние грузы.
Елена кивнула и принялась меланхолически накручивать на палец прядь волос, выбившихся из-под капюшона.
В инструктаже, что передал ей Илья, указывалось, что «Плутония» поставляет достаточно ценный металл – уран. А так же добывает марганец, который каким-то чудом занесло на эти северные широты. Помимо всего этого на территории «Плутонии» было немало полудрагоценных камней – аметисты, например. Кроме того (тоже непонятно откуда) встречался и янтарь. Конечно с теми запасами янтаря, что находили в Калининграде, его было не сравнить, но всё равно – впечатляло.
Кроме этого «Плутония» поставляла и такой достаточно редкий ресурс как пушнину. Одним словом, это местность была достаточно богатой и самоокупаемой – затраты, что СССР тратил на содержание в этой дикой глуши здоровенного поселения геологов были ничтожно малы, по сравнению с тем, что он получал от неё.
Но самым важным было конечно золото. Этот металл очень редко, но всё же находили в здешних реках. Причём только в реках. Именно это приманивало в эти края людей со всей России – как Императорской, так и Советской.
Базовой проблемой было то, что золота находили немного – достаточно, что бы привлечь интересующихся этим металлом авантюристов, но совершено недостаточно для привлечения серьёзных государственных мощностей. Впрочем, тут и без золота было, что интересного взять, так что «Плутония» была достаточно серьёзным предприятием.
– Борт «Яблоко», Борт «Яблоко» – это База… как вы там?
– Это борт «Яблоко» – всё нормально. Полёт в норме.
– На вас шурует фронт «ледяной мороси» – поживее с посадкой. Никаких кругов – садитесь сразу, по огням. Повторяю: давайте поживее – «ледяная морось» на походе. Сразу при посадке – ко мне. База – отбой.
– Борт «Яблоко» – понял. Сажусь по огням, – проворчал пилот. – Ну, вот что за едрёно повидло-то? Надо же было этой «ледяной мороси» так внезапно…
– Что такое «ледяная морось»? – поинтересовалась Елена.
– Да хрен кто его знает – непонятная погодная фигня, если говорить проще – мокрый дождь, что сменяется ледяным ветром – замораживает всё, что только можно. Во, смотри…
Неожиданно небо резануло по глазам ярким, лучистым сиянием полуденного солнца – странная хмарь пропала – небесная гладь очистилось. Самолёт летел в ослепительно ясном пространстве…
Вот только даже из кабины пилота было видно, что это чистое пространство – «глаз циклона» – самый его центр, в котором согласно капризу природы, царила тишина и чистота – а вот на границах этого «глаза циклона», были заметны огромные, жирные, клубящиеся тучи, что стремительно надвигались на самолёт.
Впереди, у самого берега моря, появился посёлок – несколько огромных деревянных многоэтажных домов, в окружении кучи низеньких строений, явно подсобного назначения, и аэродром, который можно было узнать по ангарам и длинной полосе горящих бочек с углём, отмечавших путь для посадки.
