Всё было подвластно им, понимание Начала и Конца, Времени, Бесконечности, сути всего происходящего, происшедшего и запланированного.

Ангелы светились всё ярче и ярче, переливаясь безмерным числом цветов и оттенков, только Тёмный был, всё таким же тёмным, каким предстал пред Всевышним.

Ещё мгновение и уже ничего не возможно было определить, всё закружилось, завертелось с непередаваемой быстротой.

Ярчайшая, густая, разноцветная пелена образовала огромный шар с чёрной дырой посередине.

От периферии к центру которого, стал засасываться свет, он был мощным, переливающимся, густым.

Свет по какому то неведомому каналу улетал от эпицентра, куда то в неведомую даль бесконечности, пространства и времени.

Да будет так! Аминь!

Шар разлетелся в разные стороны, мириадами ярких свечений.

Время остановилось в том Мире, оно просто было не нужно всем тем, кто находился по ту сторону.

Отдохновение, наслаждение, созерцание и истинная благодать правят там всем.

Глав 8.

Пришествие.

Высоко на горе, под раскидистой кроной одиноко стоящего дерева, сидели три человеческие сущности.

Двое из сидящих были закутаны в чистый виссон.

Белые льняные балахоны пятнами сияли на серо – черном каменистом фоне горы, на третьем был плащ из змеиной кожи, который делал его почти не заметным, слив его образ с каменистой массой.

Блестящая, глянцевая и гладкая кожа, с крупными чешуями , переливалась неповторимым орнаментом и светилась зеленовато- оранжево- коричневым цветом.

Плащ очаровывал своей необычностью и красотой.

Только с близкого расстояния, можно было любоваться его великолепием, он полностью скрывала её носителя от взоров случайных наблюдателей .

Солнце, только что, позолотило край горизонта, обдав далёкие облачка золотом своих лучей.

Над далёкими горами и равнинами, стояло утреннее марево, воздух колебался и был свеж.

Белые накидки и плащ на сидящих, были наглухо запахнуты.

Из под капюшонов накинутых на головы, выглядывали бледные лики, слабо освещённые робким утренними светом.

Рядом с сидящими, вцепившись в край обрыва своими узловатыми корнями, будто коршун в добычу, стояло вековое , кряжистое дерево.

Ни мощные ветра, не камнепады , не палящее солнце не смогло погубить его, за многие годы на этом открытом всем невзгодам месте.

Его ветви были подобны раскинутым крыльям, мощной птицы.

Одна из самых толстых и кривых ветвей, густо обрамленная листвой , словно длань нуждающегося в милости, была протянута в сторону Вечного города, она как бы вопрошала о пощаде и спасении.

Темный встрепенулся первым от легкого забытья, он посмотрел в сторону двоих светлых.

Здесь всё начнётся, и здесь всё будет завершено!

Да будет так!

Оба лика под белыми капюшонами обратили свои взоры на говорящего, в змеином плаще.

Если бы кто то из смертных, был в этот момент рядом, то увидел бы он, что из под белых капюшонов , выглядывают красивые лица молодых мужчин.

Правильные черты лиц, аккуратные бородки, длинные , золотистые кудри волос,

предстали бы его взору.

Дай Господи сил нам исполнить все задуманное!– слетело с их уст одновременно.

Один из светлых прильну к другому, обнял за плечи, уронив свою голову на его грудь.

Брат мой, я люблю тебя ! Знаю я, что сейчас ты печалишься, от того, что ведомо тебе наше будущее.

И знаю, что не сможешь Ты ни словом, ни взглядом, ни намёком, предупредить

меня , о страшной моей судьбе там.

Но не печалься брат мой!

Многие тысячелетия будут литься потом людские слёзы, оплакивая Свершившийся Грех!

Но не будет там, уже ни твоих , не моих слёз.

Скоро всё начнётся.

Тот к кому были обращены эти слова, поднял глаза.

Я печален, от того, что знаю всё о пути предстоящем.

И потому ещё печалюсь, что ты брат, не будешь ни чего помнить, там, куда мы отправляемся.

Через мгновение всё изменится, ты всё забудешь, ты пройдёшь свой путь в полном неведение, унижении и одиночестве.

Я знаю, я выдержу , верь мне.

Они сидели на огромном растрескавшемся валуне, прижавшись друг к другу плечо к плечу, из глаз и первого и второго катились по щекам обильные слёзы, они капали на их белые одежды, растекаясь кроваво красными пятнами.

Пора! – донесся до сидящих на камне, голос Тёмного.

Он, подошёл к вставшим на ноги братьям, провёл по лицу одного из них рукой с низу, вверх, оно мгновенно изменилось.

Напротив красивого мужского лика, словно в искривлённом волшебном зерцале, проявился изъеденный оспинами, почти старческий образ.

Бельмо на глазу, короткие рыжие волосы, стриженная бородка и бордовое родимое пятно на левой щеке, все это ужасно контрастировало с тем что было до преображения.

Брат мой, запомни то , что видишь сейчас.

Светлый с нежность провёл ладонью по изменившемуся лицу, некоторое время всматривался в него, потом тихо произнёс – волосы…, глаз…, родимое пятно.

Тёмный слегка приклонил голову пред обоими, сделал замысловатый реверанс рукой, сказав- нас ждут, идемте!

Солнце уже выкатилось из за горизонта, полным, ярко светящимся диском.

Лучи его, проходя через дымку тумана, парящего над остывшей за ночь землей, одевались в причудливый багряный цвет.

Солнце, словно заботливая мать, в эти ранние утренние часы, окутало тёплой багряницей всё, горы, долины, реки, деревья, города и селения, давая всему живому насладиться, его мягким теплом и светом.

Одинокое дерево, кряжистое и сучковатое, прошелестело листвой прощальный реквием стоящим братьям.

Они ещё раз взглянули друг другу в глаза, обнялись все трое на прощание и шагнули с обрыва в пропасть, на дне которой суждено было обрести каждому своё, первому Вечное Величие, второму Вечное Проклятие, третьему Вечную Выгоду.

Глава 9.

При лунном свете.

Ночь была темна и не единой звёздочки не отражалось на черно-синем небосклоне.

Серебристая луна радовала глаз, одиноко идущего путника.

Она светила ярким , уверенным светом освещая всё вокруг.

Ни единого шороха, звука, ничто, даже цикады не осмеливались нарушить висевшую тишину в этот миг.

Тени от оливковых деревьев, стоящих по левую руку путника, стали резкими, они словно стекали густой чернью на ещё тёплую после дневного жара дорогу и то сплетали, а то расплетали свои замысловатые кружева .

Тёплая пыль вздымалась из под сандалий путника, окутывая его ноги своей мягкой пудрой.

Луна светит всем и грабителям и их жертвам.

Путник не боялся быть ограбленным и убитым, его карманы были пусты, старая, потёртая накидка из грубой шерсти, не могла прельстит ни каких воров, а крепкий и увесистый посох, на который он опирался, в нужный момент мог стать хорошим оружием .

Он шёл подставляя прохладному лунному свету своё лицо и улыбался.

Улыбка на его лице была страшна и уродлива.

Дьявол бы забрал мою проклятую жизнь! – процедил он, сквозь зубы.

Слова и проклятия, словно яд из жала змеи, полился в тишину ночи.

Со злобой плюнув в сторону серебристого диска, путник прокричал, -

Шакалы! Шакалы ! Проклятые шакалы!

Не люди , а льстецы, лизоблюды и трусы .

Все, все, все они, собаки!

Только он, он велик!

Ну почему он не видит, не хочет видеть, что не стоят они и волоса его.

Почему он не хочет замечать мою любовь? Мою преданность, моё желание отдать за него жизнь?

Ну почему так не справедлив ко мне этот мир?

Его, любят все! Меня ни кто!

Его, с первых дней окружает любовь, он был обласкан родителями, друзьями, людьми. И кажется даже сам Всевышний принимает в его судьбе участие, он будто оберегает его земной путь !

А я? Почему Бог так несправедлив ко мне?