Почетный пассажир В армейской шинели, В армейской ушанке, Вагона он ждет На трамвайной стоянке. Спокойно с передней Площадки трамвая, Он сходит, На правую ногу хромая. Таких пассажиров В трамвае немного, И люди ему Уступают дорогу. Таким пассажирам В таком положенье Повсюду – вниманье, Везде – уваженье! Сидит он в вагоне На лучшем из мест, Кондуктор с него Не берет за проезд. Он орден имеет Под серой шинелью, Он ранен под Клином Немецкой шрапнелью. Бесстрашный участник Большого сраженья, Он вывел товарищей Из окруженья. Боец-пулеметчик Стрелкового взвода, Большое спасибо Тебе от народа! Разговор с майором Он вытирает пот со лба И говорит, седой от пыли: – Да, в эту ночь была стрельба! Да, крепко немца мы побили! Нас окружить пытался враг, Но ведь и мы не лыком шиты! Как затянули их в овраг, Так и не выбрались бандиты. А кто остался от полка, Тот – руки кверху. Эх, вояки! Боятся русского штыка, Не любят штыковой атаки! Мои бойцы, как на подбор, Все казаки. Все больше с Дона. К примеру – Лапушкин Егор, Боец второго эскадрона. Он так рубил своим клинком, Что только головы летели. А я-то с рубкою знаком И разбираюсь в этом деле! А есть такие молодцы, Что и в седле-то меньше году, Но в бой идут, как храбрецы, Скажи – пойдут в огонь и в воду. Нам не забыть политрука Петра Денисыча Рябкова. Он – знамя нашего полка, Не скажешь ничего другого! …Вот расспросить бы вам о нем — Его в полку у нас любили. А вы бы уж в стихах потом Рассказ бойцов изобразили! — И поднялся майор с пенька И отряхнул полы шинели… А в синем небе облака Все так же плыли и летели. Машина раненых везла…
Машина раненых везла. Дорога трудная была, Обстреляна не раз. Шофер Миляев это знал, Недаром военврач сказал: – Езжайте… В добрый час! В кабине лучше быть вдвоем: Шофер Миляев за рулем, А рядом – Данильчук. Сидят рядком и говорят Про то, про се, про медсанбат И смотрят, что вокруг. Кто за рулем не первый год, Тот санмашину не тряхнет, Когда везет больных. Шофер Миляев не забыл, Что должен он доставить в тыл Товарищей своих. И все бы было ничего, Когда б шофера самого Не ранило в пути. Коварный враг стрелял хитро — Попал водителю в бедро. Машину как вести? И быстро выключив мотор, Баранку выпустил шофер Из ослабевших рук, Нажал ногою на стартер, Завел мотор второй шофер Товарищ Данильчук. Строчит фашистский пулемет: То враг по санмашине бьет, Берет в свинцовый круг. Один, в открытом поле, днем, Ведет машину под огнем Отважный Данильчук. Кипящую, как самовар, Довел машину санитар До места по шоссе И так начальнику сказал: «Шофера я перевязал. Больные – живы все». Партизаны Поэма За лесами, за садами, За колхозными прудами Жил в селе на сто дворов, Из того же места родом, Уважаемый народом, Молодой Ефим Бобров, Сын простого кузнеца, Сам кузнец – и весь в отца. Он хоть был годами молод, В руки взял отцовский молот, Начал угли раздувать, На селе коней ковать… Время шло. Коней ковали, Иногда в Москве бывали, Жил в довольствии колхоз, На глазах у граждан рос. Все-то есть. Во всем достаток: Сто семнадцать свиноматок, Огородов триста га. А посевы! А луга! В сенокос трава по пояс. Можно жить, не беспокоясь: Есть хлеба и есть корма — Заворачивай, зима! Так и жили дни за днями. От района дали знамя. Дескать, вы теперь в почете, Дескать, видно по работе — Всем другим в пример она. Простояло знамя это В помещенье сельсовета Всю весну. И вдруг… война! То гудит не ветер грозный — Поднимается колхозник Защищать свою страну, Край любимый, край богатый, Лес, поля, родные хаты, Ребятишек и жену. Лютый враг нагрянул вором С пулеметным разговором, С черной бомбой и с ножом, И с поджогом-грабежом. И в колхозе «Власть Советов», Как услышали про это, Все явились в сельсовет: «Есть повестки или нет?» Вот расселись по подводам И прощаются с народом Земляки-призывники. К ним приходят старики: – Дескать, мы в боях бывали, Было дело – воевали, Били немца в грудь и в зад Двадцать пять годов назад. Паренек развел гармошку: В путь – далекую дорожку Провожают. Ничего! На войне не без того! Девки плачут и смеются: – Не забудьте к нам вернуться! – Вы не плачьте. Ничего! На войне не без того! Был бы жив кузнец Данила (Если б это раньше было), Он бы тоже провожал, Речь на площади держал. Он сказал бы: «Вот, ребята, Руки старого солдата! Пригодятся. Ничего! На войне не без того!» Вот и тронулись подводы Вдоль садов и огородов, Мимо отчего крыльца. Речка, кузни… Мимо, мимо… Не призвали лишь Ефима — Молодого кузнеца. Ростом крепок и здоров Был кузнец Ефим Бобров, Но еще не вышел годом. И, стыдясь перед народом, Он остался у плетня, Стал доковывать коня. И, вбивая гвоздь в подкову, Он сказал: «Неужто мне, Мне, колхознику Боброву, Нету места на войне?» За полями, за садами, За ручьями и прудами, По лесам, в краю болот Днем и ночью бой идет. То не молния сверкает И деревья рассекает — То снаряд шестидюймовый Рассекает ствол сосновый, То не ветер листья рвет, А станковый пулемет. Жаркий бой. С врагами схватка. Всем приходится не сладко. Ворог кровь рекою льет. Офицер пощады просит, Но боец приклад заносит И врага наотмашь бьет. Сторона вокруг лесная. Кто идет, тропы не зная, Тот в краю лесных болот Между кочек пропадет. Бурелом повсюду, ельник, Да столетний можжевельник, Да могучие стволы Со слезинками смолы. Только тот, кто с малолетства Жил от леса по соседству, В том лесу и лыко драл, И малину собирал, — Только тот заходит в чащи, Кто хозяин настоящий. Так вошел Ефим Бобров — Партизан вооруженный И друзьями окруженный, В темной зелени шатров. Был бы жив Бобров Данила, Он сказал бы: «Наша сила! Наша правда! Наша власть! Бьет сегодня наша масть! Нас не сломишь – мы упрямы. Ройте, люди, волчьи ямы! Ставь капканы на пути, Где задумал враг пройти! Чтоб ему в тисках метаться, Чтобы некуда податься, Бей врага из-за угла, И в селе, и у села. Бей врага в лицо и в спину, Нет ружья – возьми дубину! Чтоб навек запомнил гад Партизанский наш отряд!» Так сказал бы дед Данила (Если б это раньше было). Так сказал орлам своим Партизан Бобров Ефим. Сын простого кузнеца, Сам кузнец – и весь в отца. В чистом поле, по дубравам, Под огнем в бою кровавом Много фрицев полегло… Ночь прошла. На поле боя Смотрит небо голубое, И безмолвно за рекою Украинское село. Фрицы заняли его. На войне не без того… Все теперь вокруг дымится. Рожь, ячмень, овес, пшеница — Хлеб горит четыре дня, Затушить нельзя огня. Из колхозного колодца Пить фашистам не придется: Из него ушла вода, И неведомо куда. Хоть бы пес с цепи сорвался, Хоть бы кто-то отозвался, Хоть бы выглянул в окошко, Хоть бы выбежала кошка. Фрицы заняли село, А живое все ушло. В помещенье сельсовета Ни плаката, ни портрета, Ветер серую золу Раздувает на полу… Был зажиточным колхоз — На конях добро увез. Фрицу брюхо подвело — Худо встретило село. А к тому же нет покоя — То одно, а то другое: Здесь разбили весь обоз, Там убили генерала, Там напали на капрала, Еле ноги тот унес. Мост взорвали. Штаб сожгли… И виновных не нашли… Рельсы ночью развели, А виновных не нашли… Только битые вагоны, Обгоревшие патроны Да немецкий паровоз Без поршней и без колес. Гнали фрицы три цистерны. Танки ждали их, наверно, Без горючего не шли. Только дело вышло скверно: В часть не прибыли цистерны, А виновных не нашли. Украина золотая! Белоруссия родная! Вы в своих лесах дремучих |
