Досталось в решении Совета безопасности и банкирам: генеральному директору ММВБ – за то, что допустил грубое отступление от правил торгов; а также Гусинскому (Мост-Банк), Жуку (Нефтехимбанк), Авену (Альфа-Банк), Судакову (Международный Московский банк) и Овсянникову (Межкомбанк) – за то, что извлекли максимальную выгоду из «спровоцированного обвального падения курса рубля».
Как и предрекала Дерябина, никто из ее знакомой тройки банкиров даже не упоминался.
Любопытно, что выражение «черный вторник» стало крылатым лишь через год. Судя по всему, граждане России решили таким образом отдать дань своему страху перед непредсказуемостью финансовых рынков. С того памятного дня, одиннадцатого октября 1994 года, резко поползли вверх цены на продукты и различные товары; сотни тысяч людей в результате массовых сокращений и закрытия предприятий остались без работы, миллионы пенсионеров и работников бюджетных организаций оказались на грани выживания.
Факт «исчерпания» валютных резервов, о котором Геращенко заявил тринадцатого октября, не подтвердился. Хотя валютные резервы в июле-сентябре 1994 года действительно сократились примерно на два с половиной миллиарда долларов, их было вполне достаточно, чтобы погасить любые атаки на рубль. Согласно данным Центрального банка, валютные резервы денежных властей на начало октября составляли четыре с лишним миллиарда долларов, в то время как общий объем торгов одиннадцатого октября равнялся тремстам десяти миллионам долларов, а интервенции Центрального банка —восьмидесяти миллионам долларов, что составляло менее двух процентов от имевшихся на тот момент валютных резервов.
Тринадцатого октября обменный курс практически вернулся к своему прежнему значению (две тысячи девятьсот рублей к одному доллару), но розничные цены в стране не снизились, а продолжили свое наступательное движение.
В 1994 году в России возникли многочисленные «финансовые», «инвестиционные» и тому подобные компании, которые привлекали денежные средства населения в обмен на свои акции с невероятно высокой доходностью. Собственно, к банковской деятельности данные структуры никакого отношения не имели, в банковскую систему страны не входили, никакими гарантиями надежности не обладали, но, благодаря хорошо раскрученной рекламе, процветали. И все они на деле являлись финансовыми пирамидами, построенными по принципу возрастания количества вкладчиков, за счет средств которых выплачивались дивиденды ранее присоединившимся к мошеннической схеме игроков. После того как финансовые пирамиды обрушивались, обманутые вкладчики начинали предъявлять к государству претензии о взыскании непонятно с кого вложенных ими денежных средств и, желательно, с обещанными процентами. Короче говоря, получился дурдом.
По данным Агентства социальной информации, в начале девяностых годов на территории России существовали тысяча восемьсот финансовых пирамид. Самые известные из них – «Русский дом Селенга», АО «МММ», концерн «Тибет», компания «Хопер-инвест» и «Властелина».
Количество жертв финансовой игры акционерного общества «МММ» по России оценивалось экспертами в размере от пяти до двадцати четырех миллионов человек. «Хопер-инвест» обманул четыре миллиона вкладчиков, а концерн «Тибет» – двести тысяч. Мошенникам (Мавроди, Дрямову, Константиновой, Саломадину и другим) удалось заставить россиян вскрыть такие тайные сбережения, до которых никакая налоговая полиция в мире никогда бы в жизни не добралась.
Но, по законам замкнутой системы, если где-то убыло, то где-то обязательно прибудет. Одни разорялись, теряя последнее, а другие богатели и поднимались вверх по трупам своих конкурентов. Так, семнадцатого ноября 1995 года контрольный пакет государственных акций «Сибирского Никеля» был выставлен на залоговый аукцион, в результате которого его номинальным держателем стала организация «АННЕКСИЯ-Банк», основателями которой были Владимир Потугин и Михаил Проворов.
Залоговый аукцион – это сделка, по итогам которой банк предоставляет государству кредит, получая под залог какую-либо федеральную собственность. Идея создания аукционов принадлежала Владимиру Потугину, а позиционирование сделки заключалось в привлечении дополнительных средств в государственный бюджет.
Подробности проведения аукциона освещали по-разному. Согласно одной из версий, «АННЕКСИЯ-Банк» был единственным претендентом на предоставление кредита: кроме самой организации, заявки подали связанные с ней юридические лица, в том числе банк МФК. По другим сведениям, в аукционе должна была участвовать еще одна компания, гарантом которой выступил банк «Русский кредит». Однако из-за несоблюдения формальных условий до торгов фирма допущена не была. В ходе аукциона стоимость предприятия была увеличена только один раз – на сто тысяч долларов. Таким образом сумма, перешедшая в бюджет по итогам аукциона, составила всего сто семьдесят с небольшим миллионов долларов, хотя рыночная стоимость предприятия была в десятки раз выше. Треть этой суммы банкиры заработали только за один день «черного вторника».
Вскоре Центральный банк (ЦБ) отозвал лицензию у Супримэксбанка, что оказалось весьма вовремя и к месту. После этого банк и его клиенты лишились многомиллионных активов. В деловых кругах говорили о тесном сотрудничестве Дробинина с чиновниками Центробанка, которые предоставляли ему различные услуги в «похоронном» деле.
Следующей жертвой Андрея Дробинина стал Россита-банк, который был ликвидирован примерно через год. Дело Росситы не получило широкой огласки, но развивалось драматически, похоже на сюжет гангстерского фильма. За короткий период погибли и исчезли четверо чиновников банка, его президент умер на Кипре при загадочных обстоятельствах, а начальник службы безопасности, обладавший компрометирующей информацией о группе Дробинина, скончался на своей даче в Подмосковье. Все эти события происходили на глазах у власти, но никаких последствий не было. Вероятно, Дробинин имел влиятельных защитников, так как обладатель уникальных записей исчез, а компромат испарился.
В самый разгар судебных споров о судьбе Росситы в Самаре главный владелец здания банка был расстрелян из гранатомета, а последний руководитель кредитного учреждения пропал без вести.
Как только финансовое учреждение перешло под контроль Дробинина, возник новый скандал. На этот раз группа зацепила Министерство иностранных дел РФ. Главное управление по обслуживанию дипломатического корпуса перевело около восьмисот миллионов рублей в Росситу, но они вскоре исчезли. Однако это не имело никаких последствий. Была запущена процедура банкротства, и Андрей Дробинин с группой финансовых спекулянтов перешли в Легпромбанк. Там он нашел нового союзника – Александра Дунаева.
Похоже, изначально был разработан аналогичный план и для Легпромбанка. Дробинин и Дунаев при поддержке своих «братков» из силовых структур стали основными акционерами, затем активы были выведены за рубеж, а сам банк лишился лицензии и прекратил свое существование. Однако Легпромбанк оказался слишком сложной целью даже для таких хищников. Основные акционеры не собирались сдаваться, несмотря на массированную кампанию в СМИ против них. Им удалось добиться возбуждения уголовного дела против Дробинина по обвинению в преднамеренном банкротстве и хищении денежных средств в крупных размерах.
Еще не улеглись страсти вокруг Легпромбанка, как в прессе появились удивительные сообщения. Одно интернет-издание опубликовало статью под названием «Команда или банда?». Во время предвыборных баталий в Тульской области в здание администрации ворвались около тридцати человек и устроили хаос, избив журналистов и сотрудников полиции. Среди задержанных оказались работники Легпромбанка, а также сотрудники МВД, адвокаты и отставной генерал-лейтенант полиции. Всем этим действом руководил Андрей Дробинин, который был консультантом пресс-службы банка. Он нуждался в поддержке в Тульской области, чтобы расширить свой бизнес.
