– Дюк, храбрый ты рыцарь, вставай. – Она не торопясь стянула с меня одеяло и коснулась холодными подушечками тонких пальцев моей щеки.

– Я не хочу. – Я все еще был задет словами Рише, вставать совершенно не хотелось. Я все анализировал: что же я сделал не так?

– Вставай, а то Аврора ругаться будет. Что у тебя случилось? – Она села рядом на кровать, запустив свои холодные пальцы в мои лохматые волосы. Я понимал, что нужно либо все рассказать, либо перестать так себя вести.

– Ты же рыцарь, а не капризная принцесса, – сказала Ляля, словно прочитав мои мысли. Я молча встал, признавая ее правоту.

Пытался вести себя так, будто ничего не случилось, но без Рише: не сел с ней рядом, не пододвинул стул, не помог убрать тарелку. Но сегодня, как назло, подошла наша очередь дежурства на кухне. Мы уже давно распределили свои обязанности: я собирал посуду и протирал столы, а она досуха вытирала тарелки после того, как их вымыла Аврора. Все бы ничего, она же всегда молчит, но сегодня это молчание было особенно гнетущим. Облако из обид и недосказанных извинений висело над нами, грозя большим ливнем, а мы лишь то и дело переглядывались, ничего не предпринимая. Так, в тишине, и провели все время, пока помогали Авроре.

Когда мы закончили и собрались на улицу, мокрая бледная ладонь подруги скользнула в мою. Но я был все еще обижен. Освободив руку, я отстранился от нее, просто отвернувшись. Однако что‐то заставило меня взглянуть на девочку – возможно, беспокойство. И совершенно неожиданно я увидел, что ее черные глаза вот-вот наполнятся слезами. Тяжело вздохнув, я протянул ей руку.

Ближе к обеду и без того невеселую ситуацию усугубило плохое настроение Авроры. Она то и дело начинала что‐то искать, недовольно бурча под нос нечто неразборчивое, сильно напоминающее проклятия вперемешку с угрозами.

– Сдается мне, я его не потеряла…

– Все еще не можешь найти телефон? – вздохнув, спросила Ляля, опуская глаза на грязную после полдника посуду на столах.

– Да. Наверное, поищу в спальне после сна. Так, дети, игрушки собираем и спать. Быстро! – недовольно повысила голос женщина. – Раньше уснете, раньше проснетесь…

Как я ненавидел этот момент! Будучи переполнен энергией, я должен был ложиться в кровать и валяться там целый час! Думаю, если ад все‐таки существует, то это – одна из коварнейших его пыток. Небрежно закинув одежду на изголовье кровати, я неохотно повалился на матрас и, укутавшись с головой, начал пальцем ковырять облупившуюся краску со стен. Дверь захлопнулась, и я услышал чьи‐то быстрые шаги. Я даже не успел поднять голову, как привычно монотонный недовольный голос Авроры раздался в тишине:

– Рише, на кровать!

Я почувствовал, как она вздрогнула – или это вздрогнул я, встретившись взглядом с ее испуганными глазами? Девочка стояла на полпути ко мне.

Аврора, оказывается, осталась нас караулить, а когда она остается в это время в комнате, усаживаясь на краешек моей, ближайшей к двери, кровати, то, получив по рукам за испорченную стену, засыпаю даже я.

Пока мы нехотя ужинали, потирая глаза, Аврора под видом уборки искала телефон. Через некоторое время раздался ее властный голос из комнаты:

– Все идут гулять. Дюк, ты остаешься!

Мое сердце вздрогнуло и остановилось. Ее тон не предвещал ничего хорошего.

– Хорошо! – твердо ответил я. В конце концов, может, ей просто нужна помощь?

Нет. Авроре не нужна была помощь. Она, размахивая маленьким корабликом с порванной ниткой, то и дело переходя на крик, спрашивала:

– Где телефон? Это было у тебя под кроватью! Это брелок с моего телефона!

– Я… Я не знаю, я не трогал его…

– Аврора, тебя даже на улице слышно! Дети перепугались! – вмешалась Ляля. За руку она держала Рише. – Остановись! Он говорит правду…

– А кто тогда? – с иронией спросила Аврора, приняв свою любимую позу – уперев руки в широкие бока, прикрытые синим фартуком.

– Расскажи, Рише.

И хоть глаза мои были широко раскрыты, они казались узкими щелочками в сравнении с глазами Авроры спустя пару мгновений.

– М… Марк взял ваш телефон, оторвал кораблик и положил под подушку Дюка… Я сама видела это.

Стоило женщине услышать этот детский тонкий голосок, свободно говорящий по-нашему, как она тут же рухнула на стул, утирая фартуком пот со лба.

– Он прячет его в шкафу… Под бумагами. Ночью берет и играет. М… можете поймать его на этом…

Аврора недоверчиво нахмурила брови, тем не менее не сумев спрятать улыбку.

– Вот это событие, кто заговорил…

Она направилась в комнату и зашелестела бумагами. Когда женщина вернулась с пустыми руками, мне показалось, что сердце снова остановилось. Теперь наказание ждало и Рише! Услышав тяжелый вздох Авроры, я успокоился.

– Она права. Заберу ночью. – Вдруг она рассмеялась. – Она все это время нас понимала, да?

Ляля по-доброму усмехнулась:

– Похоже на то…

– Топайте на диван, Рише. Ляля, гуляй дальше. Как ни в чем не бывало.

– Зачем заговорила? Сами не разобрались бы, что ли? – недовольно шепнул я, вместо того чтобы сказать «спасибо». Рише только молча опустила голову, перебирая в пальцах подол юбки ее любимой куклы. Я ведь знал зачем. Упертая. И она молчала. Молчать у нее выходило лучше всего.

– Спасибо, – все‐таки буркнул я.

Тут раздался звонкий голос Авроры, он был весел до неузнаваемости.

– Эй, шпионы, помогите-ка на стол накрыть! – засмеялась она. Аврору определенно позабавила ситуация с Рише и нахождение телефона.

Ночью я не мог уснуть. Ведь Марк мог и не пойти за телефоном, мог уснуть и проспать, а мог подкинуть его мне… Опять эта пытка. Лежать на кровати, не шевелиться, делать вид, что спишь. Я был слишком взволнован, даже впасть в очередной кошмарный приступ не мог.

Полил дождь, наигрывая на металлическом подоконнике заунывную мелодию, раздражающую каждым своим звуком. Запускать дождь стали чаще и раньше. Солнце нагревало купол сильней, возможно, снаружи было лето. А вот под куполом время года не менялось.

Шорох. Марк побрел к шкафу. «Дурак!» – подумал я, и мне стало невероятно жаль его. Ведь теперь ему влетит. Он не был мне другом, но я весь вечер молился, чтобы он не брал телефон. Чтобы Аврора просто отпустила всю эту ситуацию. Может, она уснула и я смогу его предупредить…

– Ага! – Широкий силуэт зашевелился. Аврора прекратила делать вид, что спит, села, поскрипывая старым диваном, и рукой дотянулась до переключателя. После звонкого щелчка комнату озарил свет. – Я так и знала.

Марк побледнел, руки его затряслись, и телефон выпал. На него уставились во все глаза те, кто еще не спал.

– Я… я…

– Дюк, пойдем с нами! – Аврора с трудом встала с кровати, выключила свет и повелительно прочеканила: – Остальные – спать!

– Я… Я хотел поиграть… – всхлипывая, проговорил Марк, сжимая и разжимая руки под столом. Кожа у нас покрылась мурашками, ведь сидеть в одних трусах на холодных деревянных стульях было не очень‐то приятно.

– А Дюка зачем подставил? – неловкое молчание прервал прекрасный голос Ляли.

– П… просто… Я не хотел…

– Ну как не хотел? – всерьез удивилась Аврора. – Марк, ты парень, так что умей отвечать за свои поступки! Имей мужество.

– Извините…

– Марк, это чужая вещь. Аврора не один месяц долго откладывала деньги на этот телефон. К тому же… ты подставил Дюка. – Ангельский взгляд Ляли всего на секунду упал на меня, но я ощутил невероятное тепло. Меня переполняло чувство значимости. Она с особой нежностью отстаивала мою невиновность. – Марк, пойми же, вы… мы все в одной лодке плывем. Мы – те дети, которым всего придется добиваться самим. Если у тебя не будет денег на еду, на тот же хлеб, то кроме нас тебе некому будет позвонить и попросить помощи. Мы никому не нужны. Мы здесь – одна большая семья. Только мы сможем друг другу помочь. А ты уже подставляешь других, так подло… Следующее воровство не обойдется обычным разговором. Неужели ты не понимаешь этого?