После смерти дорогого супруга Лабзина переехала в Москву, где стала приживалкой в семье профессора московского университета М. Я. Мудрова. Последние годы жизни посвятила написанию мемуаров. Детей ни от Карамышева, ни от Лабзина у Анны Евдокимовны не было.

3 октября 1828 года Анна Евдокимовна тихо скончалась в Москве в возрасте 69 лет. Лишь в 1903 году была издана книга «Воспоминания Анны Евдокимовны Лабзиной», ставшая настоящей сенсацией и до сих пор являющаяся ценнейшим источником сведений о жизни российского дворянства XVIII–XIX веков.

Так сложилась жизнь женщины, которую в 13 лет мать учила «терпеть боль» и отдала замуж за порочного человека. Казалось, что счастье для Анны в этом мире не было предусмотрено… Но оно случилось.

«Поиграем в мужа и жену?» – смеясь, воскликнул одиннадцатилетний император. Пятнадцатилетняя Мария побледнела, едва не упав в обморок. Этот капризный, жестокий подросток был ей противен, его поступки и игры ужасали.

Увы, поделать Мария ничего не могла: злой и распущенный недоросль был не только ее женихом, но и государем. Красавица вспомнила напутственные слова своего дорогого батюшки, требовавшего быть ласковой с императором и выполнять все его приказы.

Изящная дрожащая ручка несчастной невесты потянулась к шнуровке платья, но государь вдруг воскликнул: «С тобой неинтересно, фарфоровая кукла! Дениска, зови Аньку и Лизавету!»

Паж стремительно кинулся к дверям, и через минуту в них вбежали, весело смеясь, две фрейлины. Не удостоив даже взглядом остолбеневшую от унижения Марию, красавицы присели на ложе его величества.

Игра в мужа и жену началась.

В семье Александра Даниловича Меншикова 26 декабря 1711 года произошло долгожданное событие: его супруга, Дарья Михайловна Арсеньева, подарила светлейшему князю малютку-дочку, назвали которую Марией.

Батюшка новорожденной являлся в ту пору правой рукой государя Петра Алексеевича. «Полудержавный властелин», в босоногом детстве продававший пироги в Москве, ныне вместе с царем вершил судьбу Руси, создавая из Московского царства величайшую империю в мире.

Дочку Данилыч обожал и стремился дать ей наилучшее образование. Когда Марии исполнилось шесть лет, в дом Меншиковых были приглашены учителя-иностранцы, обучавшие девочку языкам, пению и танцам.

Александр Данилович очень рано начал задумываться о женихе для дочери. По мнению светлейшего, тянуть с этим делом не следовало, ведь сегодня он был в фаворе, но кто знал, как судьба распорядится завтра. Нужно было успеть выдать дочь за знатного да богатого человека, что обеспечит и ее будущее, и будущее зарождающегося славного рода Меншиковых.

В России Данилыч женихов для дочери не видел: подобно Петру I, он не шибко жаловал старую русскую аристократию, вышедшую из боярских палат, пропахших брусничным морсом да кислыми щами. В этом вопросе Меншиков смотрел на «цивилизованный» Запад.

В 1720 году во время встречи Меншикова с литовским гетманом Яном Сапегой зашла речь и о будущем детей двух государственных мужей – 9-летней Марии и 20-летнего Петра.

Александр Данилович посчитал Петра Сапегу весьма привлекательной партией для своей дочери: потомственный граф, сын богатейшего человека Речи Посполитой, претендента на польский трон. Да и сам Петр считался вполне вероятным соискателем короны великой династии Ягеллонов. Породниться с Сапегами для Меншиковых было очень престижно. Да, Мария Александровна была княжной, но вот только отец ее не так давно кричал на извозчичьем вокзале в Москве: «Кому пироги сладкие, да с капусткой, да с брусникой?»

К тому же Петр Сапега был красавцем. Конечно, разница в возрасте была велика, но в те времена на такие мелочи смотреть было не принято, а кроме того, Данилыч и граф Ян Казимир договорились, что жених подождет, пока невеста «войдет в тело».

Ожидать этого момента Петру предстояло в России. В 1721 году юный граф приехал в Петербург. Из уважения к Данилычу Сапега сменил европейский костюм на вошедший тогда в моду в России зеленый сюртук, как у Петра I.

Меншиков поселил будущего зятя в своем великолепном дворце на набережной Невы.

Петр редко видел десятилетнюю невесту, но этого хватило, чтобы девочка влюбилась в галантного графа полудетской влюбленностью. Сапега, впрочем, большого интереса к Марии не проявлял. С первых дней в Петербурге он погрузился в светскую жизнь столицы и немало времени проводил в царском дворце, премило общаясь с красивыми фрейлинами.

Император Петр I скончался 28 января 1725 года в Петербурге в возрасте 52 лет.

Марии к тому моменту исполнилось 13 лет, и она превратилась в прехорошенькую девушку. Петр Сапега также времени даром не терял: за четыре года он занял при императорском дворе весьма заметное место.

Новой самодержицей всероссийской стала Екатерина I, которую до крещения звали Мартой Скавронской. Екатерина исключительно благоволила Меншикову и была благодарна ему за все, что он для нее сделал. А сделал он немало.

Привлекательную прибалтийскую крестьянку Марту захватил в плен во время русского наступления на Мариенбург (современный город Алуксне в Латвии) пожилой фельдмаршал Борис Шереметев, и сразу же сделал своей метрессой (любовницей). Вскоре красавица заинтересовала Меншикова, и светлейший отнял ее у Шереметева, к большому того неудовольствию.

Однако и с Данилычем Марта пробыла недолго: ее приметил сам государь Петр I. Меншиков государевой воле разумно противиться не стал, хоть и крепко был к Марте привязан.

Петр полюбил Скавронскую до безумия, окрестил ее Катенькой (после перехода в православие она стала Екатериной Алексеевной Михайловой) и женился.

После смерти Петра Меншиков с помощью гвардии возвел Екатерину на престол и фактически стал единоличным правителем государства, самым могущественным человеком в империи.

Судьба Марии Меншиковой сильно интересовала Екатерину I, равно как и будущее Петра Сапеги. Польский шляхтич являлся одним из фаворитов любвеобильной императрицы, и, давая благословение на брак его с дочерью светлейшего, царица, что называется, «отрывала от себя».

В марте 1726 года архиепископ Феофан Прокопович в присутствии всего императорского двора обручил 25-летнего Петра Сапегу с 14-летней красавицей Марией Меншиковой.

Александр Данилович по случаю обручения дочери закатил в своем дворце роскошнейший бал. Казалось, счастью молодых ничто не могло помешать. Мария обожала своего жениха, Петр отвечал ей взаимностью. Не было никаких проблем и с деньгами: 100 тысяч рублей выделила Екатерина I, а отец невесты расщедрился аж на 700 тысяч золотых.

Однако время шло, а свадьба все откладывалась. Александру Даниловичу, ставшему фактически правителем государства, Петр Сапега уже не казался блестящей партией для дочери. Теперь Меншиков метил гораздо выше.

Светлейший задумал породниться с императорской фамилией, выдав дочь за наследника престола, великого князя Петра Алексеевича.

В 1726 году внуку Петра Великого, сыну царевича Алексея исполнилось 11 лет. Мальчик, по воспоминаниям современников, был крайне избалованный, самолюбивый и капризный. Наследник не любил учиться, предпочитая проводить время на охоте с молодым князем Иваном Долгоруковым и юной дочерью своего деда, Елизаветой.

Пребывая с раннего возраста при дворе, Петр рано испытал на себе его тлетворное влияние. Не изучив еще как следует букваря, наследник уже вовсю интересовался красивыми фрейлинами и заводил себе взрослых метресс.

Императрице Екатерине I, по большому счету обязанной Данилычу не только троном, но и самой жизнью, «прожект» Меншикова о свадьбе его дочери и царевича показался вполне дельным. Петру Сапеге предложили взять в жены племянницу императрицы, молодую красавицу Софью Карловну Скавронскую. Польский шляхтич, которому уже надоело ждать «вхождения в тело» невесты, с удовольствием согласился.

Екатерине не удалось погулять на свадьбе бывшего фаворита: 6 мая 1727 года царица скончалась в возрасте 43 лет. Новым императором стал одиннадцатилетний Петр II, но всю полноту власти в своих руках сохранял Александр Данилович Меншиков.