Идея о революционном низвержении старой власти была столь популярна, что кое-где начались стихийные вооруженные выступления. В обстановке предреволюционной ситуации, опасаясь потерять свой политический престиж в массах, тенентисты подтолкнули буржуазно-либеральную группировку Варгаса к более активным действиям. По существу, это был вынужденный шаг, ибо массы фактически уже пришли в движение. С конца 1929 г. стало быстро нарастать забастовочное движение; на юге и северо-востоке страны все чаще вспыхивали крестьянские волнения; некоторые плантаторы в страхе покинули свои поместья. Открытое недовольство выражало студенчество, интеллигенция. Началось брожение в армии.
Жетулио Варгас силой обстоятельств должен был сыграть роль идейного руководителя движения. К этой роли он не был готов, но на помощь пришел верный Освалдо Арапья, который помог новоиспеченному вождю составить программное заявление. 4 октября Варгас обратился к народу, призвав «всех сынов Бразилии стать солдатами великого дела». Выборы 1 марта, по его словам, оказались «сплошным фарсом», насилие со стороны правительства помешало избирателям свободно выразить свою волю. «Моральный хаос, экономическая дезорганизация, финансовая анархия, маразм и загнивание, фаворитизм, нарушение законности, смерть представительной демократии» — вот, по словам Ж. Варгаса, что делает неизбежной народную революцию против виновника всех этих бед — олигархии. Ради «национального возрождения», «восстановления мира, гармонии и социального равновесия в рамках закона» Либеральный альянс в союзе с тенентистами «вынужден прибегнуть к силе оружия и призвать к борьбе всех патриотов»{83}.
В октябрьские дни 1930 г. было нелегко попять, что лидеры движения стремились таким путем предотвратить развитие революционных массовых выступлений, свести дело к верхушечному государственному перевороту. Лишь немногие сумели распознать подлинный смысл политики либералов. Так, Л. К. Престес еще в марте 1930 г. указывал на опасность того, что буржуазно-помещичья оппозиция пытается организовать «превентивную контрреволюцию против массового движения»{84}. На эту тенденцию указывал Престес и в своем майском манифесте 1930 г., подчеркивая, что «господствующее меньшинство может быть сметено только действительно всеобщим восстанием самых широких масс города и деревни»{85}.
Новая политическая установка Л. К. Престеса во многом совпадала с курсом Бразильской коммунистической партии. Еще в конце 1929 г. представители ЦК БКП встретились в Буэнос-Айресе с Луисом Карлосом Престесом, предложив ему дать согласие баллотироваться на ноет президента по списку БКП. Как вспоминает Л. К. Престес, он «пе мог принять этого предложения, хотя и был согласен с предвыборной программой партии, потому что чувствовал себя связанным моральными обязательствами по отношению к тенентистам, еще не терял надежды привлечь их на революционные позиции, доказать им, что победа Варгаса не изменит к лучшему положение народа, не освободит страну от империалистического гнета…»{86}.
Однако подавляющее большинство тенентистов — Ж. Тавора, Ж. Алберто, М. Коста и др. — сознательно перешло на сторону Ж. Варгаса, опасаясь революционной активности масс. Они полагали, что в борьбе против олигархии допустимы насильственные действия, но, как и прежде, думали, что для этого «достаточно сил одной армии», «ибо массы способны внести в движение лишь беспорядок и анархию». По словам Ж. Тавора, народу вообще не хватает «внутренней спайки, инициативы, смелости и, особенно, военной подготовки». В условиях Бразилии, утверждал Тавора, «нужен абсолютный диктатор, ибо только он может навести в стране революционный порядок и дисциплину»{87}.
Таким образом, тенентисты, вступив в союз с буржуазными либералами, особенно настойчиво стремились к вооруженным действиям, рассчитывая при этом удержать под своим контролем инициативу масс, не допустить их самостоятельного вмешательства в большую политику. Некоторые руководящие деятели Либерального альянса — О. Араиья, Ж. Невес де Фонтоура, Ф. да Кунья — склонялись к тому, чтобы принять план тенентистов. Однако старые лидеры — Антонио Карлос, Боржес де Медейрос — опасались, что вооруженная схватка пробудит неуправляемую энергию «низов», что было бы, по словам Боржеса, «самым страшным преступлением против родины»{88}.
Вопреки предупреждениям умудренных политиканов и колебаниям самого Ж. Варгаса тенентисты взяли инициативу в свои руки. 3 октября в 5 часов 30 минут утра в разных районах страны одновременно начались военные действия. В штате Риу-Гранди-ду-Сул мятежники быстро овладели арсеналом и стратегическими пунктами в столице г. Порту-Алегри. В ходе боев погибло 20 человек. Общее руководство движением осуществлял здесь Освалдо Аранья. В штате Санта-Катарина части под командованием Мигела Косты вступили в тяжелые бои с правительственными войсками. Ситуация осложнилась в связи с тем, что 5 октября президент В. Луис подписал приказ о мобилизации резервистов, а 9 октября обратился с призывом к народу поддержать устои «нормального конституционного режима». Это обращение посеяло некоторое замешательство среди масс, однако подавляющее большинство продолжало сочувствовать мятежникам. На помощь частям Мигела Косты был выслан полк «гаушо» численностью до 2,8 тыс. солдат.
В штате Минас-Жераис военными действиями антиправительственных частей командовал Кристиано Машадо. В столице штата, городе Белу-Оризонти, бои носили особенно тяжелый характер. В ходе сражений тенентисты потеряли 16 человек убитыми, несколько десятков были ранены.
На северо-востоке 22-й пехотный батальон под командованием Жуареса Тавора овладел столицей штата Пернамбуку городом Ресифи (в боях погибло 35 человек). В штате Параиба власть взяли в свои руки войска под командованием Жураси Магальяеша. В штате Сеара после трех-четырех дней боев войска Либерального альянса также одержали полную победу. Повсюду воинские гарнизоны переходили на сторону революции. Все попытки правительства добиться перелома были безуспешны.
Солдаты — участники вооруженного движения 1930 г.
Спустя 10–12 дней после начала военных действий подавляющая часть территории страны вышла из-под контроля центрального правительства. 9 октября Ж. Варгас после нескольких дней беспокойного ожидания решил, наконец, и сам выйти на сцену. Он принял верховное командование движением, надел военную форму и всерьез почувствовал себя настоящим полководцем. По совету О. Араньи он решился даже совершить инспекционную поездку по занятым войсками либералов районам. Повсюду новоявленный вождь встретил поддержку и ликование масс.
Вскоре он наловчился произносить зажигательные речи, патетически восклицать о революции, народе, олигархии. Все это производило немалое впечатление на возбужденные массы. Популярность Ж. Варгаса росла с головокружительной быстротой. Цветы, знамена, возгласы «ура!» сопровождали его на всем пути. Пока «вождь революции» произносил речи и «говорил с народом», вооруженная борьба за власть продолжалась. Кто-то стрелял, падал убитым, проливал свою кровь за Жетулио Варгаса, который, не рискуя ничем, с удовольствием принимал почести и признание публики. Он почти не интересовался вопросами военных действий, которые планировали за него другие. Фактически почти ничего не делая, Ж. Варгас, тем не менее, быстро шел к славе и власти, влекомый в нужном направлении законами политической борьбы.
Тем временем с юга к границам сопротивляющегося штата Сан-Паулу подошли воинские части во главе с Ж. Алберто и О. Аранья. С севера к столице подходила колонна под командованием Ж. Тавора. Дни старой власти были сочтены.
Немалую помощь Либеральному альянсу оказали монополии и правительство США, которые надеялись с помощью либералов вытеснить из бразильской экономики английский капитал. С самого начала военных действий госдепартамент объявил запрет на продажу и доставку оружия правительству В. Луиса. В то же время частные фирмы нелегально продали большую партию оружия и боеприпасов инсургентам.
