И тачку помыли, и сами освежились, и Жестокий Луч зачистили одним ударом. Не знаю, сколько там было водных агрессивных баранов, но точно не меньше сорока. Может, полсотни.

Кто-то придумал поговорку, мол, семерых одним ударом.

Ага, ржачно. Вот только барон Великий смог полсотни одним ударом укокошить.

— Блин, это было шикарно! — выдал Антон. Видно, что графу это дико понравилось. — А какое напряжение. До удара я уже попрощался с этим миром… честно. Но ты так спокойно вёл тачку, что я чуть-чуть расслабился.

— А вроде внешне был спокоен, — улыбнулся я.

— Только внешне, Димон. Только внешне, — улыбнулся в ответ Антон. — Внутри меня всего разрывало от адреналина. Не знаю, как я выдержал.

— Остаточный эффект Короля Ящериц, — посмеялся я, а потом поспешно добавил: — Ладно, нефиг сиськи мять. Убили и убили. Теперь пора за деньгами и домой. А то там уже Чистильщик нервничает на вышке. — Я как раз посмотрел на вышку. Вот только Додик сказал, что он не нервничает. Он просто в экстазе от того, что поставил на нас и не прогадал. Ну хоть у кого-то праздник.

— Да, правильно, поехали домой, — согласился Антон.

Мы сразу же рванули в штаб, где забрали деньги за выполненную работу. Ну, один Жестокий Луч без бабла, и хрен с ним. Зато круто повеселились с этим одноразовым артефактом из клонов Антона. Водные бараны полностью удовлетворили те 60/100к белорусских рублей, которые мы могли взять с того железного банана-артефакта, если бы Антон его не впитал.

Хотя граф как обычно решил мне подкинуть денег. Сперва он узнал, сколько подобный артефакт стоит, который он впитал. А потом, когда понял, что в бухгалтерии так сразу не скажут, то решил дать 50к.

— Если бы мы получили за него даже 100к, то ты бы получил от этой суммы половину, — начал Антон.

— Слушай, я же не тупой. Да и не нужно постоянно давать деньги, когда что-то присваиваешь себе. Было весело, — похлопал я Антона по плечу. — Не стоит вот это вот всё тут делать.

— Да я как бы просто привык, что…

— Ладно, не буду врать, я не против денег. — И я забрал дополнительные 50к.

Раз дают — бери.

Это слова Богини, которая давала мне… в основном деньги, но иногда просто давала мне… когда я делал ей хороший массаж.

— Ты только домой меня отвези. Не хочу такси вызывать, — сказал Антон.

— Не вопрос.

Уже через полчаса я высадил графа у его дома, а сам свалил к себе. Меня сегодня ждёт первая ночь, где в главном доме будет жить маркиза Миллер.

Даже не знаю, как это всё будет. Но уже понимаю, что всё будет очень не так, как я привык. Это было видно по въезду, у которого была припаркована фура покойного Мощука старшего, в которой я привёз троицу Хищников в дом… ещё до всех этих событий.

А ещё я заметил, что те самый три Хищника до сих пор были живы. Андрей всё же не стал их мочить, показывая, какой он Геракл и на что способен перед Ангелиной Миллер.

— А чё это вы охраняете фургон? — спросил у Хищников. Те, увы, не говорили, но я ждал хотя бы реакцию в их глазах. А там был ужас и страх. Они будто бы испугались того, что с ними может сделать кто-то.

Кажется, я даже понял, кто именно.

— Это вас так маркиза Миллер зашугала? — спросил у Хищников.

Все трое кивнули.

— Ладно, парни, играйте в карты или во что вы там играете. А я пошёл внутрь. — Увидев Однорукого Джека на крыше, крикнул: — Джек, привет. Сегодня ты дежуришь?

— Да, Димон, — кивнул тот. — Сочник поехал с императором и дворецким что-то выбирать. То есть император решил демонстративно показать, что он всё делает для народа. Хотя, по факту, народ и без того это знает.

Ну, Джек был не особо далёким в этих вопросах, поэтому ладно. Уверен, Александр Григорьевич Лебовский просто решил кое-что решить с дворецким. А Семён Семёнович, зная, что теперь наше поместье будет обустраиваться, поехал с Сочником, чтобы разузнать, что нового.

О, кстати, вот и они. Правда, без императора. Но это и логично.

К дому подъехал бус, из которого вышел Сочник в качестве водителя, и дворецкий, как пассажир, который держал чемодан с документами.

Ох, не люблю всю эту бюрократию. Но ради крутой защиты можно и выслушать Семёна Семёновича. Мужик неглупый, поэтому разъяснит всё простыми словами, что там нас ждёт дальше.

И когда там уже будут строить защитный барьер вокруг поместья.

Кабинет начальника штаба СЗЛ в Бресте.

Михаил Булгарин сидел за своим любимым столом, но не на главном кресле, а на табуретке, которую почему-то забрал из столовой. Он решил перекусить там и обдумать, что же не так с объявлением императора Лебовского.

Тот обещал, что ночью пригласит в закрытый чат, но не пригласил. На утро объявил, что маркиза Миллер будет жить в главном доме барона Великого. А ещё сказал, что начнёт строительство такого же объекта защиты, как и вокруг того Жестокого Луча.

Странно всё это.

Нет, Булгарин понимал, что одно другого не касается, и что эти слова, скорее, для народа. И всё же он не понимал, как быть дальше. Он уже настроился на повышение, ведь император ему сказал, что добавит в чат. А тут ничего не было.

Обычно, когда ты уже на что-то настраиваешь, то потом осознание того, что этого не будет, пробирает тебя на хавчик. Вот и Булгарин съел всё, до чего смог дотянуться в столовой. А после пришёл с табуреткой в свой кабинет.

Зачем она ему — никто не знает.

А нет, уже знаем.

Булгарин встал и взял с собой табурет, поставил его на свой стол, залез на него и сел снова на табурет.

В этот момент к нему постучали.

— Да! — громко сказал Михаил Булгарин.

К нему в кабинет зашла дочка. Она увидела отца и ахнула.

— Пап, с тобой всё хорошо⁈ — спросила Алиса.

— Да, доча. Что ты хотела? Просто мне нужно побыть одному.

— Там какое-то движение в Жестоком Луче. То есть не прямо в нём, но близко от него. Будто бы кто-то из-под земли хочет помешать строительству чего-то там, о чём никто кроме тебя не знает.

Алиса Булгарина сказала это так, словно надеялась, что отец хоть что-то расскажет дочке. Ведь, по сути, она понимала, что здесь был император и её отец, а значит, эти оба только в курсе о том, что там происходит. Другие же ничего не говорят.

Хотя что взять с Чистильщиков, которые выполняют приказы сверху.

— Хорошо, я посмотрю, — ответил Булгарин своей дочке, а потом показал рукой, чтобы та закрыла дверь с обратной стороны.

Алиса поклонилась и вышла. Она ещё около минуты стояла у дверей и пыталась понять, что же такого задумал отец и что он будет делать. Она надеялась, что тот позвонит Лебовскому и поговорит. Но… этого не произошло.

Тем временем, Михаил Булгарин снова закрыл глаза и крепко вжался пятой точкой в табурет, будто бы врос в него, как дерево. По факту, примерно так и было.

На самом деле его стол был необычным. А его Имперский Класс позволял ему творить достаточно серьёзные вещи. Одарённый действительно сросся со своим столом. Тот полностью закрыл его в деревянном коконе, а так же распространился «корнями» по всей комнате, что теперь никто бы не смог войти внутрь.

Булгарин очень редко прибегал к этой магии. Хоть ею хорошо владела его прапрабабушка, но праправнук пользовался ею только в самых неоднозначных ситуациях. И сейчас как раз был тот самый случай.

Михаил попытался увидеть всю Белорусскую Империю как над землёй, так и под землёй. Сперва он хотел только над землёй всё осмотреть, но, после разговора с дочкой, он заглянул и под землю.

Вообще, это очень тяжело, даже над Империей летать мысленно, чтобы увидеть, что происходит — это слишком сложно. А видеть всё под землёй — ещё тяжелее.

При этом видел Михаил Булгарин только на самом верху. Буквально метров пять под землю.

Была бы возможность увидеть на сто-двести метров — это совсем другое дело. И всё же даже этого хватило, чтобы понять, что происходит.

По всей Империи к Жестокому Лучу лезут Подземники. То есть все лезут именно к этому барьеру. Через неделю даже с самых дальних уголков Подземники доберутся до этой точки. И это только здесь он видит на пять метров вниз. А что говорить про сто-двести метров. Благо Булгарин мог по земле уже понять, что происходит ниже. Не так сильно, как хотелось бы, но достаточно, чтобы осознать, что будет масштабный прорыв.