// В этой книге сохранена грамматика и орфография Новейшей Эры, правила и положение принятые при Красной Академии.

Принятые в 10 – м году со дня образования Красной Академии.//

______

___________

_______

Тяжело вдохнув,  взглянул на небо, хотя нет, не совсем на небо он смотрел сквозь пелену энергетического сияния сиреневых, голубых, зеленых, желтых разводов энергии, что разделяла небеса и землю. Все это было сходно с мыльным пузырём. С той детской забавой, что когда – то вроде бы близком, но и в таком безумно далеком детстве забавлялся он, надувая мыльные пузыри. Вспоминалось как, как – то он с соседскими мальчишками устроил соревнования, кто из них надует самый большой мыльный пузырь. Мыльные пузыри это была редкая, потому как дорогая забава, мыло было роскошью, но его отец позволял ему. И то, что было над ним, напоминало огромный, гигантской величины пузырь, внутри которого был его мир. Смотрел на неспешно плывущие, словно тучные коровы на пастбище облака в глубоком, по – осеннему, темно – голубом небосводе.

Колесо телеги – клетки, запертым в которую, его везли, наскочило на камень. Телегу – клетку сильно тряхануло. Разомкнув пересохшие потрескавшиеся до крови губы, тихо выругался «последними» словами, какие мог себе позволить разве, что коренной Сатанолец и, ни как  не допустимые в речах выпускника, Красной Академии, воспитанником коей он был.

Желание взирать на небо через прутья решеток, пропало, и снова обратил своё внимание на ветхую тетрадь, что была у него в руках. Это была полная копия  древней рукописи – дневника девушки из далекого, давно сгинувшего времени. Потрепанная, рассыпающаяся от ветхости тетрадь, была теперь его единственной личной собственностью. И то только милостью его давнего друга детства, что служил ныне Старшим конвойной группы, что вела этот скорбный караван.

Бегло просмотрев записи предшествующие описанию наступления Новых времен, внимательно вчитывался  в строчки, описывающие этот период.

Дневник, отнюдь не был литературным шедевром, ценность его представлялась в той информации, что было возможным выудить из него.

… сегодня мы пошли своей компанией «Веселой семёркой», как обычно после института в парк на нашу излюбленную «Желтую» лавочку. Веселая наша болтовня постепенно перешла в обсуждение жутких слухов, что бродят в наших краях. От этих бесед легкость и веселость моего настроения увяла. Я до сих пор нахожусь под впечатлением от этих безрадостных обсуждений. Моё настроение мрачней плаща гота. Страшусь думать, что все эти слухи есть отражение наступающей нашей жуткой реальности.

Не по себе становится от мысли, что в нашем крае возник страшно заразный и не излечимый вирус, способный в считанные часы убить своих жертв. Но я надеюсь, что всё это только надуманные слухи все, же в официальных СМИ не, ни слова об этом.

7 мая

Сегодняшний день я могла бы назвать хорошим и удачным, но все затмила, залив мраком, печальная и пугающая весть от моего кузена, живущего в пригороде. Он сообщил, что тетя Лена и дядя Женя скоропалительно  скончались, от не установленной болезни. Медики были бессильны и не смогли нечем помочь им. Кажется, слухи о вирусе начинают подтверждаться. Это ужасно. Мне страшно.

10 мая

Не могу больше не  о чем думать кроме, как об этом проклятом вирусе. Все больше моих знакомых сообщают о загадочных и жутких смертях своих близких и знакомых. Число жертв мистического, таинственного и неумолимого вируса растет. Власти не ….

Далее несколько страниц записей были безнадежно испорчены, они были чем – то залиты, что теперь стало тёмными буро – коричневыми пятнами. Можно было прочесть лишь отдельные слова или только обрывки слов. Понять и уловить смысл написанного, не представлялось возможным.

… мт …. тр ………о писать нет ни какого желания, единственно зачем я это делаю это из – за многолетней привычки делать регулярные записи в дневнике.

Вирус, вирус, вирус, мучительные страдания и смерть. Вот то единственное, что стало нашей повседневной реалией. Безысходность. Введено чрезвычайное положение.

25 мая

Я пытаюсь не поддаваться панике и страху, что охватил всех уже. Занимаюсь всякими делами лишь бы не думать о смертельной болезни разрушившей привычный мир.

Занятия в институте отменили. Запрещены любые скопления людей. Введен комендантский час.

Кто – то, как и я сама пытаются делать вид, что все как прежде и не чего страшного не случилось, но большинство поддались страху и панике есть и те, кто пытается бежать из города. Но никого не выпускают из города. Объявлен карантин. Стоят военные блокпосты. Стреляют сразу на поражение во всякого, кто предпринимает, какие либо попытки выбраться из города.

Так от рук военных погиб мой однокурсник со всей своей семьёй. Гена светловолосый, с голубыми глазами, высокий парень. Правда он немного сутулился, и у него была проблемная кожа лица, но всё равно многие девчонки в институте, особенно первокурсницы заглядывались на него. А теперь его нет. Как мне пересказывал Дима, вся эта трагедия случилась, тогда когда у одного из блокпостов на выезде из города, что по улице Ленина. В тот день там скопилась большая толпа, там же был и Генка со своей семьёй. Люди собрались там гонимые страхом и безысходностью, в тщетной  попытки выехать из города, или хотя бы получить какие – то объяснения о происходящем. Терпение встревоженной и измотанной страхами и неизвестностью, толпы было не долгим. Не получив желаемого: ни возможности уехать, ни каких либо объяснений, только строгий приказ расходится по домам и в дальнейшем ограничить по возможности контакты, соблюдать меры предосторожности предусматриваемые карантином. Разгневанная толпа в стихийном порыве, не организовано попыталась прорваться штурмом, через пост. Военные действовали без предупреждения и жалости, открыли огонь по накатывающей толпе. Итог этой по сути своей, бойни десятки убитых и раненых и масса искореженного транспорта

Царство кошмара, вот во, что превратился наш город, а что творится там за пределами этого города, неизвестно.

Мы находимся в полной информационной блокаде. Местное телевиденье практически не работает, только изредка вещают обращения, наших представителей власти. Всё сказанное ими и все их уверения, просто смехотворны. Они уверяют, что все под контролем, это все временные трудности и надо только, какое – то время потерпеть. Следует  соблюдать все те указания и требования, по объявленным ранние мерам предосторожности, дабы избежать заражения. И что надо четко придерживаться, всех тех правил введенных чрезвычайным положением.

В остальном глухая тишина. Газет нет. Сотовой связи нет. Телефоны не работают. Спутниковые тарелки ловят лишь шум и помехи. Об интернете остаётся только мечтать. Почта тоже не работает.

Не думала, что в наш век информационных технологий можно, вот так вот, остаться без средств  связи.

Наша соседка баба Нюра постоянно твердит, как умалишенная, – «Это Апокалипсис, апокалипсис…»

29 мая

Люди умирают. Много людей умирает. Я боюсь за близких и за себя, столько смертей. Люди сгорают как свечки. Мы все абсолютно бессильны перед смертью, разгулявшейся в нашем городе. Никакие меры предосторожности не спасают от заражения.

До сих пор нет лекарств от вируса. Медики могут только на небольшой срок отсрочить неминуемую, мучительную смерть. Но и этого они уже не делают, слишком много ежедневно заражается людей.

30 мая

Наша семья сегодня собралась в полном составе. Впервые за долгое время. Собрались все близкие родственники.

Я померилась со своим братишкой. Все обиды, той прошлой жизни, теперь кажутся такими глупыми и нелепыми. А вся прошлая жизнь, что была до вируса, была такой счастливой и радужной. Хоть и говорят, что память людей избирательна и лучше остаются в памяти светлые образы, но точно тогда жизнь нашу не наполнял ужас и страх, не было гнетущей безысходности.