"Я…" Я не успела договорить. "Прогулка Костера. Леато послал меня туда; он уже ходил к ней". По крайней мере, лейтенант Варго Никори не успел забраться достаточно далеко в ее ловушку, чтобы узнать ее имя, прежде чем Серрадо прогнал его. "Но она не всегда там".

"Ленская на Марше Костера". Его пальцы быстро постукивали по колену. "Этого должно быть достаточно, чтобы мои люди нашли ее".

Нет, если меня там не найдут. Но разве от этого будет хуже? Какой-то таинственный покровитель, дающий Ренате информацию, а потом исчезающий? Она не могла сделать такой расчет — не сейчас, когда рядом Варго. Это была проблема на потом.

Сначала надо было успеть на похороны.

Когда в последний раз звонили колокола? "Мне надо одеться", — сказала она. " Вы будете там сегодня? В Нинатиуме?"

Варго взял трубку, встал и слегка поклонился ей. "Буду. Если тебе понадобится минутка покоя, пощипай себя за мочку левого уха. Я умею отвлекать внимание".

Это был тот же сигнал, который она использовала с Тесс, когда они были в Пальцах. Придется сказать Тесс, чтобы она нашла себе какое-нибудь другое занятие, иначе они оба ворвутся сюда. А это означало, что Варго все это время будет внимательно наблюдать за ней.

Но, судя по тому, как она себя чувствовала, эта помощь могла ей понадобиться. "Я буду благодарна", — сказала она, и в кои-то веки это была чистая правда.

Семь узлов, Нижний берег: Киприлун 19

Время поджимало, когда Грей приближался к квартире семьи Полойных. Последние два дня он провел в Семи Узлах, пытаясь убедить вождей клана Врасценов в том, что иметь дело с ним предпочтительнее, чем с кем-либо еще, кого может прислать Синкерат, и если он не уедет в ближайшее время, то не успеет привести себя в порядок до похорон Леато.

Но он не смел оставить этот последний камень нераскрытым.

Костяшки пальцев устало стучали в дверь квартиры Полойны. Комнаты над бакалейной лавкой в Греднек Клоуз были пусты; местные игроки и зеваки говорили ему, что Идуша не появлялась там уже несколько дней. Грей надеялся, что она здесь, у своих родственников. Альтернативы были гораздо хуже.

"Откройте дверь для дел Вигила", — сказал он по-врашенски и снова постучал. Как ни обижались на него люди за то, что он был соколом, еще больше они обижались на него за то, что он пытался это скрыть. "Мне нужно поговорить с Идушей Полойны о нападении на зиемец в Чартерхаусе".

Дверь приоткрылась, достаточно широко, чтобы показать яблочнощекое лицо матери Идуши и не более того.

"Занимайся своими делами где-нибудь в другом месте, узелок. Наша Идуша в ту ночь была дома. Она ничего не делала и ничего не знает".

Грей поборол желание открыть дверь пошире и ворваться внутрь. "Я уверен, что это была она", — сказал он, хотя это было совсем не так. Никто не оставался дома в ночь колоколов, если только не был болен или немощен. "Я ищу не ее, а кого-то, кого она может знать. Мне нужно только поговорить с ней, и я отправлюсь в путь".

Ему не нужно было напрягаться, чтобы выглядеть усталым и незаинтересованным. Он позволил своей усталости сделать это за него. Выражение лица женщины не изменилось, но сзади раздался знакомый голос. "Если вы ищете своего друга Лиганти, то я его не видела".

"Мой друг Лиганти мертв", — жестко сказал Грей. "Как и Киралыч, и еще полдюжины других".

Дверь распахнулась шире. Идуша прижалась к матери и сказала: "Я ничего об этом не знаю".

"Нет, но ты…" Грей сдержал негодование, прежде чем оно успело овладеть его языком. Все остальные испытания своего темперамента он сегодня выдержал. Он мог выдержать еще одно. "Пожалуйста, может быть, мы можем поговорить где-нибудь, не на пороге? У меня есть несколько вопросов. И если я их не задам, их задаст кто-то другой".

Челюсть Идуши сжалась, и он увидел, что ее взгляд метнулся в сторону, как будто она могла видеть свою мать через затылок. "Следуйте за мной, — резко сказала она, выходя.

Она повела его через людную площадь к одному из каналов и разрушенной площадке с пустым фасадом здания перед ней. Пока они вели себя тихо, люди на соседнем мосту не услышали бы их разговора. "Говорите."

"Зиеметсе считает, что вы и ваши друзья стояли за нападением на Чартерхаус", — прямо сказал Грей.

Идуша напряглась. "Они думают, что это сделали мы? Что мы отравили своих собственных старейшин и причинили им такие страдания?"

"Стаднем Андуске хотят вернуть Надежру в руки врасценцев", — заметил Грей. "Убийство всего Синкерата могло бы помочь". На самом деле это привело бы к началу новой войны, а радикалы не отличались умеренностью мышления.

"Ценой предательства собственного народа", — огрызнулась Идуша.

Грей заставил себя развести руки в умиротворяющем жесте. "В то, что вы этого не сделали бы, я верю. Но в любой большой группе бывают разногласия. И…"

Она скрестила руки на ребрах. "И?"

Если бы она снова попыталась толкнуть его, он бы уклонился; он не хотел оказаться в канале. "Есть еще одна возможность. Что за всем этим стоите не вы… а кто-то другой использует вас в качестве удобного козла отпущения".

У Идуши отпала челюсть. "Вы думаете… нет. Нет."

"Он был бы не первым Каффом, который хотел бы получить свое наследство скорее, чем позже. Делал ли он что-нибудь, побуждал ли вас строить планы или предпринимать шаги, которые хотя бы напоминали…"

Грей не стал продолжать. Руки Идуши взметнулись, и он сделал шаг назад, но она остановила себя, чтобы не ударить его. "Ты ничего о нем не знаешь. Меззан презирает своего отца, да, но он поддерживает наше дело. Он уже сделал кое-что…" Она оборвала себя, выплюнув проклятие. "Я не должна тебе ничего объяснять. Но он не просто мой любовник. Он наш союзник, и он многим рисковал ради нас. Он никогда не предаст нас".

Грей ни на секунду не поверил, что Меззан действительно поддерживает Стаднем Андуске и их дело. Что бы он ни делал с Идушей, это должно было служить какому-то более глубокому замыслу. Но если сейчас надавить на нее, то это приведет лишь к драке.

Оставалась последняя подсказка. "В ту ночь многие видели во сне молодую женщину. Врасценянку, но никого не узнавали. Она появлялась в кошмарах нескольких человек и даже разговаривала с некоторыми из них — в том числе с шорцей Мевеным Стравеши и Далисвой Младоской Коржецу, внучкой Киралича".

Идуша сплюнул, не успев задать вопрос. "Даже если бы я что-то знала об этом, неужели ты думаешь, что я отдала бы ее тебе?"

Самообладание Грея окончательно вышло из-под контроля. "Да. Потому что я единственный в этом городе сокол в маске, который позаботится о том, чтобы старейшины клана сначала поговорили с ней, а не тащили ее прямо в Аэри".

Она покачнулась на пятках. Кланы не имели официальной власти в Надежре со времен завоевания; одна из постоянных претензий врасценцев заключалась в том, что их людей всегда передавали лигантинским судьям. Но делегация Соглашения пострадала не меньше, чем Синкераты, — даже больше, поскольку один из ее лидеров погиб, — и Грей, предоставив им возможность первыми разобраться с проблемой, мог бы во многом успокоить их.

Если бы Керулет узнал об этом, Грей был бы мертв. Но он уже давно смирился с вероятностью того, что погибнет ради этого города.

Звон башенных часов вернул его в настоящее. "Подумай об этом. Я должен идти", — тяжело сказал Грей. "Похороны моего друга…"

Он не успел закончить фразу. Выражение лица Идуши смягчилось от привычных мрачных черт. "Иди. И — пусть дух твоего друга обретет покой на небесах, родственников во сне и новую жизнь в пути".