Возможно, но Донайя в этом сомневалась.
Но кем мог быть неизвестный отец? Скаперто Квиентис? Это могло бы объяснить, как Рената получила грамоту, если бы он понял… Но нет. Летилия была помолвлена с этим человеком. Если бы она забеременела от него, не было бы причин бежать.
Но это было бы так же, как если бы Летилия каким-то образом потеряла свой противозачаточный нуминат. Хотя отцу пришлось бы сделать то же самое — если только он не был слишком беден, чтобы позволить себе такое средство. Донайя тихо застонала.
Танакис сказала: "В любом случае, я не могу это принять. Не то чтобы я считала себя вправе принять это". Она достала из своего ранца еще один пакет — мешочек, который сдвинулся с тусклым звоном форри. Донайя отдернула руки, но Танакис поймала ее за запястье и вложила тяжелый мешочек ей в ладонь. "Я настаиваю. Мы друзья, Донайя. Ты не берешь с меня денег за то, чтобы поесть здесь, а я не беру с тебя денег за свои советы".
Донайя знала, что должна настаивать. Сравнение было неудачным: в поместье Трементис не было стретты, а Танакис была профессиональным астрологом. Но Трементису так долго не везло, что прагматизм заставлял ее смирить гордыню. Этим форри можно было найти множество других применений, и Танакис не стала бы их упускать.
Танакис наклонилась, чтобы встретиться с ней взглядом. "Пожалуйста. Позволь мне сделать это для тебя".
С неохотой Донайя обхватила пальцами кошель. "Спасибо."
Она положила его на стол рядом с собой, и Танакис расслабилась. "Если вы хотите, чтобы я изучила этот вопрос, я не буду возражать. Может быть, вы могли бы организовать неофициальную встречу? У меня есть опыт, когда клиенты лгут о датах в надежде получить лучший гороскоп. А вы знаете, я не могу оставить тайну без расследования".
Это было правдой. Если бы космос был часами, Танакис захотелось бы разобрать их и рассмотреть все шестеренки под лупой. "Очень хорошо."
"Но осторожно", — сказал Леато. "Я не хочу, чтобы репутация Ренаты была вымазана в грязи".
Ее или нашу, подумала Донайя. Конечно, Летилия не опустилась бы до того, чтобы подстилать какому-то безымянному простолюдину. Конечно?
Танакис с сочувственной улыбкой человека, который намного старше и мудрее своих лет, ответила: "Конечно. Я не буду говорить об этих подозрениях Альте Ренате. Ей не нужна астрология, чтобы знать, что в ее жизни и так хватает семейных неприятностей. Ей не нужно знать, что мы подозреваем что-то, пока не убедимся, что это что-то есть.
И неважно, что это может быть за что-то. Если отец Ренаты был грязным простолюдином, не нужно было обременять девушку этим знанием. А если он был знатным отпрыском… Донайя вспомнила свои прежние мысли и вздохнула. Как бы ни была девушка полезна для Трементисов, у Ренаты должен быть шанс увидеть свое имя в реестре отца, а не связывать свою жизнь с проклятой судьбой разорившегося дома.
Кингфишер и Семь узлов, Нижний берег: Павнилун 18
"Серрадо! У тебя были секреты", — сказал Дваран, когда Грей нырнул под перекладину " Зевающего карпа". После встречи с Леато он стал чаще заглядывать в таверну. Ему даже удавалось время от времени выпить и пропустить по кружке нитсы со старейшинами, как это было при жизни Коли.
Шаг Грея замедлился. "Секреты?"
"Что у тебя есть возлюбленная. Она пришла искать тебя". Дваран оперся обрубленной рукой о стойку бара и окинул Грея дружелюбным взглядом. "Тоже симпатичная штучка. Думаю, ты нашел себе хранительницу. Пора сжечь любовный амулет и вплести в ее волосы один из этих свадебных жетонов".
"Я не ищу жену, и у меня нет времени на возлюбленную". Особенно на ту, о существовании которой он даже не подозревал. "О чем, черт возьми, ты говоришь?"
Дваран вздохнул, услышав, что Грей не поддается на его уловки. "Приходила врасценская девушка по имени Идуша. Сказала, что ты ее ищешь. Ха!" воскликнул он, указывая пальцем на ошеломленное выражение лица Грея. "Похоже, ты ее знаешь".
"Знаю". И хотел скорее арестовать ее, чем жениться на ней. Как она догадалась найти его здесь? Когда он разговаривал с семьей Полойни, они предсказуемо отмалчивались. Он не раз пытался это сделать, но в конце концов сдался, пока Гаммер, глядя на него из своего каминного кресла, не использовала его в качестве иголки для вышивания.
"Она сказала что-нибудь еще?" спросил Грей.
"Она сказала, чтобы я нашел ее в Греднек Клоуз в Семи Узлах, над Чандлерами. Если хочешь услышать мой совет, загляни в "Сладкую Млачину" и купи несколько жареных медовых пряников. Никому не нравится, когда поклонник приходит с пустыми руками".
"Я буду иметь это в виду". Грей шлепнул на прилавок медяк за сообщение и вышел, чтобы найти посыльного.
К тому времени, когда пришел Леато, было уже почти девятое солнце, и Грей выпил свое пиво до дна. Леато вошел запыхавшийся, словно спешил туда так быстро, как только мог. "Ты нашел их?"
"Прочти это". Он складывал и разворачивал записку, а теперь протянул ее Леато. "Это появилось в Аэрии позавчера. Никто не может сказать, кто его принес".
Брови Леато поднялись до линии волос, пока он читал. "Кто — нет, не подписано. Но…"
Он замолчал, его рот сжался в жесткую линию. Когда он наконец заговорил, его голос был ровным. "Итак, Индестор пытался подставить Фиангиолли. Кто подбросил ему черный порох? Дом Эссунты, как ты думаешь?"
"Или кто-то, кто на них работает". Так было всегда. Порученцы отдавали приказы дворянам Дельты, а те поручали работу другим. Болезненная ярость, которая едва не утопила Грея после смерти Коли, вернулась. Она накатывала волнами, и каждый раз, найдя новую цель, поднималась все выше. "Но это не объясняет, кто это начал".
"Ты все еще думаешь, что это был Рук".
"Ты не знаешь, что я думаю".
"Я знаю, что он — легкий козел отпущения по сравнению с…"
"Ты просто затычка", — огрызнулся Грей. "Почему ты его защищаешь?"
Леато покачал головой, его взгляд скользнул в одну сторону. Они не спорили о своих разногласиях уже много лет. Грей осторожно сложил анонимную записку. "Может быть, ты прав, Идуша что-то знает".
Леато несколько мгновений изучал его, прежде чем ответить. "И если она Андуске, то у нее нет причин быть верной Индестору". Он произнес это имя осторожно, словно опасаясь, что сам Грей — это черный порох, готовый взорваться. "Но Идуска не посылала этого — не имело бы смысла посылать анонимную записку, а потом самой связываться с тобой".
"Нет, но человек, который это сделал, может быть и Андуске. Я предлагаю выяснить это". Грей осушил последнюю кружку пива и встал, махнув Леато, чтобы тот следовал за ним в дальнюю комнату. Когда Леато посмотрел на Дварана, Грей сказал: "Не волнуйся. У нас есть разрешение".
У Дварана хранился мешок с одеждой, оставленной в таверне в шумные ночи, — вещи, которые так и не вернулись к своим хозяевам. Грей порылся в нем и нашел несколько подходящих. Он бросил их Леато. "Раздевайся. Надень это".
Леато скривил лицо от затхлого запаха. "А мне обязательно?"
"Если не хочешь, чтобы тебя зарезали. Вонь Западного канала более желанна в Семи Узлах, чем духи "Жемчуга"". Грей позволил акценту, который он с таким трудом вытравливал из себя, просочиться в его горло. "И тебя не одеть в пальто. Даже лошадиный ум Месзароса не примет тебя за человека". Может, он и Кирали, но род его матери был Месзарос; ему было позволено насмехаться над ними.
Вздохнув, Леато снял плащ, жилет и рубашку. "Странно слышать, что ты так говоришь. Не то чтобы очень странно, просто это напоминает мне о нашей первой встрече".
