"Да, а это займет не меньше месяца, а возможно, и больше. Я не думаю, что вам стоит ждать так долго. Леато и Джуна уже любят ее. После потери стольких кузенов…"
Грей видел дуэли, бунты и попытки ударить его в спину. Внезапный гнев в глазах Донайи встревожил его больше, чем все это.
"Если она думает, что может прийти сюда и высосать из нас все, — мрачно сказала Донайя, — то скоро поймет, как она ошибается".
Исла Трементис, Жемчужины: Эквилун 12
Как только Рената вошла в кабинет Эры Трементис, она поняла, что что-то не так.
На первый взгляд, ничего страшного не произошло. Колбрин пригласил ее присесть в одно из тяжелых антикварных кресел, пообещал, что Эра Трементис скоро придет, и предложил принести подогретого вина. Рената согласилась, благодарная за то, что ей не придется глотать кофе, и лишь с опозданием поняла, что это может быть еще больше той отвратительной каши, которую прислал ей Эрет Экстакиум. Но к тому времени Колбрин уже закрыл дверь, и она осталась одна.
Неужели Донайя раскрыла ложь Леато о ночной вечеринке в Экстакиуме? Несомненно, именно Леато должен был быть призван к ответу. И почему Донайя вызвал Ренату в кабинет, а не в салон?
Ондракья называла это "чувствовать течения" — инстинкт, который подсказывал Рен, как манипулировать людьми, когда надавить, а когда потянуть, на какую наживку они клюнут, а что успокоит их страхи.
Сейчас он подсказывал ей, что что-то пошло не так.
Она стояла в центре ковра, полузакрыв глаза, и перебирала в уме все возможные варианты. Не Варго; она готовилась рассказать Донайе, почему стоит поддержать хартию этого человека, но так и не сделала этого. Не в обиду Леато и Джуне. За последние несколько дней она ни с кем не говорила о Летилии, так что это не могло быть ошибкой; Донайя вызвала бы ее раньше, если бы это было так. Написала ли эта проклятая женщина в Сетерис? Получила ли она ответ, что никакой Летилии там нет, что дом Виродакс никогда не слышал ни о ком по имени Рената?
У Рен свело желудок. Письмо в Сетерис.
Дом Паттумо. Их банкирам в масках, которые должны были потратить вдвое или втрое больше времени, чтобы выяснить, что с их аккредитивом возникли проблемы.
Это еще не было катастрофой. Преимущество дворянского статуса заключалось в том, что никто не спешил обвинять ее во лжи; просто вежливо сообщали, что, похоже, возникла некоторая трудность, и, несомненно, Альта сумеет ее уладить. Рената уговорила Меде Паттумо и с улыбкой отправила его прочь, выиграв себе время.
Но не с Донайей. Она, должно быть, наблюдала — возможно, через своего домашнего ястреба — и услышала, что у Альты Ренаты проблемы с финансами. Для такой кулачищи, как она, которая всегда возмущалась расточительностью Летилии, это был единственный промах, который мог вывести ее из себя.
Будучи рожденным в Надежре, Рен слышала много историй о склонности Трементисов к мести.
Рен открыла глаза. Она не двигалась, но пульс участился, как будто она начала бежать. Окна кабинета выходили на небольшой балкончик, с которого можно было легко попасть на крышу, спуститься в укромный уголок поместья и сбежать через задние улицы. Предупредить Тесс, взять два рюкзака, которые стояли у двери кухни с тех пор, как они переехали в город, и исчезнуть.
Только в самом крайнем случае. Она не стала любимой ученицей Ондракьи, сбежав при первых признаках неприятностей. Если Донайя знала только то, что богатство Ренаты под вопросом, то самое худшее, что могло случиться с Рен сейчас, — это задержка в осуществлении ее планов. Ее не похитили. Еще нет.
Лучше всего было отвлечь Донайю. Дать ей что-то настолько привлекательное, чтобы она забыла или хотя бы простила проблему с деньгами. Не отчет о Варго — это не годилось. Рен нужны были более действенные рычаги.
В три быстрых шага она оказалась за столом и стала рыться в бумагах, прислушиваясь к коридору снаружи. Все лежало на своих местах, под тем же углом. Письма, бухгалтерские книги, нацарапанные расчеты без контекста. Ничего полезного. Беглый взгляд на очаг — холодный, даже для этого времени года, — показал, что никаких свернутых бумаг, ожидающих пламени, нет.
Она обошла вокруг стола, рассматривая лица и маски. Он был старинным, по крайней мере, времен Гражданской войны, а возможно, и раньше, и замки на ящиках были не более новыми. Рен практически могла подцепить их ногтем. Она вынула булавку из ленты в волосах, положила ее на край стола и с помощью каменного пресс-папье отбила кончик в сторону. Затем она опустилась на колени, не желая думать о том, что будет, если Донайя войдет и обнаружит, что Альта Рената взламывает ее стол. От ястребов не убежишь, если оглядываться через плечо. Так всегда говорила Ондракья.
Она вставила штифт в замок и закрыла глаза, чтобы не отвлекаться от созерцания. Мимо станций, там рыбалка. Рен нашла замок и повернула его. Ради Дома Трементис она надеялась, что у Донайи есть сейф с лучшим замком, где она хранит очень важные документы. Ради себя самой она надеялась, что здесь есть что-то в меру секретное.
В первом ящике лежала бухгалтерская книга и многочисленные счета, относящиеся к различным хартиям — в основном к тем, которые Донайя, похоже, продала. При наличии времени Рен могла бы разобраться в них, но время было роскошью, которой она не обладала. Она закрыла ящик, снова заперла его и перешла на другой конец стола. Дыхание участилось, но руки были тверды. Как в ту ночь, когда она украла драгоценности и монеты Летилии, а Тесс стояла на страже, готовая поднять тревогу, если увидит приближающуюся городскую милицию. Я всегда была лучшей воровкой, чем служанкой.
Еще письма, причем настолько важные, что Донайя потрудилась их запереть. Одно из писем было скомкано, как будто кто-то свернул его, а потом снова разгладил. Рен начал читать.
Эра Траементис,
Вы гордая женщина. Я понимаю и уважаю это. Никогда не думайте, что нынешняя ситуация заставляет меня смотреть на вас свысока. Дом Трементис — один из старейших в городе, и мне было бы очень горько видеть, как ваше имя тащат по реке, как ваши неудачи выставляют на всеобщее обозрение.
Поэтому я предлагаю компромисс, который позволит вам сохранить лицо. В реестре Дома Индестор есть несколько несовершеннолетних кузин, которые могли бы стать подходящей парой для вашего сына. Из того, что я слышал о его недавней деятельности, я полагаю, что его вкусы ограничиваются женщинами, но если он предпочтет заключить контракт с мужчиной, я не буду возражать; есть множество детей Индесторов, подходящих для того, чтобы быть принятыми в качестве его наследников.
Контракт уже составлен и ждет вашего одобрения. Обручите своего сына с кем-нибудь из моего дома до летнего солнцестояния, и его наследство перейдет по линии Индесторов, а я прощу все ваши долги. Ваша семья больше не будет тонуть под нынешним бременем, и никто ничего не подумает об этом. Таспернум, Персатер, Адрекса… История Надежры полна знатных домов, которые имели свой день под солнцем, но затем угасли.
Так или иначе, дом Трементис присоединится к ним. В вашей власти решить, будет ли это сделано изящно или с публичным позором.
Mettore
Эрет Индестор
Каэрулет из Синкерата
Рен начала было переходить к следующему письму, но раздавшийся вдалеке хлопок двери подсказал ей, что она не успевает. Она сунула бумаги в ящик, закрыла его и откинулась на другую сторону стола как раз в тот момент, когда в кабинет вошла Донайя.
Исла Трементис, Жемчужины: Эквилун 12
Несмотря на гнев, а может быть, и благодаря ему, Донайя не спешила готовиться к встрече со змеей — дочерью Летилии. Она припудрила щеки, чтобы склонность к румянцу не выдала ее эмоций, и надела плащ и подъюбник, в которых выходила замуж — несколько раз переделанный, но все равно самый лучший. Вышитый узором из трехлучевых звезд, выложенных бисером, он казался Донайе благородными доспехами, в которых можно сражаться во имя своего дома. Ворсистая текстура успокаивала, когда она в последний раз провела руками по халату, прежде чем войти в свой кабинет.
