Они плутали уже, казалось, несколько часов, когда он заметил первую газету, приклеенную к стене. Потом еще одну, еще и еще — слои и слои подстрекательства, которое Стаднем Андуске распространял годами, накапливались и накапливались, отмечая путь к тяжелой двери, которая когда-то висела на караване.
Идуша остановилась. "Они знают, что ты сокол. Многие из них проливали кровь или потеряли близких от рук Вигила. Я сделаю все возможное, чтобы ты ушел отсюда живым, но не жди, что кто-то будет тебе рад".
Грей отстегнул пояс с мечом и протянул ей все снаряжение. "Чтобы доказать свою добрую волю".
Она фыркнула, принимая меч. "Они бы забрали его у тебя там. Но если отдать сейчас, это поможет. Немного."
Ее ритмичный стук в дверь был явно кодом, и узкая щель открылась, чтобы охранник мог осмотреть их обоих. Идуша что-то пробормотала в щель; последовал короткий, тихий спор; она протянула Грею пояс с мечом, чтобы наблюдатель увидел. Часовая башня пробила девятое солнце, звук был приглушен туманом и слоями стен, и Грей постарался не напрягаться из-за того, что время ускользает. Если так будет продолжаться до наступления сумерек, пожары уже не остановить; темнота — топливо для восстания.
Наконец тяжелый засов откинулся в сторону, и дверь со скрипом отворилась.
Помещение за дверью мало чем отличалось от других бандитских убежищ, которые он видел в Надежре. Люди, толпившиеся внутри, были хорошо вооружены и осторожны, а вышитые настенные висюльки почти наверняка скрывали другие входы и выходы. Но здесь у всех были длинные волосы, заплетенные в косы, и по сравнению с ними затылок Грея казался голым.
Нетрудно было определить, кто из них Кошар Андреек, лидер Стаднем Андуске. В центре толпы стоял грузный мужчина, на его щеках виднелись шрамы от старой оспы, а в волосах — косы и жемчуг. Люди вокруг него выглядели готовыми броситься между своим боссом и незваным гостем, если Грей только моргнет. "Ча Андреек", — сказал Грей, склонив голову и коснувшись лба.
Мужчина проигнорировал его. "Идуша", — огрызнулся он. "Ты зря тратишь наше время. Этот человек — прислужник Вигила и Трементиса".
Мужчина говорил на лиганти, отрицая их общее наследие. Ответить дипломатично не представлялось возможным. Для этих людей дипломатия была слабостью, инструментом тех, кто преклоняет колено перед захватчиками.
Как и в случае с Идушей, Грей должен был ударить по самому слабому месту. "Значит, вы будете слушать Меззана Индестора, но не того, кто стремится снять с нашего народа вину за Ночь Ада". Он заговорил на врасценском, его акцент был приправлен дорожной пылью, в отличие от речного диалекта тех, кто родился в Надежре, и сплюнул на землю позади себя. "Кто тут у нас такой лапоть?"
"Послушай его", — сказала Идуша, ее голос был напряжен. "Я больше, чем кто-либо из вас, хотела верить, что Меззан был с нами, но он настоял на том, чтобы прийти ко мне сегодня утром, после того как покинул встречу в поместье Новрус. И он случайно увидел там груду трупов Дримвиверов, разорванных и полусъеденных?"
Несколько повстанцев сердито забормотали друг другу. Идуша заговорила поверх них. "Где сейчас Меззан? Если он действительно поддерживает наше дело, почему он не бросит вызов Синкерату и не встанет на нашу сторону?"
Сложив руки и скорчив гримасу, Андреек и его окружение слушали, как Грей излагал им факты: не только то, что описала Альта Рената, но и то, что он обнаружил в ходе своего расследования. Беспризорники. Гаммер Линдворм. Пропавший отчет об аресте. Ажа превратился в пепел.
Он не стал упоминать о похищенной селитре. Они захотят узнать, откуда он узнал, а ему нужно было, чтобы эти люди видели в нем друга, а не сокола на охоте. Если он сможет остановить это, возможно, селитра никогда не будет использована.
"Ночь ада была несчастным случаем — его собственный союзник обернулся против него. Но он работает над чем-то большим, и что бы это ни было, он хочет, чтобы ты взял вину на себя". Грей разжал кулаки, жалея, что у него нет конкретных доказательств, чтобы предложить им. "Но он сможет сделать это, только если ты поможешь ему. Наши люди будут слушать тебя. Ты можешь отвратить их. Ты можешь помешать Индестору использовать их".
Андреек насмешливо хмыкнул. "Ты хочешь, чтобы мы… что? Смирились? Склонить шею перед этим кощунством? Индестор, Новрус — все они одинаковы. Если это сделал Индестор, тем лучше, если он за это прольет кровь".
Прежде чем Грей успел заметить, что Индестор не будет истекать кровью так же сильно, как жители Семи Узлов, кто-то еще выступил вперед. Молодой человек, чисто выбритый и небольшого роста. Его косы были завязаны на затылке, а глаза подведены кошачьим карандашом. Он был не так высок, как Грей, но подошел достаточно близко, чтобы смотреть на него не мигая. Ты отдал себя Вигилу, Слип-Кнот, — мягко произнес мужчина. Ты предпочел Керулет и Синкерата своему народу. Почему я должен верить всему, что ты говоришь?"
Взгляд на человека, которого Грей принял за Андреека, показал лишь угрюмое почтение к тому, кто сейчас говорил. Он был приманкой, посланной, чтобы выманить Грея, пока настоящий Андреек наблюдал и судил.
И обнаружил, что Грей не справляется, благодаря старым решениям, которые он не мог вернуть. Не было смысла объяснять ему причины вступления в Вигил и те изменения, которые он надеялся произвести внутри. Но даже если то, в чем обвинял его Андреек, было правдой, он все равно оставался врашенцем на волоске — волоске, который он никогда не порвет. "Моим братом был Якослав Сзерадо. Он погиб во время пожара в Фиангиолли. Вы знаете о нем?"
Андреек нахмурил брови. "Тот, кого убила башня".
Гнев здесь не поможет, как и мысли о башне. Он встретился с Андрееком взглядом и сказал ясным голосом: "Меттор Индестор тебе не друг. Меттор Индестор использует вашу организацию, чтобы навредить нашему народу. Если я солгу или введу вас в заблуждение, пусть мой брат оставит меня. Пусть я никогда не почувствую его в этой жизни и не увижу в следующей. Пусть те, кто называет его семьей, забудут мое имя, и пусть его дух будет отделен от моего, чтобы я шел один через Сон Ажераиса".
В зале воцарилась тишина.
Лишь Андреек никак не отреагировал, удерживая взгляд Грея. Измеряя глубину боли и убеждаясь, что она пробирает до костей.
"Когда все закончится, — тихо сказал Андреек, — мы с тобой снова поговорим".
Он даже не стал дожидаться ответа, а повернулся лицом к своим людям. "Высылайте гонцов. Отведите наших людей назад и уложите их на землю — соколы выследят их, если у них будет хоть полшанса".
Перестав быть центром внимания, Грей опустился на стул и положил руку на сердце — ноющее, но впервые после смерти Коли не пустое.
Даунгейт, Старый остров: Киприлун 34
Рен вслепую шла к краю реки, пытаясь придумать план. Новрус был прав: Ни сама Рената, ни даже Дом Трементис никак не могли оплатить присутствие людей на торжествах в амфитеатре.
А Варго?
Он был богат — как и некоторые знатные дома, подозревала она. Но если бы он был Руком, то не захотел бы вливать свое богатство в казну Аргентета. А если он не Рук… то, вероятно, то же самое, только по другим причинам.
Если только он не был готов сделать это ради нее. Но, несмотря на его теплоту в тот вечер, она сомневалась, что связь между ними достаточно крепка для этого.
На причале Доунгейта она обнаружила Скаперто Квиентиса в окружении шкиперов. Когда она подошла, он наклонился, чтобы бросить что-то одному из мужчин в воду, и чуть не потерял равновесие. Рената поймала его за руку и поддержала. "Я думала, вы боитесь утонуть, ваша светлость".
"Утонуть?" Он подмигнул ей. "Только метафорически. Продолжайте двигаться!" Последнее относилось к шкиперам.
