— Я слышал злой голос, — сказал мальчик.

— Все в порядке, милый, — сказала Рэчел, подойдя к нему. — Это был мистер Боннер. Мы тут с ним разговаривали.

Эдвард взглянул на Гейба, и губы мальчика упрямо сжались.

— Он слишком громко говорит.

— Пойдем-ка оденемся, — сказала Рэчел, поспешно разворачивая сына к двери и легонько подталкивая в спину.

Эдвард, не протестуя, позволил увести себя с крыльца, но когда его мать открыла пошире дверь, чтобы они могли пройти, произнес слово, которое, как от души надеялась Рэчел, Гейб не расслышал:

— Придурок.

К тому времени, когда Рэчел и Эдвард оделись и привели себя в порядок, Гейб куда-то исчез, но, войдя на кухню, чтобы накормить сына завтраком, Рэчел снова увидела его рядом с крыльцом. Он держал в руке ведерко с краской и кисть. Поставив перед Эдвардом тарелку с овсяными хлопьями, залитыми молоком, она вышла к Гейбу.

— Ты вовсе не обязан это делать, — сказала она, глядя, как он закрашивает надпись на стене.

— Нет, обязан, — ответил Гейб, который как раз к этому моменту закончил работу. Корявые буквы, однако, были видны даже под слоем краски. — Придется пройтись по этому месту кистью еще раз. Я сделаю это после работы.

— Я сама этим займусь, — возразила Рэчел.

— Нет, не займешься.

Рэчел понимала: ей следует настоять на своем, но у нее не хватило на это духу, и ей показалось, что Гейб это понял.

— Спасибо, — сказала она.

Вскоре Гейб заглянул на кухню и пригласил Рэчел в машину.

— Поедем навестим Оделла Хэтчера, — пояснил он.

Двадцать минут спустя они уже сидели в кабинете начальника полиции Солвейшн. Оделл Хэтчер, худой как щепка мужчина, с редеющими, тронутыми сединой волосами и крючковатым носом, слушая Гейба, внимательно смотрел на Рэчел из-под очков в узкой оправе из черного пластика.

— Ну что же, мы в этом разберемся, — сказал он, когда Гейб закончил. При этом Рэчел успела уловить блеснувший у него в глазах огонек удовлетворения и поняла, что начальник городской полиции вряд ли станет слишком усердствовать, расследуя ее жалобу. Жена Хэтчера была одной из весьма активных прихожанок храма Дуэйна Сноупса, и когда знаменитый проповедник попался на воровстве, Хэтчер, вне всякого сомнения, оказался в неловком положении.

Рэчел решила, что пришло время переходить в наступление.

— Мистер Хэтчер, — начала она, — в день побега Дуэйна Сноупса ваши подчиненные конфисковали мою машину. В машине находилась Библия, и мне бы хотелось знать, где она теперь. Это семейная реликвия, которая не представляет ценности ни для кого, кроме меня, и я хотела бы получить ее обратно.

— Машина со всем, что в ней было, пошла на уплату долгов Дуэйна.

— Это я понимаю, но мне все же хочется знать, где сейчас находится Библия.

Рэчел видела, что Хэтчер ради нее не пожелает даже пальцем пошевелить. Тем не менее начальник полиции Солвейшн отлично понимал, что одно дело — просто спровадить вдову проворовавшегося телепроповедника, и совсем другое — сделать то же самое на глазах представителя одной из наиболее уважаемых в городе семей.

— Я это выясню, — недовольно пробурчал он, кивнув.

— Благодарю вас.

Оделл вышел из кабинета. Гейб встал и подошел к единственному в комнате окну, выходившему на боковую улочку, на которой расположились лавка, торгующая чистящими средствами, и магазин автомобильных запчастей.

— Ты меня беспокоишь, Рэчел, — сказал Гейб, не отходя от окна.

— Почему?

— Ты какая-то безрассудная. Совершая те или иные поступки, ты совсем не думаешь о последствиях.

Рэчел не вполне поняла, что Гейб имеет в виду. Может быть, то, как они вчера занимались любовью? До этого момента ни она сама, ни Гейб ни разу ни словом, ни даже намеком не упоминали о том, что произошло между ними.

— Ты слишком импульсивна, а это опасно. До сих пор никто не пытался реально причинить тебе какой-то вред, но всегда ли так будет?

— Я не собираюсь задерживаться здесь надолго. Как только найду деньги, я исчезну из Солвейшн с такой быстротой, что…

— Если только ты их найдешь.

— Найду. А потом я уеду отсюда как можно дальше. Может быть, в Сиэтл. Куплю себе новую машину, кучу книг и игрушек для Эдварда и маленький домик, где я буду чувствовать себя как дома. А потом…

Рэчел замолчала. В кабинет снова вошел начальник полиции и положил перед ней на стол какой-то официального вида документ.

— Вот список всего, что мы обнаружили в вашем автомобиле, — сказал он.

Опустив глаза, Рэчел просмотрела аккуратно отпечатанную колонку, приспособление для чистки окон, регистрационные бумаги, небольшая шкатулка, губная помада и так далее.

— Тот, кто составлял этот список, ошибся, — сказала она, дочитав до конца. — Здесь не упомянута Библия, о которой я говорила.

— Значит, ее в машине не было, — ответил Хэтчер.

— Нет, была. Я сама ее туда положила.

— С тех пор прошло три года. Человеческая память частенько выкидывает очень забавные фокусы.

— Только не моя. Я хочу знать, куда делась Библия!

— Понятия не имею. Ее не было в машине. В противном случае она была бы внесена в рапорт. — Хэтчер уставился на Рэчел маленькими холодными глазками. — Не забывайте: в тот день вы находились в состоянии сильного стресса.

— Стресс тут совершенно ни при чем! — Рэчел хотелось заорать на Хэтчера, но она глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь успокоиться. — В списке упоминается шкатулка… — Она ткнула пальцем в рапорт. — В конечном итоге она оказалась в доме, когда-то принадлежавшем Дуэйну. Как это могло случиться?

— По всей вероятности, ее сочли частью обстановки. Что касается самой машины, то она была продана с аукциона.

— Я положила в машину шкатулку и Библию одновременно. Кто-то из ваших подчиненных явно напортачил.

Последняя фраза Рэчел Хэтчеру явно не понравилась.

— Мы усилим патрулирование около коттеджа Энни, миссис Сноупс, но это не изменит отношения к вам жителей города. Послушайте мой совет: уезжайте отсюда и обоснуйтесь в другом месте.

— Она имеет такое же право жить здесь, как и все остальные, — мягко заметил Гейб.

Хэтчер снял очки и положил на стол.

— Я всего лишь констатирую факты, — заявил он. — Когда миссис Сноупс и ее муж облапошили весь город, тебя здесь не было. Их не интересовало, у кого они берут деньги.

Главное для них было свить и благоустроить свое собственное гнездышко. Я знаю, Гейб, ты пережил тяжелые времена. По-видимому, то, что с тобой произошло, мешает адекватно воспринимать происходящее. В противном случае ты был бы более осторожен и щепетилен в выборе друзей.

Полный презрения взгляд, который Хэтчер, произнося последнюю фразу, бросил на Рэчел, яснее ясного сказал ей о том, что начальник полиции убежден: Гейб дал ей работу и заступается за нее исключительно в обмен на сексуальные услуги. Поскольку в свое время она сама предложила Гейбу похожую схему отношений, Рэчел решила, что ей, пожалуй, не следует обижаться.

— Видимо, имеет смысл подумать о семье, Гейб, — снова заговорил Хэтчер. — Сомневаюсь, что твои родители будут рады, когда узнают о твоей связи с вдовой Сноупс.

— Ее фамилия Стоун, и если она говорит, что положила Библию в машину, значит, так оно и было, — сказал Гейб, почти не разжимая губ.

Но Оделла Хэтчера нелегко было сбить с позиций. Он безгранично верил в эффективность полицейской бюрократической машины и потому был убежден: если какая-то вещь не была упомянута в протоколе или рапорте, то она и на свете не существовала.

Позже, заканчивая красить оборудование, установленное на детской площадке кинотеатра, Рэчел по достоинству оценила то, что Гейб все же остался на ее стороне и поддержал ее, хотя и считал, что она преследовала недостижимую цель и вообще вела себя неразумно и не правильно. Оглядевшись, она увидела, как Гейб вместе с электриком устанавливают цветовой каскад. Почувствовав на себе ее взгляд, он поднял голову и посмотрел на нее.