Незнакомец из всего сказанного услышал только одно:

– Вывести, говоришь, на свет Божий? Это вряд ли. Если бы я знал туда дорогу, сам пошёл бы. Пополз бы. Только поздно уже, раньше об этом надо было думать.

– Что поздно, я и без тебя вижу, раз темень тьмущая. А вот думать никогда не поздно. Поверь человеку, который сам сделал себя и состояние. Пойдём, отыщем какой-нибудь бар, промочим горло. Нам бы только на дорогу выйти. У тебя фонарь есть?

– Ну что ж, – согласился мужчина, – пойдём. А фонарь мне не нужен, я и без него прекрасно знаю путь. Потому что для нас открыта только одна дорога, которая ведёт к единственной двери, за которой находится суд.

Магнат глянул на крепко сложенную фигуру:

– Ты что, мне угрожаешь? Какой суд? Я куплю любой суд! Вместе с судьёй, прокурором, судебными заседателями, зрительным залом и зданием, где всё это находится!

Незнакомец вежливо возразил:

– Не хотелось лишний раз огорчать, но здесь это не прокатит. Наш судья уже давно, как кристально честный человек, а прокурор… о-о-о, с ним вообще не договоришься. Сущий зверь к подобным тебе типам.

Банкир недоверчиво глянул собеседнику в глаза и криво усмехнулся.

– А-а, я всё понял, – сказал он и в подтверждение понимающе закивал головой. – Ты бандит. Террорист. Ты специально меня сюда затащил, чтобы потребовать выкуп. Я, правда, не знаю, как тебе это удалось сделать, не убив всю мою охрану, но… Я зря ругал своих верных псов. Их, значит, перестреляли, меня оглушили, вероятно, кирпичом, запихнули в машину, привезли на этот пустырь, оттащили в самую глубь, чтобы легче было запугать?! Ну что, я прав? Конечно, прав! Всё стало на свои места. Сколько хочешь, сволочь? Я перекупаю заказ!

«Хиппи» на оскорбление не обиделся, а лишь с грустью ответил:

– То, чего хочу я, у тебя нет, а то, что у тебя было и есть, тебе за него отчитываться и отвечать. Такого добра и даром не надо.

– Что ты мелешь, бестолочь?! Каждый бродяга из себя философа корчит! Ты жил червяком, червяком и сдохнешь! О добре он рассуждает! Тебе, дураку, и за сто жизней не добыть столько добра, сколько у меня! Так и вытянешь ноги в своих рваных джинсах!

– Уже.

Викентий Аристархович ждал продолжения, но его не было. Мужчина смотрел на него и добродушно улыбался, не выказывая ни крохи обиды, ни даже раздражения. Олигарх не любил неясностей, поэтому с издёвкой спросил:

– Что – уже? Краткость – сестра таланта? Ха! Краткость – привилегия авторитетов!

– Краткость – дочь мудрости, – ответил незнакомец, и, помолчав, добавил. – Хотя, конечно, и не всегда. А ноги я давно вытянул. И ты тоже, только недавно. Но это не имеет никакого значения, потому что время здесь – понятие абстрактное. Оно как бы есть, и в то же время, этого времени как бы и нету.

– У тебя с головой всё в порядке?

– Голова здесь тоже не имеет никакого значения.

Дерзкий «хиппи» говорил спокойно и уверенно, что шло вразрез с твёрдыми представлениями магната о сумасшедших людях. Тот вёл себя слишком уравновешенно, не повышал голоса, не шёл на конфликт, да и вообще, было ощущение, что его данная ситуация волновала как-то не очень близко. Странно для бандита?! А манера говорить? Ни слова о деле, а какая-то белиберда. Играет роль мафиозного философа. А место-то подобрано со вкусом! Очень странное место?! Никакой видимости вокруг, только они двое, и никаких посторонних звуков. То есть, абсолютно. Будто всё умерло в тот момент, когда олигарха ударили по голове. Он был в этом уверен. Уверен в том, что его оглушили, а вот в том, что всё после этого умерло, он ещё сомневался. А вот то, что он жив, в чём его глупо пытались переубедить, Баксов нисколько не сомневался. Впрочем, как и стоявший перед ним охламон. Здесь что-то другое. Но что? Попахивает заговором. Точно – заговор! Международный! Да это же терроризм!

– На кого работаешь? Какие структуры представляешь, шестёрка? И отвечай без идиотского выпендрёжа!  – Викентий Аристархович в бизнесе, как и в жизни, что, впрочем, для него было одно и то же, признавал два метода: силы и компромисса. Компромисс применялся в том случае, если сила вдруг оказывалась бессильна. – От этого зависит твоё будущее. Я думаю, умные люди всегда могут договориться?!

– Безусловно, – незнакомец неожиданно быстро согласился. – Умные люди просто обязаны договариваться, но… если при договоре не приходится поступаться совестью и честью. Только в конкретном случае договариваться бесполезно. Поздно. Тут тебя даже никто слушать не будет. В одном ты прав – я действительно здесь мелкая сошка. Но моё будущее, как и твоё, от нашего разговора совершенно не зависит. И скрыть что-либо здесь не представляется возможным. Даже самую малюсенькую мелочь. Как, например, кражу в детстве у отца денег и ловкий перевод стрелок на соседа, с которым тот выпивал. Ну что, было такое? Ты с детства подавал блестящие способности будущего уважаемого человека, и уже тогда было понятно – вырастет либо крупный коммерсант, либо большой политик.

Банкир молчал. Он был ошеломлён и растерян, потому что этого не мог знать никто. Он не то что никому не заикался о первой своей финансовой афере, но этот случай Баксов вообще попытался стереть из своей памяти. И ведь почти удалось.

– Откуда ты про это знаешь? – пролепетал он дрогнувшим голосом.

– Мне сообщили эту подробность на случай твоей упёртости. Чтобы вернуть тебя, так сказать, из твоей прошлой богатой фантазии в настоящую бедную реальность. Мираж буржуазных забот рассеялся, начнутся духовные трудовые будни. Ты, дорогой товарищ, или господин, если хочешь, действительно был убит из снайперской винтовки человеком, который вскоре тоже здесь появится. Так что, пока мы будем в пути, я могу на некоторые вопросы ответить.

Магнат долго стоял молча, оглядывая мрачные окрестности и странного парня. Ему не верилось, ведь он мыслил, а значит, существовал. Ведь так утверждал Декарт: «Я мыслю, значит, существую».

– Но ведь я существую! – отчаянно воскликнул он. – Вот он я!

– Естественно, ты существуешь, – спокойно ответил парень. – Как и я. Как и многие другие. Только уже в другомм измерении, в другом мире. А в том тебя убили. Увы, но это факт. А факт, как тебе известно, вещь упрямая. Там. А здесь – непоколебимая.

– Ну, допустим, – через силу выдавил магнат и вдруг зло спросил. – Кто меня заказал? Я догадываюсь, но хотелось бы для полной ясности уточнить?!

– А разве это так важно?

– А тебя не учили, что отвечать вопросом на вопрос не вежливо. Обещал – отвечай!

– Хорошо. Заказал тебя Евров, твой друг, если в вашей сфере вообще могут быть друзья. Или, хотя бы, товарищи. Вряд ли. Но можешь не волноваться, в субботу тебя похоронят по самому высокому разряду.

Банкир скрипнул зубами:

– Опередил, сволочь! Мне давно шептали, что он строит козни и плетёт за моей спиной интриги, а я всё сомневался. Тут, как на дуэли, надо стрелять первым, а я, дурак, замешкался. – Но вдруг, передумав, толстосум в отчаянии опять закричал, не желая мириться с новой реальностью. – Но ведь я же жив, чёрт возьми!

В то же мгновение олигарх был тихо, но резко остановлен:

– Тсс. Здесь не принято его упоминать. Хватит того, что там эти особи окружали тебя толпами. Да и здесь, я думаю, тебе с ними ещё предстоит встретиться. Потом. А сейчас мы должны идти. Впереди ещё две точки.

Сказав это, незнакомец отогнул рукав куртки и посмотрел на свои «Командирские» часы. Бизнесмен не удержался и тоже глянул – те тикали и показывали два часа дня. Потом он согнул в локте свою руку, на запястье блеснул золотой «Ролекс», на котором замерли цифры – 13.13.

Бродяга тоже посмотрел.

– Это время твоей смерти, – констатировал он. – Замечательные цифры. Будь ты ещё там, уже плевался бы через левое плечо и стучал бы по дереву. Что, не так? Умные, образованные, цивилизованные люди! В главное не верим, а во всякую бесовскую чушь – с удовольствием! Ты хоть понимаешь, куда плюёшь? Цифра тринадцать – это Иисус Христос и его двенадцать учеников.