– Кэрри…– я старалась говорить не громко, чтобы не разбудить остальных соседей, но все же услышала стук по другой стене, намекая на то, чтобы я заткнулась.

– Неделя прошла, – прошептала Кэрри.

Как не странно, я хорошо слышала ее голос, хриплый от слез, она осталась одна здесь, также как и я.

– Вы скоро встретитесь. – прошептала я в ответ, стараясь чтобы мой голос звучал оптимистичнее.

Я слышала, о том, что Джордана Ральфа забрали на прошлой неделе, мы с ним не были знакомы, но каждый вечер Кэрри посвящала меня в подробности их очередного плана побега, который, как и предыдущий, не имел бы успеха.

– Мне еще полгода быть здесь, он не дождется меня… – ее голос оборвался, и я услышала, как она всхлипывает.

– Почему ты так думаешь? Куда он может деться?

Кэрри перестала черкать по стене, и я больше не слышала всхлипов, будто кто-то резко отключил звук, лишь стук моего сердца пытающийся прорваться, сквозь угнетающую тишину.

– Ты не знаешь, что они делают с ними там. – ответила Кэрри, через паузу, которая, как мне казалось, длилась вечность, – Никто не вышел оттуда.

В эту же секунду в коридоре раздался звук открывающейся двери, заставляя меня подскочить, надзиратели никогда не приходят после отбоя.

Тяжелые шаги эхом раздались по коридору, приближаясь к моей двери.

Я все еще стояла у стены, стараясь проглотить огромный ком в горле, отчего-то мне совсем не страшно, скорее это похоже на волнение перед чем-то особенным. Шаги становились громче и с каждым шагом, я приближалась к маленькому окошку моей камеры.

Осознание того, что я вот-вот окажусь рядом со своими друзьями, постепенно наполнило меня радостью, заставляя чуть ли не прыгать в руки надзирателям, которые остановились перед моей дверью.

– Бонни Голайтли. – нарушил тишину надзиратель, отпирая дверь. – Ты переводишься в старшую тюрьму. На выход.

Долю секунды я стояла на месте, не совсем понимая, что мне делать, собрать вещи? Заправить постель? Попрощаться с Кэрри, или может помолиться?

Охранник выжидающе смотрел на меня, начиная пристукивать ногой. Этот звук заставил меня выйти из оцепенения, и я послушно вышла из камеры. Коридор, который последние четыре года был моим домом, теперь казался мне непривычно длинным, будто чтобы пройти его, мне понадобится несколько часов.

Камера Кэрри в нескольких сантиметрах от меня, остановившись напротив, я проигнорировала толчок в спину от надзирателя. Кэрри смотрела на меня из маленького окошка, ее лицо непроницаемо, словно маска, она ничего не говорила, но в моей памяти всплыли ее последние слова

«Никто не вышел оттуда».

Охранник толкнул меня вперед, и я продолжила двигаться к выходу.

К счастью, мне не заламывали руки, не надевали наручники, я просто сцепила руки в замок прямо перед собой, и сжала их с такой силой, что костяшки побелели. Коридор будто растянулся на тысячу километров, я успела подумать обо всем и всех.

Что я скажу, когда увижу его? Какой будет эта встреча, ведь мы не видели друг друга три месяца. А что, если Джаред не дождался меня, как предсказывала Кэрри? Я быстро прогнала эту мысль.

Охранники вывели меня из женского корпуса, и теперь мы шли по длинному коридору, который соединяет женский корпус с остальной частью тюрьмы.

К счастью, его мы преодолели быстрее. Оказавшись на улице, я сделала глубокий вдох и огляделась, сегодня прохладно, небо затянуто тучами, поэтому звезд не разглядеть. Передо мной стоял фургон, а из соседнего корпуса вывели еще двух парней, их руки сцеплены наручниками за спиной. Ну, разумеется, ребята любят сопротивляться в таких случаях.

Как только бунтующих парней запихнули в фургон, мои охранники мягко подтолкнули меня вперед, и я в свою очередь спокойно забралась внутрь.

Фургон двинулся с места, парни оценивающе посмотрели на меня, их лица мне не знакомы, хотя мы наверняка пересекались в школе или на прогулках, но я никогда не обращала внимания на остальных, меня волновали только мои друзья. Что неудивительно – тюрьма не то место, где принято заводить знакомства.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы добрались до места назначения, но внезапная остановка и звук двигающегося металла по земле, заставили меня встрепенуться. Потянувшись к окну, я попыталась разглядеть местность, но окна черные, словно их покрасили краской.

Надзиратель, сидящий по левую сторону от меня, встал и открыл дверь. Резкий поток холодного воздуха ворвался внутрь, на улице октябрь, но в этом году, он непривычно холодный.

Удивительно, но новые главы моей жизни взяли привычку начинаться в октябре.

Охранник выбрался из фургона и резко потянул меня за локоть, вытаскивая наружу. Я стояла перед, огромными раздвижными воротами, и не ошиблась, они действительно железные. Но почему мы не заехали внутрь? Неужели они не боятся, что я могу вырубить охранника и сбежать в лес, ведь у меня даже не связаны руки. Осознание этого факта неприятно ударило по самолюбию.

– Боишься, детка? – я вздрогнула от язвительного голоса над моим ухом, и, повернув голову, увидела одного из заключенных, ехавших со мной.

Он был всего на полголовы выше меня, волос я не видела, они были скрыты под шапкой. Парень заметил, что я бросила на него взгляд, и ухмыльнулся так, будто я пускала на него слюни.

Я уже собиралась ответить что-нибудь оскорбительное, например, если он еще раз назовет меня деткой, то будет собирать свои зубы, но звук шагов и движущиеся фигуры моментально завладели моим вниманием.

Три человека приближались к воротам с внутреннего двора, я заметила среди них женский силуэт. Неожиданно.

Женщина и два охранника остановились напротив нас, она не была похожа на надзирателя, и уж точно не была похожа на заключенную. Ее волосы короткие и темные, черная рубашка заправлена в черные узкие брюки. Единственное, что не вписывалось в ее образ, это армейские ботинки, почти такие же, как у меня.

– Что же, не густо. – заключила она, оглядывая нас троих.

Женщина прошла мимо каждого несколько раз. Я не двигалась, и заметила, что почти не дышу. Мне казалось, будто она видит меня насквозь, но я заставила себя не бояться. Как только она остановилась передо мной, и пристально посмотрела мне в глаза, я отметила, что хоть она не многим выше меня, мне все же пришлось поднять взгляд. Ее глаза были льдисто серыми и не выражали ни одной эмоции, словно пустые стекляшки. Это выглядело настолько жутко, что я еле заметно поежилась.

Какое-то время мы просто смотрели, друг на друга, кажется, будто она пыталась подавить меня своим взглядом. Не без труда, но я все же выдержала это испытание.

Довольно улыбнувшись, женщина развернулась и пошла обратно во внутренний двор, перед этим, что-то шепнув надзирателю.

Меня грубо схватили за локоть и толкнули вперед, я шла вслед за женщиной, но обернувшись, заметила, что мои спутники остались на месте.

Что происходит? Почему меня ведут внутрь, а их нет?

Я перевела взгляд на ведущего меня охранника, его лицо ничего не выражало. Стоило мне открыть рот, и железные двери позади меня начали закрываться, оставляя моих спутников за воротами.

– Что происходит? – спросила я, косясь назад, ворота плотно закрыты.

– Они не подходят. – без эмоционально, словно робот, ответил охранник, я не успела спросить, что это значит, как позади раздался выстрел, а после еще один. Меня словно облили ледяной водой.

Их убили. Убили, даже не впустив на территорию.

***

Мое напускное спокойствие трещало по швам. Все, о чем я могла думать, это убийство тех двоих, поэтому, когда мы вошли внутрь, я не сразу обратила внимание на окружающую обстановку.

Внутри здание было похоже на огромный торговый центр, разве что вместо магазинов тюремные камеры, а вместо эскалаторов кованые металлические лестницы. Каждый звук эхом отдавался вокруг.