Алексей Хазанский
В лабиринтах Истины
4
© Алексей Хазанский, текст, 2024
© Издательство «Четыре», 2024
Хроника спасения души
Книга Алексея Хазанского построена хронологически, под каждым стихотворением есть дата. Мы видим, что поэт дарит нам лирические мгновения своей жизни за два года, с осени 2021 до зимы 2023 года, и насыщенное лирическое повествование, где в каждом тексте поэт являет нам себя с разных сторон. Лирический герой равен автору, это видно с первых страниц, и он обнажает перед нами душу, ранимую, тонкую, блуждающую, светлую душу поэта XXI века. Не случайно книга называется «В лабиринтах Истины». Только движение, только попытки выбраться, найти выход к свету – вот сквозной мотив корпуса текстов.
Из тех лабиринтов, что внутри тебя, сложнее выбраться, чем из реальных. И только поэзия способна решить эту задачу. Для Хазанского поэзия – это душеспасительное занятие. Эта книга – своеобразная хроника спасения души. Отсюда такая точность в датах. Поэт словно изучает себя, бродящего в своих лабиринтах. И чем сильнее эмоция на каждом повороте, тем сильнее надежда на счастливый финал.
Можно долго роптать на жестокость людскую,
Отказаться от веры, проститься с мечтой.
Но какой бы дорогой ни шел ты вслепую,
Та, которой достоин, и будет судьбой.
Это строки из открывающего книгу стихотворения «Судьба». Здесь много заложено. Из этих литературных корней постепенно вырастает древо книги.
Какова же судьба поэта? Она, по Хазанскому, многогранна. В ней есть и бесконечная тяга к перемещению, к желанию куда-то уехать и начать все с чистого листа. Эта почти онегинская охота к перемене мест определяется не хандрой, а постоянным чувством неудовлетворенности. То есть здесь куда больше экзистенции, чем тоски.
А мне б уехать, хоть куда-нибудь,
Укрыться на окраине вселенной.
И попытаться вновь найти свой путь,
Почувствовав желанье перемены.
Конечно, судьба поэта – это во многом судьба идеалиста. Он всегда нуждается в иррациональном. Тут и образ музы, и надмирный образ женской сущности, и путеводная звезда. Всякий человек нуждается в некоем наставнике-поводыре, для поэта это, как правило, нечто не сущностное, это образ, это ведет незримо, но всегда присутствует. Это индивидуальное явление. Что путеводная звезда для поэта – то ничто для обывателя. Хазанский вот так подчеркивает эту черту поэтической судьбы:
Звезда ты моя путеводная,
Терзаешь мне сны ночью каждою.
Болею бездомной свободою,
Бессмысленной жизнью бродяжною.
Живу в ожиданье неистовом,
Питаясь бедой и тревогами.
С тобою беседую мысленно,
Шагая печали дорогами.
Без сомнения, поэта Хазанского не могут не волновать размышления о сути творчества. Тут разные времена знавали разные модели поведения, кто-то эпатировал излишним эстетством, кто-то отрицал предшественников. Хазанский занимает такую позицию, что поэзия важнее поэта, что ему не стоит чересчур напирать на собственное литературное эго, что секрет в том, чтобы ощущать свою малость, чтобы сверять свои катрены по высшим образцам мировой поэзии и встраивать свой голос в божественный хор, а не пытаться кого-то перекричать.
Я не пишу особенных стихов.
В них, отраженьем, краски дня земного,
Полет мечты, под мерный ход часов,
И опыт жизни с каждым мигом новым.
А между строк прощаний грустный плен,
Рутина дней, под всполохи надежды,
Неистовая жажда перемен
И теплота к тому, что было прежде.
Внешний мир, его описание, его понимание, своеобразное с ним примирение для Алексея Хазанского не менее важны, чем эмоционально метафорические ряды. Он тонко чувствует соотношение детали и общей картины, он предельно конкретен и предметен, но предмет ему нужен для придания ему чуть иного смысла. Мир в глазах поэта меняется, самая обычная вещь может стать поводом для поэтического взгляда. Здесь Хазанский продолжает традиции акмеистов.
На улице с утра тревога,
Ненастье – сильный снегопад.
В сугробах спряталась дорога.
Машины едут наугад.
Скользят по рытвинам и каше,
На нерве бьются иногда.
В одном котле – дороги наши
И ротозеев череда.
Но не только гармония сопутствует судьбе поэта. Непонимания, отверженность, изгнанничество тоже имеют место быть. Ощущение доли поэта как доли человека, не понимаемого другими, в творчестве Хазанского выражено ярко и в довольно большом количестве текстов. И нет ни капли нытья, лишь гордое понимание своего удела, лишь преданность русскому слову и правде бесконечного поиска истины.
Не каждому дано узнать подобное.
Поэту, может, чаще, чем другим.
Порою жизнь ему как место лобное,
Не понятый он миром и гоним.
Избыток чувств его – для кельи пыточной,
В которой инструментами – судьба.
Надежды и мечты подчас – несбыточны,
Ведь главной пыткою – с собой борьба.
Ну, само собой разумеется, куда же русской поэтической натуре без любви. Влюбленность в разных ее ипостасях исследуется Хазанским пристально и чувственно. В этих строках он ведет с читателем откровеннейший диалог, делится самым сокровенным, и все пронизано восхищением к предмету обожания.
В одном секрет моих мгновений —
Дышать с тобою в унисон.
Ты – мой источник вдохновенья
И главный в жизни камертон.
Покой в душе, когда ты рядом.
Твое касанье – добрый знак.
Мне больше ничего не надо,
Лишь видеть глаз твоих маяк.
Два года поэтической жизни Алексея Хазанского мы проживаем вместе с ним. И они наполнены свежим воздухом русской поэтической школы, одним из заметных представителей которой является автор этой книги.
Максим Замшев,
главный редактор «Литературной газеты»
Судьба
Испытанья дарованы Промыслом Божьим,
Чтоб однажды узнать путь, что станет судьбой.
Много в мире дорог, друг на друга похожих,
Но лишь только одна примиряет с собой.
Можно долго роптать на жестокость людскую,
Отказаться от веры, проститься с мечтой.
Но какой бы дорогой ни шел ты вслепую,
Та, которой достоин, и будет судьбой.
Не жалей убегающих в вечность мгновений.
Каждый миг – это пропуск в мир завтрашний твой.
Радость взлетов и боль неизбежных падений —
Тот единственный путь, что зовется судьбой.
