— Пожалуйста, пустите меня к нему. Речь идет о жизни ребенка. Я вас очень прошу — но в ответ мне было мотание головой в знак отказа. Казалось, этого железного человека ничем не проймешь.
Я решилась на последний шанс. Стерев с лица слезы, я достала кошелек и вытащила все свои деньги, забывая о том, как я потом поеду обратно в больницу.
— Вот, пожалуйста, возьмите все деньги, но только пустите меня на этот чертов эфир! — кричала я.
Он посмотрел на меня, а потом на пачку купюр, а их было немало.
— Ладно — процедил сквозь зубы он — Но об этом никому не слова. Сейчас ему передам, что новая гостья в студии появится.
— Спасибо — улыбнулась я.
В тот момент, когда я шла по коридору я даже не знала, что буду говорить. Я знала одно, что я должна попасть на этот эфир именно сегодня, именно сейчас. Я никогда не любила камеры и всегда стеснялась вспышки прожекторов, софитов, но я должна была перебороть в себе эту стеснительность и я, глубоко вздохнув, открыла дверь и шла по направлению к Максиму.
Я увидела взволнованный, потерянный взгляд Максима и села на диван.
Макс
Как только мне сказали в наушник, что сейчас появится новая гостья в студии. Я подумал, это чья-то протеже, но, когда я услышал ее имя и фамилию я был шокирован и очень удивлен. Зачем она пришла на эфир? Она посмотрела на меня, села спокойно на диван. Я, как ведущий не должен был показывать, что я знаком с ней и старался вести себя, как можно нейтральнее. Старался не смотреть в ее печальные глаза, хотя я все также заглядывался на нее. Я внушал себе, что это эфир и вести себя нужно спокойней. Я сдерживался изо всех сил, а она все это время рассказывала историю, не называя моего имени.
— Здравствуйте! — сказала она, сглатывая комок в горле — Максим, я хочу Вам рассказать одну историю.
— Я вас слушаю, Виктория.
— Пять лет назад я познакомилась с одним человеком, его звали Максим. Я его очень полюбила, но он никак не мог разобраться в своих чувствах, он встречался со мной и с бывшей девушкой — говорила Вика, а Максим виновато опустил глаза — Потом он бросил ту девушку и остался со мной, но я ошибалась. Я поверила в его любовь. Однажды, когда нашим отношениям был месяц я хотела сделать ему сюрприз. В этот день я узнала, что я беременна. Я пришла к нам домой, хотела рассказать ему эту важную новость, но я застала его в постели опять с той девушкой. Я поняла одно — что этот человек не изменится никогда.
Максим смотрел на нее заворожено, а Вика глядела на него с укором, а на глазах ее были слезы.
— Беременна? — по слогам сказал он, дыхание перехватило от всего услышанного — Постойте, а может быть он не виноват? Может его опоили, подставили? — пытался достучаться до нее Максим.
— Это не имеет сейчас уже никакого значения. Я пришла не за этим. После этого случая, я уехала в Подмосковье. Там я жила с бабушкой и родила сына. Я назвала его также, как и звали его отца. Я хотела, чтобы он не был похож на отца в поведении, чтобы он вырос достойным, хорошим человеком. Я пообещала себе, что настоящий его отец никогда не узнает о существовании своего сына, как бы мне тяжело и сложно не было. Бабушка умерла, и я переехала снова в Москву вместе с сыном. Недавно я встретила отца ребенка, и малыш познакомился с ним и даже привязался к нему. Испугавшись, что он отберет у меня мальчика, а мой сын будет меньше меня любить, я обманула, солгала, сказав, что Максим — сын другого человека.
Максиму было дурно от всего, что сейчас ведала Вика. Но он очень хотел услышать, как она жила все эти пять лет, и он ее слушал внимательно.
— Чтобы разлучить сына с отцом, и чтобы они никогда не узнали кому приходятся друг другу я вчера попросила оставить нас в покое, а сегодня…. — Вика заплакала пуще прежнего, Максим так и смотрел на нее и хотел ее обнять, чтобы она перестала плакать. Ее слезы отливались в его душе. Но он не мог, он просто смотрел на нее. В ее взгляде читалось все: боль, отчаяние, обида — А сегодня, когда я солгала малышу, что его папа уехал в командировку, он догадался, что я лгу и закричав на меня, он выбежал во двор, но я не успела. Его… Его сбила машина. А сейчас ему нужно срочное переливание крови. У него четвертая группа — отрицательная, такая же как у его отца. Я пришла сюда, чтобы его отец услышал все это и спас своего сына. Только от него сейчас зависит жизнь ребенка — Вика взглянула на Максима с надеждой.
Максим закрыл глаза. Внутри что-то похолодело. Казалось, что все это происходит не с ним. Он замер и ждал, что Вика скажет еще что-нибудь, но нет, она просто смотрела ему в глаза и ждала его ответа. А он молчал, пытался осмыслить всю эту информацию, сказанную Викой.
В наушник, сказали, что пора заканчивать эфир, Максим вышел из ступора и сказал загробным потерянным голосом:
— Это было ток-шоу с Максимом Ворошиловым. До новых встреч!
— Стоп! Снято! — сказал оператор и люди стали выходить из зала.
Максим подошел к Вике.
— Это правда? — взяв ее за руки и глядя ей в глаза, спросил Максим.
Вика кивнула и снова заплакала.
— Максим, я прошу тебя, спаси нашего сына — говорила она в истерике, не переставая плакать.
Максим, посмотрев на нее лишь только обнял ее, прижав, как можно крепче к себе и погладил ее по темным волосам.
— В какой он больнице? Поехали!
Вика взглянула на него с благодарностью и сказала адрес.
Прошло две недели. За это время Максимке было сделано переливание крови, и малыш чувствовал себя хорошо и готовился вовсю к выписке. Максим с Викой навещали своего сына, но по отдельности. Они договорились, распределили дни и часы приема, чтобы не встречаться друг с другом. Вика больше не смела препятствовать общению сына и отца. Она понимала, что так она делает себе только хуже. Ей хватило того, что случилось с ее мальчиком. Максим радовался, что может побыть со своим сыном и насладиться с ним общением. Он смотрел, как подрастает его сын и любил его и привязывался к нему все больше и больше.
Вика находилась в палате мальчика и смотрела, как он уплетает за обе щеки клубнику, которую она принесла:
— Вкусно? Максик, у кого-то завтра день рождения. Видишь, как хорошо совпало и выписка и день рождения.
— Да — радостно сказал мальчик.
— Мась, а какой подарок ты хочешь на день рождения? Машинку, конструктор? Говори, что хочешь?
— Я хочу… — в задумчивости сказал Максимка — Мам, не надо мне машинок и конструктора тоже не надо. Я хочу, чтобы дядя Максим пришел ко мне на день рождения — сказал серьезно мальчик.
— Дядя Максим? — удивилась она.
Впервые он не попросил у нее ни машинки, ни замка, а просто дядю Максима. Вика была растеряна.
— Ну хорошо. Если ты этого так хочешь, то пусть приходит дядя Максим, ведь — это твой праздник.
— Он отказывается, говорит, что без твоего разрешения не придет к нам. Мам, позови его сама. Ты это сделаешь? — попросил Максимка.
— Хорошо. Я позову его — сказала Вика, скрепя сердце, что не сделаешь ради сына.
— Мама, я так тебя люблю. Это будет лучший день рождения! — улыбнулся Максимка.
Вика
Вот, я снова захожу в этот дом, в котором жила пять лет назад. Практически, ничего не изменилось. Это ж, надо же! Почему бы не поменять ему место жительства? Какое удовольствие для него жить в этом доме и снимать квартиру? Не понимаю. Я поднялась по лестнице и остановилась возле его (а когда-то нашей квартиры). Воспоминания нахлынули на меня как океан. Вспомнилось все: наши перепалки, как я на него уронила когда-то цветочный горшок, наше свидание и веселое проживание в квартире. Я стою возле его двери, и вся дрожу как осиновый лист и волнуюсь, как на первом свидании. Волнение охватывало мое тело и душу. Рука моя потянулась к дверному звонку, и глубоко вдохнув грудью, я позвонила и увидела его такого удивленного и растерянного. Он был в одних джинсах с голым загорелым торсом, от этого сексуального вида хотелось закрыть глаза, и почему-то я вспомнила наши страстные ночи. Хотелось сбежать от него, от этих воспоминаний, но я, вспомнив о просьбе Максимки осталась.
