Комната Жоржа освещена луною, так как занавесы подняты и окно откры– то. У доктора же совершенно темно, и только огонек сигары, которую курит Джемс, блестит крошечной звездочкой.

Доктор, тихонько смеясь, уже успел рассказать свое «видение» и сооб– щил товарищу об лунатизме Жоржа, в котором он вполне убедился.

Джемс слушал молча, не спуская глаз с Жоржа.

– Ну, что же ты скажешь? – наконец спросил доктор.

– Тише, молчи, – чуть слышно прошептал Джемс.

Наступила жуткая тишина. Не прошло и пяти минут, как Джемс притронул– ся к руке доктора, точно приглашая быть внимательным.

На окне, ногами в сад, сидит женщина. Кто из служанок замка смеет быть такой нахальной? – думает доктор.

Красивая головка, с высоко подобранными локонами, не напоминает ни одной из них. Женщина оборачивается – положительно такое лицо не может принадлежать служанке. Как-то легко и незаметно, и ноги женщины уже в комнате.

Она встает. Пышное платье облегает стройную фигуру, на высокой груди букет алых роз.

Вот она скользнула к кушетке, положила руку на голову Жоржа, склони– лась к нему, – он тихо, болезненно застонал.

Джемс вскочил и бросился в кабинет с явным намерением схватить незна– комку.

Она поднялась и пошла к нему навстречу, раскрыв объятия.

Она была ослепительно прекрасна. Впечатление портили только губы, красные, как свежая человеческая кровь.

Джемс остолбенел. Он рассчитывал преследовать, а она сама шла к нему! Еще минута, и она обнимет его, и прильнет к нему этими красными кровавы– ми губами…

Жутко, и нет сил тронуться с места.

Она положила руки на плечи Джемса, но вдруг отдернула и с удивлением и с почтением на прекрасном лице прошептала:

– Простите, я не знала… я бы не осмелилась…

И она, как облако, качнулась в сторону, еще мгновение, и за окном мелькнуло ее платье и растаяло в лучах месяца.

Жалобный стон Жоржа привел в себя доктора и Джемса. Они оба подошли к кушетке.

Раскинув руки и запрокинув назад голову, лежал бедный мальчик. На шее ясно виднелись кровавые ранки, из которых еще и сейчас сочилась кровь.

Доктор хотел его разбудить, но Джемс остановил его:

– Зачем? Теперь он будет спать спокойно и безопасно.

Потом он повернул Жоржа на бок и закрыл его одеялом.

– А теперь твое мнение, доктор?

– Из твоего поведения я заключаю, что и у тебя была та же галлюцина– ция, что и у меня, – сказал доктор. – Это очень интересное явление. Ви– дение…

– А это тоже видение, а не действительность? – спросил насмешливо Джемс, подымая и подавая доктору измятую и сломанную под самый корешок алую розу!

Назавтра Джемс собрал, как он выражался, военный совет. Совет состоял из доктора, капитана Райта, Карла Ивановича и самого Джемса.

Заранее Джемс познакомил Райта с приключениями прошедшей ночи, а от него взял разрешение рассказать о видениях в Охотничьем доме.

Совет заседал в комнатах доктора и после небольшого вступления Джемса торжественно произнес.

– Теперь вопрос, что мы должны делать? Опасность грозит каждому из нас, а главное, она грозит Гарри, нашему любимому товарищу, человеку, которому мы все так много обязаны.

– Джемми, ты хватил через край, какая опасность может грозить Гарри, он не нервная женщина, чтобы испугаться привидения из тумана, – протес– товал доктор.

– Какая опасность, да самая простая, – ответил Джемс, – опасность умереть.

– Что за чепуха! – бормотал доктор.

– А ты исследовал ранки на шее Жоржа К.? Отчего они по-твоему? И опасны ли? – сыпал вопросами Джемс.

– Должен сознаться, ранки довольно странные, но отнести их к области болезней, а тем более опасных, уж, извини, не могу, – сказал доктор.

– А что ты скажешь, если у умершего на балу корнета Визе, нашего ра– ботника в замке и у трех поденщиков, умерших в деревне, были такие же ранки на шее? – продолжал Джемс.

– А кто их смотрел и кто тебе об этом сказал? – спросил доктор.

– Видели эти ранки мы сами, с Карпом Ивановичем, затем мы и на дерев– ню ходили, чтобы проверить свои наблюдения.

– Да, мистер Джемс говорит правду, – подтвердил Карл Иванович.

– Ну, а какой вывод? – спросил доктор.

– А тот, что во всех пяти случаях смерти ранки были ее причиною и не подоспей мы вовремя, бедный Жорж К. был бы также мертв.

– Помилуй, Джемми, что ты говоришь, – вскочил доктор со своего места.

– Я утверждаю, понимаешь, ут-вер-ждаю, больше. Виконт Рено, каменщик и слесарь погибли от той же причины, – серьезно сказал Джемс, – к сожа– лению, я не осматривал их шеи, но уверен, что ранки и там были…

Доктор озабоченно подошел к Джемсу и положил руки на голову.

– Жару нет, – прошептал он, – и пульс нормальный.

– Не бойся, голубчик, я с ума еще не сошел и не хвораю белой горяч– кой, – улыбнулся Джемс.

– Ну, а если ты нормален, так говори же, черт тебя возьми, в чем тут дело, не строй из нас дураков, – разозлился доктор.

– Сиди и слушай, – приказал Джемс.

– Итак, господа, у нас и в окрестности появилась смертность и очень странная: люди умирают, заметьте, молодые и здоровые, почти внезапно и единственный признак – две маленькие ранки на шее. Ранки эти, мы с Кар– лом Ивановичем их осматривали, кровоточивы и с белыми краями, можно ска– зать, точно обсосанные. Кто-то или что-то их наносит и выпивает кровь.

Доктор сердито передернул плечами.

– Теперь вопрос, кто это? – продолжал невозмутимо Джемс. – Объяснение нам надо искать в тех письмах и дневниках, что читал нам Карл Иванович в Охотничьем доме как сказки и о которых все уже давно забыли.

– Джемми, я не могу, – не выдержал доктор, – ведь знаменитый Дневник учителя – не что иное, как бред сумасшедшего, он даже сам пишет, что на него надевали смирительную рубашку.

– Хорошо, ты прав, это сумасшедший, оставим его в стороне. Обратимся к письмам, – согласился Джемс. – Если ты их так же внимательно переч– тешь, как это сделали мы с Карлом Ивановичем, ты убедишься, что подобная смертность посетила уже здешний замок. И владелец замка прямо называет, что причиной были вампиры.

Доктор опять не выдержал:

– Джемми, Джемми, помилосердствуй, в наш XX век вампиры, эти средне– вековые сказки!