108
Мороз[60]
Жил досюль старик да старуха, у их доци была, старуха померла, старик женился на другой. Взял ён Егибихину доцёрь замуж; нелюбить доцёри этой стал; отвёз доцерь в лес; она там стала живота доживать. Ёна говорит: «Мороз, не хрястай, дай мни одетьця». И ён дал ей шубу и кафтан (балафон). Старик приехал, думал, доци мертва; дожидаэть отця; приехал ён, доци стретает. Отець ю домой привез. Мать скае: «О, какая богатая наехала. Ну, — ёна скаже, — надо другую свести на мороз». Она поезжает, спрашивает Мороз у той сестры: «Как деньги нажила?» — скае. — «Я гола, гола, да без пояса». Мороз стал ю хрястать: «Мороз, не хрястай, я не гола, не боса, не без пояса». Отец приехал, а тая уж мертва, захрястана, мороз уж заморозил...
109
Поп и работник[61]
Жил поп, нанимал работника. Жило три брата, всё Иванамы звали. Ены взяли одного Ивана в роботники дали: хто розсердитця, у того нос с рожей вон. Тут сели обедать, кашу сварили, у попа робята были, сели йись, робята до ветра захотили. «Поди, Иванушка, проводи». Ну ён и проводил, пришол — у их пообедано. «Ну, Ванюшка, не сердись». — «Как же не сердитця!» У его взяли — нос вырезали, домой послали. Ну, теперь опеть поп середнёго брата взял. Опеть дити задавались на гулянку, и он проводил там, опеть нос с рожей вон, опеть домой пошол тот. Нынь меньшого брата Ивана взяли; ну того стали опеть редиться: «Хто осердитця, у того нос с рожей вон». Кашу сварили и опеть робята на двор, до ветра задавались. И ён пришол, на кулья (колья) робят посадил, ну и вышел в избу кашу йись за столом. Поп пришол, говорит: «Што, — ска, — куды ты робята клал?» — «На двори робята», — скае. Пришол туды, так робята одва живыи на кульях сидят. Пришол оттуда, осердился поп. «Цёго ты сердишься, — скае, — батюшко, надо у те нос вырезать, на мисто». — «Нет не сержусь, — скаже, — Ванька». Ну тут: «Ванюшка, — скаже, — поезжай дуги ломать». Приехал туды к дубу, стал ломать, вдруг медведи набежали, у него коней опеть съели, и домой пригнал этых медведей. «Куды, батюшко, куды класть коней?» — «В хлив опеть, гди кони», — скае. «Што, батюшко, не сердишься ли, коней медведи съели». — «Нет, не сержусь (не смел сказать). Ну, поди, Ванюшка, — скае, — поди выпусти медведей в лис». Ну ён спустил: «Не любо, так пущай, — скае, — в лис идут». — «Ну поди, — поп говорит, — которая корова на тя взглянет, тую убей». Ён пришол, вси коровы на него розгляделись, и ён взял, всих коров убил. Пришол в избу; за хвост приволок всих. «Што, батюшка, не сердишься ли? Я пришол, вси розгляделись на меня, одва не съели, всих и убил». — «Ну, — скае, — беда, куды я теперь с работником». Послали его к цёрту за пошлинной. Ну пришол ён, около озера три раз обошол, сил витьев вить. Пришол водяник к нему. «Што ты делаешь?» — «Я делаю, кольца вью, воду как высушу, вам негде жить будет». — «Погоди, не суши, я к дедушку схожу». — «Вот, дедушко, твой внуцёк ладит озеро высушить, житья не будет уж». Дид водяник вышол из воды с палицей залезной. «Хто может здынуть, тому пошлинну дают». — «Хто принёс, тот и здынь, спробуй наперёд, тяжола ли?» И ён взял, этот водяник, как бросил к нёбу, ёна взад пала, в землю стала. Топерь Иванушка скае: «Топерь как я брошу, так вам палицы не видать больше». И ён стал яму копать... ему денег дали цельну фуражку... Ну ён пошол уже домой, денег повёз возом. Как поп обрадовался, што денег много нанёс. «Куды, батюшко, класть деньги эты?» — скае. «Клади в подвал, — скае, — в цюлан». Ну ён пошол к обедни, праздный день, в церков пошол. Ну, батюшка скае: «Ты двери карауль, штоб не украли живота там». Ну ён поп ушол в церков. Этот Иванушка взял, двери вынёс с подвалу. Пришол, в церьков снёс и на пецьку клал. Поп махал, махал кадилом, зглянул на печь, ажио Ваня сидит на пеци, «Што Ванюшка, скае, сделал, двери унёс» (там живота унесли у его... украли). Ну тут ён пришол домой. «А што, батюшко, не сердишься ли?» Ну ён пришол тут, все опахано, больше нит, не смеэ сказать, что сердитця.
110
Рыцарь Ларонт[62]
Не в котором царьсви был царь, и был у него сын рыцарь. Ну, потом круглый стол украшался рыцарсвом. Потом отправился этот царский сын к эхтому круглому столу. Подъежжаэт к круглому столу, роскинул полатку, потом и видит из стены, что некакий рыцарь подъехал к городу и обночовалсе. Поутру вставши подъехал к стены, королевна по стене прогуливалась, потом он подаёт ей заповедной пояс. «Прими, великий государь, мой малый подарок; ну если вам будет неугодно его держать, то вышли назад». Потом она объявила отцю своему, што вот некакий рыцарь подарил пояс. «Прикажите вы мне его носить, али нет?» Потом король объявил своему храброму рыцарю Ларонту. Ларонт ответил королю, што неподобно королевны подарки прнимать от рыцаря: «Возврати его назад». На другой день пошла опять по стены прогуливаться, подъежжаэт опять этот рыцарь к стены. Потом она этот пояс спустила к ему на стальнёе копьё. Потом он ответил: «Ну, топерь выищи мне поединщика, хто меня победит, тот мой пояс получит». Ну, она объявила отцю, отець храброму своему рыцарю Ларонту, Ларонт своим рьщарям. Потом оны рыцари, как услышали об этом, то друг перед другом всим хотелось выехать, потом выехал рыцарь, с ним съехался, и ударились; который выехал из круглого стола, как век на лошади не сиживал, слетел с лошади, как ударились оны. Потом на второй день второй, на третей — третей. Ну это оны повздорили с ним целый месец, а никто победить не может. Потом дело дошло до Ларонта. Ларонт выехал, со сво-има друзьямы простился всима, и с королём. Потом выехали на поединок и зачали сражаться крепко и ни один одного не могут победить. Потом Ларонт взял меч в обои руки, ударил короля по голове, стальнёго шлема не мог перерубить, а меч переломился пополам. Потом должен пасть от безсилия, орудие сломалось. Потом король забрал его в плен и забрал в свою палатку, и повёз в своё царьсво его в плен. Едет дорогой и розговариваэт: «Не скучай своим пленом, будешь у меня всем награждён. Если женитьця хочешь, прекрасную сестру за тебя отдам, пол царьсвия тиби дам». Он отвечаэ: «Нико-ды бы не был у тебя в плену, да орудие подало». Ну потом приежжают в эфто царьсво. По приезди своём сделал великий бал, велел сестры одеться в драгоценную одёжу и представил Ларонту. «Если нравитця, так бери замуж, а не нравитця, то так живи». Она ему понравилась, потом принял законный брак, и подарил им великолепный дворец, ну и начали оны тут продолжать и жить весело. Жена сделалась беременна. Стало ему скучно по круглом столи, по рыцарям. Стал проситця в круглый стол, проститьця с рыцарямы и с королём. Ну потом он взял этот рыцарь уехал, жена осталась беременна. Жена на отъезди давала ему заповедной пояс, который вси пути показывал. Он пояса не взял, потом отправился в круглый стол, уехал. Приежжаэт к круглому столу, то вси рыцари обрадовались и король: «Слава Богу, что Ларонт жив». Он тут у них погостил месяць, потом отправился к жены назад; сколько ни старался в то царьсво попась, а всё не мог, заблудил. Потом едва в круглый стол назад попал и росположился он тут жить совсем, жону оставил беременну. После жона родила сына, имя дали Родрик; потом возрос он до пятнадцати лет и начал спрашивать: «Матушка, скажи, пожалуйста, был у нас отец али нет?» Та заплакала горько: «Был храбрый, знаменитый богатырь, рыцарь Ларонт, он уехал, там и живёт». И потом сын начал даватця сбератця отця искать...
111
Чудесный бочонок[63]
Была у мужа жена сердитая такая, все мужа била за всё даже. Потом она взяла лукошко, насыпала ржи. «Ступай к мельнику, смели на муку и принеси муку домой». Он идёт из мельницы. Ветер откуда взялся, всю муку рознёс в лукошки. Приходит домой без лукошка, ну ёна его бить. «Шол розбойник, розыскивай тот ветер самый, который муку рознёс; требуй ту муку самую или деньги за муку». Он и отправился. Ходил, ходил по лесам визди. Потом нашол фатерку, заходит в фатерку, одна старушка в фатерки. «Што, зачем, — говорит, — ты сюды пришол?» — «Вот так и так, ветер муку рознёс всю, пришол розыскивать ветер, требовать у него столько же муки, или денег за муку». Старуха и говорит: «Ну ладно, ветры мои сынова, погоди, сюда прилетит скоро полуденный ветерочек, я его спрошу. Велела ему на печку лечь и закрытьця крепко, што как прилетит он — зазнобит. Потом вдруг стукнуло у крыльця, и налетел сыноцек, полуденный ветероцек. «Ну, кормилець, — говорит, — в чистом поли гуляэшь, да не благополучно. Вот, — говорит, — мужик шол с мельници, ты рознёс муку всю; мужик пришол, требует столько же муки или денег за муку». — «Ну, хорошо, пускай подождёт немножко». Вот потом он приносит бочонок, который всякий кушанья даёт. Он даёт ему бочонок, и мужик отправился домой. Ну, дорогой шол, шол, захотелось ему поись: «Бочонок, отворись!» Сичас выскочило два молодця: «Што тиби угодно?» — говорят. «Давай мни йись и пить». Роскры-ли столик и сичас зачали подавать кушанье ему. Ну потом пообедал и отправился домой к жены. Приходит домой, жена кинулась: «Што, мошенник, нашол ли ты тот самый ветер, што муку рознёс?» Он отвечаэт: «Тише, тише ори». Потом приходит в фатеру, розделся: «Бочонок, давай нам с женой йись и пить, штобы всё было довольно». Оттуда и начали оны подавать им всякий кушанья. Эта жена такая была затийная, што на свети спросит, подают ей всё. Потом увидала вдруг: барин едя в кореты (в повозки) мимо окно. Муж и говорит: «Поди, жена, останови барина, зови его обедать». Потом выбежал, начал кричать: «Барин, барин, постой-ка». Барин остановился. Он и говорит: «Вот, — говорит, — пожалуйтя ко мни обедать, жена прогнала меня со стола звать вас». Барин воротился назад и зашол в дом. Она собрала ему обедать, и начали подавать ему кушать, такия кушанья, которых и во веки не едал. Потом заметил, што оны всё к бочонку подпады-вают и требуют кушанья; барин-то и заметил. Потом барин пообедавши поблагодарил за хлеб за соль. Потом отправился и бочонок захватил с собой. Оны хватились — бочонка нету. После этого: «Пошол, розбойник, к ветру за новым бочонком». Тот и отправился, приходит к эхтой старушки: «Што ты, зачем, мужик?» — «Вот так и так». — «Я спрошу сына, как приеде». Немного, прилетаэт и сам сын. «Вот, кормилець, мужик требует такой точно бочонок, какой барин украл». — «Пускай подождет». Потом приносит бочонок такой же, как и раньше, и даёт мужику. Потом тот отправился с бочонком на радости, со вторым. Дорогой шол, шол, захотелось ему пойись. «Бочонок, дай мни пойись». Выскоцили два молодца — ну его драть пле-тямы, приговаривают: «Жене волю не давай». Потом кое-как приговорил: «Бочонок, запрись». Молодцы убрались. Хотел тут его оставить, бочонок. «Ну, дай, пускай жену нарядит». Ну, приходит домой. Видит, што такой же бочонок несет, обрадовалась. «Давай бочонок нам йись и пить, штобы всего довольно». Потом выскочили два молодца и зачали ю плетями драть и до той поры драли, што едва дышит. Мужик говорит: «Запрись, бочонок». Эти молодцы и убрались опять в бочонок. Она хотела розбить бочонок. Мужик и говорит: «Погоди, я пойду в город с этим бочонком барина розыскивать». Она положила бочонок. Муж встал поутру и пошол в город с бочонком. Побыл в городе, день ходит, и другой, и третий, барина ищет. Глядит — барин едет в кореты. Он и закричал: «Постой, барин». Тот остановился. «Не возьмёшь ли мой бочонок, он всю одёжу даёт, а я человек низкий, если одену ту одёжу, скажут: "Ты украл"; а вы люди богатые, так никто не скажет, што украли». Потом он садил в корету мужика. Приехали туда в дом барину. Приходят в комату, барин розделся. «Бочонок, подай мни одёжу». Выскочили два молодця и зачали плетями драть. Мужик скаже: «Отдай бочонок, не отдашь, так задерут». Мужик бочонок взял и с двума бочонкамы побежал домой.
