Любитель сказок[7]
В одном прекрасном мести, на одной почтовой питенбурской дороги, на громадном большом волоку был почтовый содержатель и страшно любил истории и сказки, и проходящего народу, и упредил всякого человека, и кто знал сказку, тому есть ночлег, а хто вовсе ничего не знал, того — иди вперед. Он имел пять сыновей; в одно прекрасное время шел проходящий человек и попросил у его ночевать, он допросил его строго: «Знаешь сказку — есть ночлег, а не знаешь — иди вперед». Ответил ему проходящий человек, што «Я как-нибудь скажу». Заходит в дом, и когда не кормил, не поил человека и доспрашивает уж сказку. Отвечал ему проходящий человек, што «Ты перво накорми и напой, а потом висти выспрашивай».
После ужина увалились на спокой, проходящий человек лег на предел, сынова с женами разошлись по горницам, отец с матерью лег зараз, спросил проходящий человек хозяина: «Выстань, старичёк, проводи меня во двор». Приходит на двориню ступень. «Стань-ко, хозяин, на правую ногу». Обернулся хозяин медведем, пришли они во двор, приломали они всих лошадей, зашли они в хлев, прирвали они всих коров, приходят они в сени, не идут они в фатеру, как кастили они много, выходят они на улицю среди темной ночи. Спрашиват проходящий человек: «А што, хозяин, ищи репную яму, отулиться наб туда». Встал светлый белый день, приходя сынова во двор, приломаны вси лошади, приходят невески в хлев, прирваны вси коровы, приходят к невестке в фатеру, и срычали громким голосом мужики: «Што знайте, то делайте». Два брата были полисники, взяли два ружья железныих, лыжи под ноги деревянныи, пошли по следам зверинным, приходят к ямам к репным, услышали медведи чорные, говорят: «Идут полисники нетленные». Говорит проходящий хозяину, што «Я тебя поберегу, я сяду поближе; убьют меня ножом, погляди, што делать будут надо мной: шкуру мою сдерут, вынут с грудей вынишок, между ноги оттянут липасы (так зверей сдирают) и станут поколачивать по шкуре: «шкура эта хороша». Вы оборотите внимание. Выскочишь из эфтой ямы и сгреби за липасы зубами, и смолитесь со слезами, што «Детушки, меня не убейте». Этот самый старик выскоцил мимотально на эфту медвежью шкуру, сгрёбса за липасы зубамы и срыцял, што «Детушки, не убейте».
Прохватились вси сынова в горницях, набежали сынова со свичками со светом: отец у матери меж ногами сгребса за липас зубами и рыцит, што «Детушки, не убейте». Не столько отец рыцит, колько мать рыцит; едва старика оттянули, полтора цяса был старик в затмении, церез полтора цяса старик отжился хорошо, пришел в старый рассудок и дал клятву доспрашивать добрых людей.
172
Иван Рбгуэн[8]
В одном прикрасном мисте у отца-матери единственный сын был нареченный Иван Рогуэн. Он был до 18 лет и наглядевши на людей. И заохотелось ему пополесовать. Попросил, знацит, он отца и мать купить ружье и собаку. Чельную осень он в лесу проходил, ницего убить не мог. В начали холодной зимы выпал ему сцасливый день: пошел он в лес и убил свежего прутового рябчика. Укупорил он его в корзинку и перевязал его перекрестной веревкой и выпросил у отца-матери денег. Продавают оне последнюю корову и давают ему в Питер ехать денег на дорогу. Церез малое время он отправляется в Питер и приезжает он в Сам-Питербурх, и приходит в гостиницу. И попотцивал он в гостинице пьющего целовека и попросил его проводить к государю императору. Натакал его простой человек, што явился мужик в царский дом, государь занимается делами. Обождал он полцаса. Государь выходит на кухню. Допросил этого мужика, зацем мужицек явился. Мужицек подает ему свежего прутового рябчика. Государь получает, спрашиват: «Умел ты его в лесу убить?» Мужицек и отвецяет што «Умел». — «И умел ты его сюды принести?» Мужицек отвецяет, што «Умел». Государь и спросил: «Умеешь ты на мое семейство разделить?» Мужицек отвецяет, што «Умею». Вот хорошо. Государь велел самому лучшему лакею перо снять, поджарить в масле. Потребовал мужик ножик и вилку, спросил государя: «Сколько вас семейства?» Государь отвечал, што «Шесть душ: два мальцика и две дочери». Мужик приказал государю императору стать в ширинг. Принялся мужик делить рябчика. «Так што, государь по царству, по королевству, первая голова по закону». Мужик отрезал ножиком, обдержал вилкой резвую голову и подает государю императору. Государь получает. А государыни вырезал резвое горло. Дал мальцикам сыновам по резвыя ноги. Они и полуцяют. Царские доцери дарил по резвому крылу. Они и полуцяют. Остается мякоть и один хлуп. Мужик вилкой тыкнул да сиби. Государь расхохонулся: «Всех наделил и себя не обделил». И потом государь велел снаровить полцясика и сходил в свой банок, и взял денег колько надыть, и подает мужику, и благодарить его: «Поезжай домой и делай што надыть». Мужик съехал домой.
В той же деревни был замысловатый полисник и сейцяс обращается в лес и убивает в лесу пять рябчиков. Запаковал их в корзинку и потребовал он поцтовых лошадей. Приехал он в Сам-Питербурх и спросил царский дом. Обращается в десять цясов в царский дом, приходит на кухню и потребовал государя императора. Государь является, спрашиват: «Зацем, мужик?» Мужик отвицает: «Принес пять рябциков, ваше царское велицество». Спрашиват государь: «Умел ты их убить?» — «Умел», — говорит мужик. «А умел ты сюды принести?» — «Умел». — «А умеешь ли ты на мое семейство разделить?» Мужицек спросил государя: «А сколько вас в семействе?» Государь отвецял: «Шесть душ». Мужицек опялся. «Я рябчики розделить не умею». Государь подает ему 15 копеек: «Вот тиби на орехи, и долой с моих покоев». Мужик оставил этих рябчиков и отправляется домой. Вышел с царского дому и зашел в одну гостинницу, и выпил стакан вина, потребовал поцтовых лошадей. Государь взял этих рябчиков и не может на свое семейство разделить. Удумала государыня, што достать прежнего мужика. Написали письмо в деревню, штоб приехать прежнему мужику. Приезжает прежний мужик. Принял государь его хорошо и спросил его как следует: «Можешь ли ты пять рябчиков на мое семейство розделить». Мужик отвечал, што «Могу». Государь переспросил его. «Нужно ли их щипать или целиком делить будешь». Мужик отвецал, што делить буду целком, и приказал государю императору стать со своей семьей в ширинг. Взял пять рябчиков в руки, приходит к милостивому государю. «Царское ваше велицество, вы с государыней стоите двое, и никого при вас нет?» Государь отвецяет, што «Тоцно так, двое». — «Я вам дарю рябчик, вас будет и трое. И вы, два брата любезны и царские сынова, на правом боку стоите двое?» Оне отвицяют, што «Двое». — «И никого при вас нету?» Отвецяют, што «Нету». «Так вот я вам дарю рябчик. Вы будете трое. По левую руку две царские доцери стоите, любезные, двое?» Оне отвецяют што «Двое». — «И никого при вас нету?» — «Тоцно так», — говорят. «Вот я вам дарю свежего прутового рябчика». Оне и полуцают. «Вас родилось и трое. Да мне два рябчика — и нас трое». Государь и расхохонулся, што «Молодец, мужицек, всех наделил и себя не забыл». Государь велел обождать. И сходил в свой банок и насыпал ему денег, колько надыть. «Поезжай, мужик, домой и живи хорошо». Мужик распростился и отправился. Спросил поцтовых лошадей и выезжал в свою деревню. Приняли его родители хорошо и расчетом остался доволен.
173
Священник и дьявол[9]
В Саратовской губернии у одного несчастного священника в одну темную осённую ноць в двенадцать цясов случилось — и по покоям и на кухне стук и гром, и шум. Зашли к нему нецистые духи и просят у его одну любезную доцерь. Звали доцерь Александрой. И перепал несцястный священник и не знат, што с дьяволами поделать. И отказал их до второй ноци, и припал он Господу Богу и усердно со своима молитвами и, именно к Николе Чудотворцу. Никола Цюдотворец вложил ему сцясливый мысль: «Если явятся к теби дияволи, и дай им задачу, цего оны справить не могут». На вторую ноць и обращаются дияволи и беспокоят эфтого священника: «Дай нам доцерь Александру». — «Если вы к свету можете состроить божественную церковь, тогда я вам дам доцерь». Выводит их священник на улицю, отводит им такое место и занимаются они за работу. Дело двигается к полуноци, а церковь у них сработана до потолока. Священник на этот слуцяй перепал, што оны задацю справят. Взял послал попадью к сусёду и вьшросил живого петуха и принял петуха кабайтать (чикутать). К свету ближе петух запел. Священник обрадовался, у них храм не достроен. Так и у них и осталась задаця не достряпана, а доць Александра осталась у своих родителей, и попугали его нецистые духи. И крепко он благодарил Миколу Угодника, и тым он сбыл от диявола.
