Только я собираюсь проверить содержимое шкафов на скелеты, как слышится звук открываемого дверного замка. Вылетаю в коридор и открыто улыбнувшись, запрыгиваю на руки к Громову.

– Ждала? – спрашивает он, жадно целуя.

В нос проникает запах его туалетной воды и морозного воздуха. Уф-ф.

– Ждала, – отвечаю на ласку, поплотнее обнимая его задницу ногами.

– Голодная? – спрашивает Мир интимно.

– О-очень, – развязно тяну.

– Я принёс нам завтрак. Беги расставляй, я пока руки помою.

Достаю приборы из ящика и извлекаю контейнеры с панкейками и сырниками из ресторана, который находится рядом с нашим коттеджным посёлком. Кухня наполняется манящими ароматами.

Потом отворачиваюсь к окну и вспоминаю разговор с мамой. Вдруг становится грустно. Сзади слышатся шаги и я радуюсь тому, что у меня есть он.

– Ты был у нас дома? – спрашиваю не поворачиваясь. – Как там?

– Был. Нормально всё. Руслан ждёт, когда ты вернёшься.

Сжимаю зубы от злости.

– Домой я больше не вернусь, Мир. Никогда.

Вид из окна здесь, конечно, бомбический. Вся эта игрушечная квартира в новом жилом комплексе, словно удачно севший по фигуре наряд – моя до последнего миллиметра. Я так чувствую.

Каждый уголок здесь нравится. Каждая розетка.

Или это всё потому, что он рядом... Мы только вдвоём!

И всё случилось…

Предвкушение, что так будет всегда заставляет внутренности мурлыкать. А страх неудачи – тревожит и страшит.

Полнейший раздрай. Безмятежно спящие гормоны проснулись этой ночью и теперь не дают покоя.

Мирон подступает неслышно и обнимает сзади. Кошу взгляд, чтобы рассмотреть длинные чёрные ресницы.

– Так нельзя, – вздыхает он тягостно. – Руслан с Элиной как лучше хотели.

– Мне не зашло их «как лучше», – морщу носик.

Со звоном чмокаю холодную с улицы, колючую щёку, прижимаюсь к ней лбом успокаиваясь. Или, наоборот, приходя в смятение.

– И в универ я больше ни ногой, – задиристо проговариваю. - Ясно тебе?

Громов неодобрительно качает головой.

– Вот что с тобой делать, а, вредная Карамелина?

Тихо смеюсь.

– Ты ведь говорил, что на противоположной стороне стыда всегда свобода. Так вот, Мир. Мне больше не стыдно… Ни за что. Всё, что случилось к лучшему.

Поворачиваюсь и обвиваю торс, сцепляя руки в замок на пояснице. Наблюдаю, как заботливо он на меня смотрит.

Мой.

Счастье кружит голову так, что от эмоций не выдерживаю взгляда.

– Чувствую себя свободной, – тихо шепчу.

– Свободной, – ворчит Мирон мне в макушку. – Ну а паспорт-то у тебя с собой?..

– Зачем? – удивлённо спрашиваю.

– Потому что мы с тобой женимся, – заявляет он.

Глава 39. Мия расширяет кругозор.

– Всё ещё дуешься? – ласково спрашивает Мия, обнимая сзади.

В спальне полумрак, если не считать тонкую полоску света, проникающую сюда из гостиной. Внутри всё дребезжит и громыхает, когда чувствую на спине её губы и горячее дыхание.

Молча тяжело вздыхаю и незаметно улыбаюсь.

Дурочка моя.

Строго-настрого запретила мне даже заикаться о свадьбе. Сказала, не так всё себе представляла и рано нам жениться. Хочет встречаться, ходить за ручку, принимать цветы и получить всё то, что я якобы ей задолжал. А уже потом этой заразе надо помолвочное кольцо и шикарную свадьбу с двумя сотнями гостей.

Пиздец.

– Мир, – шепчет мне в спину. – Громов мой. Ну, пожалуйста. Не обижайся. Пожениться всегда успеем.

– Надо было сказать тебе, что секс только после свадьбы, – ворчливо проговариваю и ещё раз умиротворённо вздыхаю.

– Надо было, Мир. Поздно.

Сзади слышится озорной смешок, а моё правое плечо настойчиво разворачивают. Следом за этим Алиева забирается на меня верхом и укладывает голову на грудь, обдавая ароматом моего же шампуня.

Оккупировала мою территорию, распределила стринги на сушилке в ванной комнате, прокралась в душу, залезла сверху и ножки свесила. Ещё и замуж не хочет.

Вредная зараза, сил моих нет. Дал же Боженька любимую.

Всё равно моя будет.

Никуда не денется, Карамелина.

– О чем вы разговаривали с папой? – спрашивает она, пытаясь быть безразличной.

– А тебе всё расскажи.

– Конечно. Ну расскажи-и, – тянет.

Обнимаю её покрепче за плечи и думаю, что из того, о чем мы общались с Русланом можно рассказать ей.

Ночью Мия буквально по часам разложила мне с кем она встречалась, чем занималась и что ела и пила после того, как покинула салон моего «БМВ» и усвистала под ручку с Демидовым. Этой же информацией я поделился с её отцом, который в общих чертах был уже в курсе всей ситуации.

Я так понимаю, что Карамелина поделилась переживаниями с Долинской, а Арина переложила эту ответственность на адвокатские плечи мужа, который уже, в свою очередь, донёс всё до Алиева, который оказывается ни о чем и не подозревал.

Московский спец дяди Глеба молчит, беспокоить его самому мне сразу было не велено, поэтому я решил объединить усилия с Русланом, чтобы поскорее найти того, кто нам гадит.

– Ты ему не рассказал? – поднимает голову и подозрительно смотрит на меня.

– Что?

– Ну… – смущается. – Про то… что мы…

– Трахались? – спрашиваю задиристо.

– Громов, – рычит вредная Карамелина. – Обязательно быть таким пошляком?

Размещаю ладони на упругих ягодицах и как следует вминаю её промежность в свой пах.

– Ох, – выскальзывает изо рта.

– Ох? – улыбаюсь.

– Хочу тебя, – шепчет она, вжимаясь в мои губы своими влажными губами.

– Так, так, так, – отстраняюсь. – Это кто ещё пошляк?..

Мия поднимается и устраивается поудобнее на моих бёдрах. Член нестерпимо ноет, борюсь с желанием резко перевернуть её на спину и реально… трахнуть. По-другому и не скажешь. Это то, что мне хочется делать ближайшие лет сто.

Правда, искренне опасаюсь, что сейчас её будет больно. Как вчера.

– Так сказал или нет? – спрашивает Мия ещё раз.

Закусывает губу, ожидая ответа.

Качаю головой.

– Зачем мне рассказывать твоему отцу, что мы переспали, Карамелина? Я что похож на идиота?

– Нет, – выдыхает она с облегчением. – Ты похож на грязного пошляка, – улыбается и тянется к резинке на моих штанах. Сдвинувшись, отгибает ей и извлекает напряжённый член.

– Такой красивый, – замечает тихо. С видом знатока.

Усмехаюсь.

– С кем-то сравниваешь? – спрашиваю не агрессивно, но получается именно так.

Мия смеется звонким смехом и отбрасывает длинные волосы назад. Нравится, когда я её ревную, давно заметил, но само по себе ревность – чувство неприятное.

– Если только с фотографиями, – отвечает честно.

– Пффф, – выдыхаю, когда теплая ладонь обхватывает ствол у основания и отчетливо сжимает. – Что ты творишь?

Её глаза ярко сверкают в темноте, а ладонь продолжает мне дрочить.

– Хочу посмотреть, как ты кончаешь? – пожимает она плечами так, будто говорит совершенно обыденные вещи.

– Бля-ядь, – тяну, откидываясь от подушки и напрягая мышцы. – Я забыл твою любовь ко всему новому, – осматриваю Карамелину и одним движением скидываю тонкие лямки с плеч, оголяя идеальную грудь, которая нервно вздымается.

Когда сознание практически улетает, слышу, как в гостиной орёт мой телефон.

Твою мать.

А вдруг москвич?.. Такой звонок пропускать нельзя, я и так с утра оставил телефон дома. Мозги набекрень.

– Надо ответить, – укладываю ладони на узкую талию и снимаю с себя мягкое тело.

Под легкое карамельное ворчание, поднимаюсь, заправляю член в трусы и выхожу из комнаты. Хватаю телефон с журнального столика.

– Да, Руслан, – подношу телефон к уху.

– Не занят? – спрашивает он иронично, словно снова даёт понять, что считаться со мной – это как-то несерьёзно.

– Был бы занят – не ответил, – отвечаю деловым тоном. Ему придётся со мной считаться.

– Ну-ну, – усмехается Алиев и внимательно спрашивает. – Что ты знаешь об Иве Задорожной?..