Тем временем на пустое пространство передо мной выступила восточная делегация. Принц в позолоченном тюрбане оказался закутанным в такое количество халатов, что о его телосложении можно судить лишь приблизительно: среднего роста, среднего веса, не слишком бледен и не слишком загорелый — он внешне не отличался от молодых людей в своей свите, но гордо вздернутый нос, более пышные одежды и блестящие зелёные глаза, в которых невидимый счётчик оценивал стоимость всего вокруг, производили особое впечатление.

— Безмерно рад быть приглашённым, смиренно падаю к вашим ногам, принцесса. Ваша несравненная красота…

Да, да, да… Для придворных Востока долгие комплименты — как для нас реверансы, обычное дело.

Переговоры с королём Алии начались ещё года три назад, когда меня политика почти не интересовала. Переписка шла неспешно, но договорились на том, что если Карим станет моим мужем, то откажется от претензий на корону своей страны и прибудет в Таорани с солидной долей личного богатства и выгодными торговыми контрактами. В экономическом смысле неплохой кандидат, но как король — не сделает ли он из Таорани один большой рынок?

— Ваши слова слаще южного мёда, принц Карим. Я очень рада видеть вас и от всей души желаю вам счастья и удачи, — с улыбкой пропела я, пытаясь разглядеть в цепком взгляде восточного жениха хоть что-нибудь кроме циничного расчёта. Не сумела.

— Второй сын князя северных земель Кольберна, вождь Бранн Дансон!

Когда варвар, разодетый в церемониальную кожаную броню, украшенную волчьей шкурой, приблизился, я внутренне сжалась. Такого медведя я бы не хотела видеть в своей постели. Чисто гипотетически я давно смирилась с тем, что жизнь придётся провести с нелюбимым мужчиной, но этот рыжебородый здоровяк пугал. Впрочем, ни в его лице, ни в позе агрессия не читалась.

Он склонился легко, с грацией дикого зверя, и тут же поднял на меня пронзительный взгляд холодных глаз.

— Увы, я не обучен говорить достаточно красиво, чтобы описать своё восхищение вами, Ваше Высочество. Но я намерен не словом, а делом доказать свою преданность, — голос, хоть низковатый и хриплый, оказался на удивление чистым, и если немного над ним поработать, станет даже мелодичным.

Свою кандидатуру этот вождь заявил неожиданно, всего полгода назад. Что-то не поделил с отцом и пообещал, что если станет Королём Таорани, присоединит к нашей стране подконтрольные ему территории Севера, а от остальных отречется. Пока он здесь, надо будет поподробнее вызнать всё о его родственниках: север — лакомый кусочек — там есть ещё один выход к мою, пушнина и металлы, но ввязываться за него в войну с варварами не слишком удачная идея, на мой взгляд оно того не стоит. — У вас благородное сердце, вождь Бранн. Уверена, оно обо всём скажет без лишних словесных кружев, — я улыбнулась варвару ободряюще, хоть для этого и пришлось приложить титанические усилия.

— Принц западного королевства Базиль, Вероник де Вержи! — герольд кричал теперь не восторженно, а торжественно, и приветствие получилось под стать третьему гостю.

Второй сын короля Базили выступил вперёд. Подтянутый, гибкий блондин в простом элегантном фраке, какие всё чаще я видела на мужчинах при дворе моего отца. Раскосые глаза, брови вразлет, уверенная линия рта и греческий нос — принц походил на древних богов, какими их рисовали ещё лет триста назад: величественный и гордый.

— Приветствую вас, принцесса Лучиана. Очарованье ваших глаз и сладость голоса столь чудны, что сердце замирает от тоски и предвкушенья дивных снов, — процитировал красавец хорошо поставленным тенором.

Как всегда «ваша красота, ваш голос…». Хоть бы одному из этих льстецов хватило фантазии сказать о моем незаурядном уме и удивительных талантах. Но нет, все об одном, только разными словами.

— Ваши познания в современной поэзии похвальны, принц Вероник. Я польщена тем, что строки именно этой нестихотворной баллады вы нашли подходящими случаю, — ненавижу это приторно-сопливое нытьё о любви у современных бардов, но не могу же я сказать об этом прямо.

Когда базильский принц шагнул назад, и герольд объявил танцы, я постаралась припомнить условия, которые ставил западный король. Большую их часть от меня почему-то скрыли, и я лишь мельком слышала о каком-то сомнительном политическом союзе, что странно, ведь четыре наших государства и без того входят в состав большого Содружества. Но раз отец счёл кандидатуру Вероника приемлемой, значит, всё в порядке.

Армандо

После бесконечных расшаркиваний герольд объявил танцы. Принцессу первым перехватил Бранн, и сейчас, если следовать нашему плану, она будет расспрашивать каждого, с кем танцует, о культуре Таорани. Вот только сдается мне, что их высочества будут лишь невнятно блеять в ответ.

Одна из придворных дам — изящная стройная брюнетка в тёмно-синем платье — так активно стреляла глазами в мою сторону, что отказывать ей становилось уже неприлично. Пригласив её, я привычно встроился в круг танцующих, краем глаза поглядывая на принцессу и прислушиваясь. Северный вождь двигался в такт, но настолько размашисто, что Её Высочество едва за ним поспевала. А на то, чтобы задавать кавалеру вопросы, у принцессы не оставалось ни желания, ни сил.

Карим двигался посредственно и суетливо, а на все вопросы о культуре отвечал невпопад. И только к третьему танцу, когда в моих руках кружилась рыжая кокетка в янтарных оборках — одна из фрейлин принцессы, кажется, — очередь дошла до принца Вероника.

Эта пара танцующих королевских особ смотрелась великолепно: нежные, отточенные па, вежливые, улыбчивые взгляды, приятный разговор. Пожалуй, принцессе в этом танце и в самом деле больше бы пошло голубое платье, но традиции стоит соблюдать.

Уже через десять минут стало ясно, кто вырвался в фавориты принцессы на этих забавных смотринах: Её Высочество улыбалась и шутила — беззлобно и приятно. А я и не думал, что она так умеет. Да и в целом атмосфера становилась всё более спокойной и расслабленной. Однако когда обязательные танцевальные упражнения с заграничными гостями закончились, Лучиана прикрыла губы веером и посмотрела мне прямо в глаза. Традиционно этот жест означал молчаливое приглашение на танец. А в шестнадцать лет мне казалось, что на балу кавалер волен выбрать, с какой дамой танцевать. Как же я ошибался.

Судя по тому, как её пальцы ловко перебирали рейки веера, она очень сильно хотела избавиться от назойливого внимания остальных кавалеров. Настолько сильно, что решила танцевать со мной. Когда я подошёл к Её Высочеству и предложил руку, она едва заметно побледнела, но почти сразу же приняла привычный холодный вид: улыбнулась и вложила свою ладонь в мою.

Я повел Лучиану в танце, чувствуя, как подрагивают её тонкие руки. Смотрел в спокойное лицо, но так и не смог понять причину её беспокойства. Она молчала, и начинать разговор пришлось самому.

— Как вы оцениваете кандидатов?

Принцесса едва сдержалась от того, чтобы не закатить глаза, и приторно улыбнулась. Совсем не так, как улыбалась утром.

— Каждый из них — достойный представитель своей страны, — уклончиво начала она, но мы ненадолго прервались, чтобы сделать лёгкое па.

Принцесса повернулась, зашуршала ткань пышной юбки, пёрышки на рукавах щекотали нежную кожу, но похоже, Её Высочество щекотки не боялась: изящно изогнула руки, став на миг похожей на яркую птицу, а потом танец продолжился.

— Но ни в одном из них я пока не вижу короля этой страны, — продолжила принцесса так, будто и не прерывалась на несколько секунд.

— Мне показалось, принцу Веронику вы благоволите, — смелое заявление с моей стороны, но должен же я понимать, кого из этих троих проверить тщательнее и кого потом на конных прогулках и обедах ставить и садить ближе к принцессе.

Лучиана украдкой вздохнула, в её глазах мелькнула на миг странная печаль. Интересно, с чего бы это? Ведь принц королевства Базиль и в самом деле неплохой кандидат: более тесные торговые и политически связи с этой страной — отличный способ решить несколько щекотливых спорных моментов на границе.