В объектив ее камеры попадала то кладбищенская ограда с наколотым на острие пики пожелтевшим листом, то россыпь яблок вокруг узловатых, выступающих из земли корней, то бабочка, расправившая крылья на шершавой коре ствола, то муравей, деловито тащивший соломинку и петлявший среди трещин на асфальте. Она так увлеклась своей лучшей на свете работой, что опомнилась только, когда из ворот храма выехал катафалк, а за ним потянулась небольшая вереница машин. Значит, служба закончилась.

К лавочке, на которой недавно сидела Нюся, подошла женщина средних лет, тяжело плюхнулась на скамейку, стянула с головы платок, протерла им лицо. Дышала она тяжело и с подсвистом. Кажется, Нюся видела ее в храме во время отпевания.

– Может, вам воды? – спросила она участливо, подойдя ближе.

Она видела, что женщине нехорошо, а вода была у нее в машине.

– Да, если можно, – женщина смотрела благодарно. – Таблетку приму. Давление у меня поднялось от всего от этого. Так Светочку жалко, что сердце кровью обливается. Любимый сын. Неправильно это, когда родители переживают своих детей.

Светочкой, видимо, звали мать Тимофея Лопатина. Нюся сходила к машине и вернулась с бутылкой воды и бумажным стаканчиком, которые всегда возила в багажнике.

– Вы – родственница?

– Нет, подруга Светочки. Со школы дружим. Я и на кладбище хотела поехать, ее поддержать, да боюсь, не по силам мне это. Лучше вечером зайду. Это самое ужасное время, когда все расходятся, а человек остается один на один со своим горем. А вы Тимофею кто? Я вас в церкви видела.

– Никто, – призналась Нюся. – Так получилось, что именно я нашла его в сквере. Почему-то мне показалось важным сегодня тут быть. Не знаю почему.

– А что тут знать? По-человечески поступили. Значит, душа у вас есть. Душа – это же очень важно. Сегодня в охоте за материальными благами об этом многие забывают. Тимоша, кстати, тоже забыл про душу. Вот что я скажу.

Тимоша? А, видимо, незнакомка на правах старой подруги его матери так называла Тимофея Лопатина.

– А почему вам кажется, что он забыл про душу? – машинально спросила Нюся.

Не то чтобы ей было очень интересно, но раз уж завязала разговор, значит, его нужно продолжать. Женщина достала из сумочки какую-то таблетку, запила ее предложенной Нюсей водой, потом сделала еще пару глотков и, закрыв глаза, подставила лицо солнцу.

– Хорошо! – сказала она. – Даже удивительно, что в самых печальных обстоятельствах может быть хорошо. Так уж человек устроен, что умеет выискивать моменты для радости и удовольствия даже посреди боли и слез. И это правильно, иначе жить было бы совсем невозможно. А что касается Тимошиной души… Вы знаете, девочка, в какой-то момент ее начала разъедать зависть. Зависть – она же хуже ржи. Ничего не оставляет после себя, все превращает в труху.

– Зависть? – растерянно переспросила Нюся. Признаться, она ничего не понимала.

– Ну да. Тимоше, чтобы заработать, приходилось пахать чуть ли не в три смены. Руки у него, конечно, были золотые, его клиенты ценили и начальство тоже. Но на нем мать с сестрой были. Обе – медсестры в больнице, какая уж там зарплата. А он жениться хотел, квартиру купить, машину… Вот и злился на тех, у кого деньги изначально имелись. И ничего-то делать не надо, потому что ты уже с серебряной ложкой во рту родился.

– Отнять и поделить, – машинально сказала Нюся. – Вы извините, но мне всегда претили такие мысли. От них, знаете ли, революции случаются. Да, одним людям везет родиться в богатой семье, но с них и спрос, как правило, больше. Бизнес-империями надо уметь управлять, иначе легко профукать все, что родители создавали. А для этого способности нужны.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.