Она молча отвернулась и поднялась по лестнице. Наверху ее ждали те же бархат и позолота. Открыв дверь в конце коридора, Джейн попала в хозяйскую спальню, красно-черно-золотой кошмар. Еще одна люстра, громадная кровать на возвышении. Подойдя ближе и заглянув под полог, она увидела закрепленное над кроватью зеркало. Отпрянула и только тут заметила, что Кэл вошел в спальню следом за ней, Он направился к кровати, чтобы посмотреть, что испугало ее.

— Знаешь, что я тебе скажу? Всегда хотел спать в такой кровати. Этот дом превзошел все мои ожидания.

— Ужас какой-то. Монумент жадности.

— Меня это не волнует. Я не обманывал верующих.

Его конкретика, неспособность взглянуть на проблему шире бесили Джейн.

— Подумай о всех тех людях, которые посылали Сноупсу деньги, выкраивая их из своего скудного бюджета. Интересно, сколько детей голодали ради того, чтобы в спальне Сноупса появилось это зеркало?

— Никак не меньше двух десятков.

Она коротко глянула на Кэла, чтобы посмотреть, не шутит ли он, но Кэл уже изучал телевизор и видеомагнитофон, стоящие на тумбе черного дерева.

— Не могу поверить, что ты такой бездушный.

— Вот этого на твоем месте в присутствии кредиторов Джи Дуэйна я бы говорить не стал. Многие из них вернут свои деньги благодаря тому, что я купил этот дом. — Кэл выдвинул ящик. — Он наверняка обожал порнофильмы. Тут никак не меньше двадцати кассет.

— Превосходно.

— Видела «Вечеринку без трусиков»?

— Может, хватит? — Она подбежала к тумбе, начала доставать видеокассеты, укладывать в стопку. Понесла к двери, чтобы выбросить в мусорное ведро. — Отныне в доме не будет никаких порнофильмов.

— И правильно, — крикнул он вслед. — От секса тебе только один прок — забеременеть.

Ее словно ударили под дых. Она остановилась, повернулась к Кэлу.

Он же сверлил ее взглядом, уперев руки в бока, вскинув голову, и она не удивилась бы, предложи он ей выйти на улицу, чтобы кулаками определить, кто прав. Вновь Джейн пришлось признавать, что ей практически нечего противопоставить этому человеку. И уж совершенно бессмысленно пытаться ответить ударом на удар.

— Так мы и будем жить ближайшие три месяца? — тихим голосом спросила она. — Бросаться друг на друга?

— Меня это устраивает.

— Но мы оба будем страдать. Пожалуйста, давай заключим перемирие.

— Ты хочешь перемирия?

— Да. Не будем переходить на личности и постараемся ужиться.

— Не выйдет, профессор. — Он долго смотрел на нее, потом двинулся к ней, неспешно, но угрожающе. — Именно ты начала эту грязную войну, и теперь тебе придется пожинать последствия. — Он протиснулся мимо нее и направился к лестнице.

С гулко бьющимся сердцем Джейн стояла на месте, пока он не исчез за входной дверью. Потом услышала, как заурчал двигатель джипа. В глубокой печали она дотащилась до кухни, где бросила видеокассеты в контейнер для мусора.

Хрустальную люстру Сноупс повесил и на кухне, над большущим разделочным столом из черного гранита. Пол сверкал черным мрамором. К кухне примыкала комната для завтрака, из окна которой открывался прекрасный вид. К сожалению, любоваться природой мешали кроваво-красный бархат обивки банкетки и обои с металлизированными красными розами, которые, казалось, вот-вот начнут увядать. Джейн подумала, что такой интерьер мог заказать только Дракула, но по крайней мере природа за окном радовала глаз, и она решила посидеть на кухне и выработать хоть какой-то план действий.

Несколько следующих часов она разбирала привезенные продукты, звонила в Чикаго, чтобы утрясти оставшиеся нерешенными вопросы, написала короткое письмо Кэролайн, но главным образом размышляла. С приближением вечера тишина в доме все больше давила на нее. Джейн вспомнила, что не ела с самого утра. Аппетита не было, но она все-таки решила перекусить.

Она уже знала, из чего можно выбирать. Коробки с «Лаки чармс»[24], шоколадные пирожные с кремом, белый хлеб, копченая колбаса. Меню — мечта девятилетнего подростка. Возможно, оценил бы его и деревенский гурман, но не она. Джейн предпочитала свежие продукты и по возможности натуральные. К счастью, нашелся и сыр. С ним она и сделала сандвич. Села на бархатную банкетку, поела.

А тут подкралась и усталость. Хотелось плюхнуться в кровать и сразу заснуть, но своих чемоданов в холле она не обнаружила. Поняла, что Кэл куда-то их унес, пока она осматривала дом. На мгновение вспомнила большую спальню. Неужели он думает, что она будет спать с ним в одной кровати? И тут же отогнала эту мысль. Он избегал малейшего физического контакта, так что сексуальной агрессии с его стороны она могла не опасаться.

Мысль эта, однако, не успокоила. Слишком сильным было его мужское начало, и Джейн не могла чувствовать себя в безопасности. Ей оставалось лишь надеяться, что ее ум сможет взять верх над его силой.

Цветные огни фонтана отбрасывали гротескные тени на стены холла. Джейн поднялась наверх, чтобы найти себе спальню. Первым делом открыла дверь комнаты, максимально удаленной от большой спальни.

И попала в очаровательную детскую. С простенькими, в белую и голубую полоску, обоями, удобным креслом-качалкой, белым комодом и детской кроваткой. Стену над ней украшал прямоугольник белой материи с вышитой на ней молитвой. Джейн с изумлением отметила, что ничего другого, связанного с религией, она в доме не видела. В убранстве детской чувствовалась чья-то любящая, заботливая рука, отнюдь не принадлежавшая, по глубокому убеждению Джейн, Джи Дуэйну Сноупсу.

Она опустилась в деревянное кресло-качалку, что стояло у окна, и задумалась о собственном ребенке. Разве он сможет расти сильным и счастливым, если родители будут воевать друг с другом? Она вспомнила обещание, которое дала Энни Глайд: ставить благополучие мужа впереди собственного. Как только этой старухе удалось обвести ее вокруг пальца и добиться ее согласия на невозможное? При том, что он ничего не пообещал взамен.

Почему она в отличие от него не смогла выкрутиться? Правда и при бракосочетании она многое наобещала. Одним невыполненным обещанием больше, одним меньше — никакой разницы.

Откинувшись на спинку кресла-качалки, Джейн начала искать путь к миру. Она обязательно должна его найти. И не тот, что предлагала Энни. Так будет лучше для ребенка.

Чуть позже полуночи Кэл заперся в кабинете и позвонил Дельгадо домой. Дожидаясь, пока адвокат возьмет трубку, он с неодобрением поглядывал на стены, украшенные охотничьими трофеями. Вот в его виде спорта сражаться приходилось с крепкими парнями, а не с беззащитными животными, и ему это нравилось. Он отметил, что от этих трофеев надо побыстрее избавляться.

Когда в трубке послышался голос Брайана, Кэл сразу перешел к делу:

— Что ты выяснил?

— Пока ничего. У доктора Дарлингтон скелетов в шкафу, похоже, нет. Может, потому, что личная жизнь у нее практически отсутствовала.

— А что же она делает в свободное время?

— Работает. Это и есть ее жизнь.

— И в послужном списке ничего нет?

— Проблемы с боссом в «Приз лабораториз», но причина тому — его профессиональная зависть. Среди физиков старшего поколения бытует мнение, что исследования элементарных частиц — мужское дело.

Кэл нахмурился:

— Я надеялся, что к этому времени ты что-нибудь раскопаешь.

— Кэл, я понимаю, ты хотел, чтобы мы покончили с этим вчера, но нам требуется время, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания.

Кэл прошелся рукой по волосам.

— Ты прав. Временем я тебя не ограничиваю, но ты должен что-нибудь найти. Действуй, как считаешь нужным. Но в то же время особо не тяни.

— Это понятно.

Они поговорили об условиях перезаключения контракта с сетью кафе быстрого обслуживания, обсудили предложение производителя спортивной одежды. Кэл уже собрался положить трубку, когда его осенило:

— Завтра пошли кого-нибудь из своих людей прикупить комиксов. О солдатах удачи, суперменах, не помешают и два-три с Багсом Банни[25]. Всего пришли мне четыре или пять десятков.