Но Крейг всегда игнорировал ее грудь, а тут такие приятные ощущения.

— Пожалуйста… пожалуйста, не делайте этого. — Она попыталась затащить его на себя.

— Тебя трудно ублажить, Розибад.

— Давайте же! Скорее!

— Желание дамы — закон. — Вроде бы она уловила злость в его голосе.

Его пальцы открыли «дырочку». С силой Кэл начал загонять в нее свой конец. Джейн едва сдержала крик. Он выругался, подался назад.

— Нет! — Она схватила его за бедра, ногти впились в ягодицы. — Нет, пожалуйста, нет!

Кэл застыл.

— Тогда обхвати меня ногами. Она подчинилась.

— Сожми их сильнее, черт побери! Она сжала, затем крепко зажмурилась.

Внутри все болело, но иного она и не ожидала. Удивило другое — боль быстро пропала, сменившись теплом. Двигался н неторопливо: глубокие медленные проходы стали по шелку высекали внутри искры наслаждения.

Его пот пропитал тонкий барьер разделяющей их тела материи. Он обхватил ладонями ее ягодицы. Ее возбуждение нарастало, хотя Джейн изо всех сил старалась подавить его. Ну почему у нее не было ничего такого с Крейгом?

Чувство стыда захлестнуло Джейн: как можно находить удовольствие в совокуплении с незнакомцем? Чтобы прекратить это безобразие, она попыталась сосредоточиться на вопросах, связанных с проводимыми ею теоретическими исследованиями кварков но быстро поняла, что она должна что-то делать, иначе оргазма не миновать, а вот этого она бы себе не простила. И хотя мозг предупреждал, как опасно обрывать воина, она решилась:

— Вы… собираетесь заниматься этим до второго пришествия?

Кэл застыл.

— Что ты сказала?

Она, шумно глотнув, пискнула:

— Вы меня слышали. Я думала, вы настоящий жеребец. Чего вы так долго тянете?

— Так долго? — Он приподнялся, чтобы встретиться с ней взглядом. — Знаешь, что я тебе скажу? Ты чокнутая! — И с силой вогнал свой инструмент.

Джейн прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. А он долбил и долбил ее.

Она цеплялась за него руками и ногами, в твердой решимости довести дело до конца, ничего не почувствовав.

Но тело взбунтовалось. Наслаждение нарастало. Она поднималась и поднималась…

До вершины оставалось совсем немного, когда он замер. Застыл, и тут же брызнуло его семя.

Пальцы Джейн сжались в кулаки. Она и думать забыла о наслаждении. Плывите! Плывите, маленькие сперматозоиды! Плывите, сладенькие, безмозглые! В благодарность за столь драгоценный подарок она приподняла голову, поцеловала его в потное плечо.

Кэл навалился на нее всем весом.

Она не разжимала ног, не позволяя ему уйти. Еще рано. Не все сперматозоиды вырвались из ловушки-презерватива.

Но ее желание не могло устоять перед его силой. Кэл раздвинул ее ноги, сел на кровати. Согнулся, уперевшись локтями в колени, тяжело дыша, уставившись в никуда. Лента с бантом каким-то образом развязалась и соскользнула на подушку. Полосы лунного света лежали на спине Кэла, и Джейн подумала, что выглядит он очень одиноким, потерянным. Ей хотелось протянуть руку, коснуться его, но она не решилась. Ее жег стыд за содеянное. Она — лгунья и воровка.

Кэл встал, направился в ванную.

— Чтоб к моему возвращению тебя здесь не было.

Стоя под душем, Кэл думал о Розибад, а не о только что закончившейся тяжелой тренировке или о боли в колене и плече: возраст сказывался, травмы заживали не так быстро, как раньше. За две недели, прошедшие с его дня рождения, мысли о Розибад посещали его не впервые, хотя он не мог сказать, почему он вообще вспоминает о ней. Или почему она сразу ему приглянулась. Знал он только одно: увидел, как она вошла в гостиную с большим розовым бантом на шее, и сразу возжелал ее.

Наверное, произошло это лишь потому, что обычно его привлекали другие женщины. Милашка, конечно, блондинка со светло-зелеными глазами, но красавицы, с кем он обычно встречался, могли дать ей сто очков вперед. Кожа, правда, хороша, этого у нее не отнимешь, как французское ванильное мороженое, но слишком высокая, с маленькой грудью и ужасно старая.

Он поднял голову, подставил лицо под струю. Может, его влекли к ней бросающиеся в глаза противоречия: ум, светящийся в этих зеленых глазах, никак не соответствовал той гашматье, что она говорила, а неуклюжие попытки соблазнить его не сочетались с отстраненностью, сквозившей во всех ее действиях.

Он достаточно быстро понял, что она из числа фанаток, которая решила улечься под него, прикинувшись шлюхой. Мысль о том, что он привлекает таких женщин, радости ему не доставила, вот он и попросил ее уйти. Но не слишком настойчиво. Ее ложь не раздражала его. А желание любыми способами запрыгнуть к нему в постель, ради чего выдумывались самые невероятные истории, просто забавляло.

Но вот что он не мог забыть, так это происшедшее в спальне. Что-то не складывалось. Почему она отказалась раздеться? Почему не позволила ему раздеть ее? А ведь получилось все так эротично, что он постоянно об этом думал.

Он нахмурился, вспомнив, что она не позволила ему довести ее до оргазма. Это тоже тревожило. Он достаточно хорошо разбирался в людях и полагал, что она пусть и лгала, но не хотела ему зла. Теперь уверенности в этом поубавилось. Она держала камень за пазухой, но он представить себе не мог, какой урон она могла ему нанести.

Кэл смывал с волос шампунь, когда в душевую влетел Джуньер.

— Эй, Бомбер, звонит Бобби Том. Хочет поговорить с тобой.

Кэл схватил полотенце, обмотал им бедра и поспешил к телефону. Позвони кто-либо еще, от комиссара НФЛ до Джона Мэддена, он бы сказал Джуньеру, что перезвонит позже. Но заставлять ждать Бобби Тома Дэнтона он не мог. Вместе они играли лишь несколько лет, последних в карьере Би Ти, но это не имело никакого значения. Попроси Би Ти у Кэла правую руку, он бы ее отдал, так уважал он бывшего игрока «Старз», лучшего, по его мнению, принимающего НФЛ.

Кэл улыбнулся, услышав в трубке знакомый техасский выговор.

— Эй, Кэл, как насчет того, чтобы приехать в Теларозу на мой благотворительный турнир по гольфу? Считай это личным приглашением. Готовлю большое барбекю, а женщин будет столько, что ты не будешь знать, что с ними делать. Поскольку Грейси приглядывает за мной, тебе придется взять их на себя. Моя жена не спускает меня с цепи.

Так как травмы не позволили Кэлу принять участие в нескольких последних турнирах Би Ти, он еще не имел чести познакомиться с Грейси Дэнтон, но он достаточно хорошо знал Бобби Тома, чтобы утверждать, что ни одна женщина не способна удержать его на цепи.

— Обещаю сделать все, что в моих силах, Би Ти.

— Грейси будет счастлива. Знаешь, ее выбрали в мэры Теларозы перед самым рождением Уэнди.

— Я слышал.

Бобби Том долго говорил о жене и родившейся малышке. Кэла эта тема нисколько не интересовала, но он прикидывался, что слушает очень внимательно, поскольку Би Ти пытался доказать всем и вся, что теперь главное в его жизни — семья, а футбол его нисколько не интересует. Бобби Том никогда не жаловался на то, что его выгнали из команды под предлогом серьезной травмы колена, но Кэл понимал, что на самом деле Би Ти до сих пор гложет боль. Би Ти, как теперь и Кэл, не мыслил себя без футбола, и Кэл знал, что нынешняя жизнь его бывшего товарища по команде пуста, как стадион по четвергам.

Конечно, Кэл очень уважал Би Ти за то, что тот не жаловался на несправедливость хозяев «Старз», вынудивших его уйти из футбола, но он дал себе слово, что его никто не отправит на покой, пока он сам не сочтет, что уже пора. Кэл жил футболом и не желал никаких перемен. Ни возраст, ни травмы не могли помешать ему заниматься любимым делом.

Закончив разговор, Кэл направился к своему шкафчику. Начал одеваться. Бобби Том Дэнтон быстро забылся… Мысли вернулись к прошедшему дню рождения. Кто же она, черт побери? Почему он не может ее забыть?

— Вы попросили меня приехать сюда только для того, чтобы уточнить сумму моих транспортных расходов? — Джейн никогда не теряла контроля над собой в профессиональных дискуссиях, но когда она имела дело с исполнительным диктором «Приз лабораториз», ей хотелось кричать.