Так, что ещё о ведьмах рассказать? Хм-м. Ах, точно! О творении магии. У ведьм нет посохов, палочек и прочего. Магия исходит из нас самих, всегда. Но не как у колдунов и магов, где они там руки корчат или шепчут что-то, и пам – магия какая-нибудь. Или же они могут только с помощью посохов да палочек творить? Да не, я вроде помню, что и от рук тоже. В общем, у ведьм и ведьмаков не так. Мы скорее как источники той или иной магии.

Ладно, думаю, пока что всё. А сейчас вернёмся к более важному – писательству. У двери я обулась в коричневые лёгкие ботинки немногим выше лодыжек: со шнуровкой и с маленьким каблучком. Поправила волосы и надела остроконечную шляпу цветом как платье: поля средние и прямые, конус небольшой, чуть загибается и свисает. На талию я надела ремень с маленькой сумкой, больше, как кошель. Она висела справа, была округлой, но немного вытянутой, формы, и украшена вышивкой ромашек и маргариток с зелёными листочками.

Я посмотрела на цветы: на полу, на тумбе, на спинках кровати, на стенах и немного на потолке. Я подумала, чтобы воспользоваться антицвети́ном, но махнула рукой и шагнула к двери. Предвкушая покупки, я вынула метлу из подставки и вышла наружу.

Солнечное и цветочное утро. Как я уже сказала я живу в небольшом домике. Снаружи он выглядит простым, аккуратным и симпатичным, выложен из крупных камней с закруглёнными краями. Из крыши, поросшей травой, показывалась труба. Крыльцо с перилами было маленькое и белое, и перед входной дверью было три ступеньки. Мой участочек был ограждён невысоким белым забором, и он весь порос белым с жёлтыми пятнышками ковром из ромашек. У крыльца росли пучки лаванды, а у калитки – кустарники с белыми розами.

Я уже говорила про особенность цветов, но вот другие растения так себя не ведут возле нас. Как мне рассказывали в школе наша внутренняя магия на них почти не влияет. Хотя было замечено, что некоторые растения растут немного быстрее и их здоровье куда лучше, а продолжительность жизни дольше. Правда, хоть хлестните метлой, но я не помню ни одно из этих растений. Да и мне и всё равно. Хотя, наверное, поэтому-то и не помню.

Роуззин довольно большой город. В центре он плотный, там почти нет жилых домов, а есть: магазины, лавки, рынок, библиотека, школа, парк, и прочее, прочее. А вот дальше город довольно рассеянный: разные улицы разной плотности. Мой домик так вообще притаился на окраине города в конце полупустой улицы. Справа, в низине поблёскивала медленная река, но она была достаточно далеко и не было слышно течения, а дальше был лес. За домом протягивался холмистый луг с цветами, и там тоже был лес. Слева от меня были холмы, а за ними ответвления от улицы, на кончиках улочек которых располагались одинокие, как и мой, дома. Они были похоже на мой внешне, но были разного размера, и только один был двухэтажный. Мне их не было видно из-за деревьев, поворота и холма, а им меня. Разве только когда дым валил из трубы. Но так как сейчас была весна, тепло и солнышко, то камины почти не зажигались, а если зажигались, то, в основном, только ночью.

С тихим скрипом я спустилась по ступеням, простукала сапожками по тропке из округлых светлых камней и вышла за калитку. Я бросила метлу, и та повисла в воздухе параллельно земле. И она точно приглашала меня сесть. Я села на неё боком и полетела.

*

Я летела над городом не слишком высоко, но и не слишком низко. На разной высоте летели другие ведьмы и ведьмаки. Все в остроконечных шляпах в тон одежде или какой-то части одежды. Шляпы были разного размера, так же, как и поля и конусы. Одни стояли прямо, другие загибались и свисали, а на большинстве красовались свежие цветы: как венок, или полувенок для конуса. Мётлы были похожие: удобные, практичные и цветочные. Один тип цветка или два, иногда три, а иногда многообразие. Как сейчас, мимо меня пролетела белокурая девушка в очень вострой шляпе и у неё вместо прутьев точно был пёстрый пышный букет. Встречались и ступы из разного дерева, разного цвета, украшенные резьбой или росписью, или без всего этого. Они были высотой по пояс или по грудь, а управлялись пестом, который одним концом крепился ко дну и к одной из сторон цилиндра ступы.

Ветра почти не было, скорость была средняя, и подол платья и волосы слегка ходили волнами. Подо мной было пёстрое полотно всевозможных цветов и их оттенков, среди которого торчали различные здания. Одни были как у меня – выложены из крупного камня, с обычной крышей или поросшие травой, хотя часто бывало и цветами. Другие были кирпичными и симпатичными. Ещё другие были отделаны штукатуркой различного цвета. И везде: цветы, цветы, цветы.

Цветы росли у домов, на домах, в домах, вдоль улиц и во двориках. Над мощёнными дорогами встречались цветочные арки, а на столбах с лампами свисало по два кашпо с цветами. Было много клумб: пузатые или вытянутые, маленькие или большие. Иная растительность тоже конечно же имелась. А окружал город высокий смешанный лес. Вдали справа, где не было деревьев, виднелась пасика: ковры цветов и улья, улья, много ульев.

Ах да, ещё одна наша особенность – пчёлы нас не боятся и не жалят. Могут конечно, но это большая редкость. Меня ещё ни разу не ужалила пчела, хотя в городе они встречаются повсеместно. Те, кто живут сами по себе, вне пасики, или у тех, кто имеет улье у себя на участке, или даже два. И бабочки, много бабочек. Да и иных обитателей хватает.

Наш город производит для себя и для продажи: мёд, соты, пчелиный воск и свечи из него; а также: цветочные чаи, саше и кое-какие заготовки для зелий. В основном мы сосредоточены на мёде. Это специальность нашего города. И мёд у нас один из самых лучших во Флорании. Мы и другой город цветочного типа вечно боремся за первое место. Ну это, конечно же, дружелюбная борьба. Мы даже опытом часто обмениваемся.

Вы, наверное, думаете, как мы живём в таком цветочном дурмане? Легко! Не все цветы пахучи, и у нас своего рода иммунитет к пыльце и обилию цветочных запахов. Мне если честно, кажется, что у нас просто цветочное обоняние притуплено.

Из животных у нас обитают разве что птицы, может мелкие зверьки забредают, но обычно животность живёт, где ей и положено – в лесу, вне нашего растянутого города. Ну, кроме фамильяров, разумеется. Их тут полно, по одному на каждую ведьму или каждого ведьмака.

Почти.

Ох, ладно, рано или поздно это бы всё равно всплыло. У меня нет фамильяра. Да, знаю, взрослая ведьма в самом расцвете сил и красоты, а верного магического животного-друга и помощника у меня так и нет. Но здесь моей вины нет, он просто не появился. Видите ли, фамильяры сами приходят к ведьмам и ведьмакам. Просто в один день появляются и всё – бам, связь на всю жизнь. Ко мне так никто и не пришёл, а это редкость. Только не из хороших, а из тех про которые, когда узнают смотрят на тебя сочувствующе и головками покачивают или вздыхают, пытаются утешить и по плечу хлопают. Ох, вот их утешения, конечно, последнее что мне нужно.

Фамильяры выглядят так же, как и животные, но всё же ими не являются. И в большинстве случаев у них есть особенность, которая отличает их от реальных животных. Ну вот, например, давайте посмотрим по сторонам. Вон фиолетовый пёс в ступе с ведьмаком с длинными волосами. А вон пурпурный ворон, сидит на метле перед юной ведьмой. Подо мной только что пролетела седовласая ведьма со специальным приспособлением на метле – как люлька, и в ней был крупный красный лис, пушистый-пушистый. Справа, рядом с метлой летела сова: оперение было белое, обычное, но было три глаза. Слева – в люльке была какая-то фиолетовая птица. Надо мной в маленькой люльке был чёрный кот. Да, порой встречаются фамильяры которых внешне не отличить от реальных животных, и это редкость. Но если немного понаблюдать, то сразу становится понятно, что это фамильяры. Во всяком случае ведьмам и ведьмакам это становится понятно.

Обычно фамильяры появляются в нашей жизни ещё в подростковом возрасте, где-то в диапазоне от тринадцати и до восемнадцати лет. И, если вы забыли, я вам напомню – мне двадцать семь лет. Так что жду я моё лапное или крылатое чудо уже девять лет. О-ох. Девять, лет.