К сожалению, на улице я пробыла недолго. Насладиться снегом в полной мере мне не позволил звонок на телефон, раздавшийся на полную громкость.

– Мистер Гудман?

– Вивьен, можешь приехать в госпиталь?

– Прямо сейчас? – удивилась я.

– Вечером у меня будут дела.

– Сейчас приеду.

Вызвала такси и поехала в госпиталь. Водитель пытался вывести меня на диалог, но я отмахнулась и сказала, что очень спешу. Он кивнул, прибавляя скорость в пределах допустимого.

Поднялась по лестнице, потянула на себя входную дверь, заходя в главный корпус. Быстрым шагом направилась в комнату для персонала, где столкнулась с двумя медсестрами, которые чему-то радовались и широко улыбались.

– Муж вчера подарил мне любимые гортензии и новые серьги, – похвасталась высокая брюнетка, демонстрируя ювелирное украшение на мочках ушей.

– А мой вовсе забыл, что иногда нужно баловать жену, – возмущенно пробурчала вторая. – Даже про День Святого Валентина порой забывает.

Я задумчиво прикусила нижнюю губу, вспомнив про то, что меня уже два года никто не поздравлял с Днем Святого Валентина.

Первые мои серьезные отношения начались в пятнадцать лет.

Парня звали Марк. Наши отношения были наполнены нежностью и заботой. Нам было интересно общаться друг с другом, проводить время. Но любовь не смогла преодолеть испытание расстоянием. После окончания школы Томас уехал учиться в Калифорнию.

Безусловно, мы пытались сохранить отношения. Больше полугода общались по телефону, но позже осознали, что так больше не может продолжаться.

Расставание прошло без скандалов и истерик. На удивление, я даже не заплакала в тот момент. Мы спокойно поставили точку в романтических взаимоотношениях, длившихся два года.

Спустя год узнала из социальных сетей, что у Марка появилась девушка. Он выложил в своем аккаунте фотографию, где стоял с ней в обнимку. Они хорошо смотрелись вместе и выглядели вполне счастливыми.

Несмотря на то, что мы больше не встречаемся, с уверенностью могу заявить: Марк всегда придет на помощь, если она мне понадобится. Без сомнений, я сделаю для него то же самое.

Откровенно говоря, до сих пор считаю, что Марк был моей первой большой любовью и, вероятно, останется единственной. Вряд ли кто-то сможет так же покорить мое сердце, как это сделал мой бывший парень. Первая любовь – очень сильная, и ее невозможно забыть.

Качнув головой, вынырнула из воспоминаний юношеских лет и устремилась к лифту.

В лифте наткнулась на трех пожилых докторов, переговаривающихся друг с другом. Седой мужчина лет шестидесяти устало потирал виски.

– Боюсь, наследник Тайлера не очнется, – безрадостно изрек он. – Наши старания тщетны.

Я обратилась вслух, еле заметно повернув голову в их сторону.

– Жаль парня, – сказал второй, поправляя очки для зрения.

Мне не понравилось услышанное. Испытала непонятную злость на этих двух мужчин за то, что они не верили в выздоровление Томаса.

– Гудман не сдастся и будет бороться за жизнь своего сына, – неожиданно уверенным голосом отрезал стоящий в стороне кудрявый мужчина помоложе. – Он все делает правильно.

Я улыбнулась, переводя взгляд на доктора со светлыми волосами. Прекрасно, что в этом человеке сохранилась надежда на лучшее.

Наконец все трое заметили, что находятся в лифте не одни, и пристально посмотрели на меня. Снова начали перешептываться. Очевидно, на этот раз обсуждали мою скромную персону.

Невольно закатила глаза, мечтая быстрее выйти отсюда. Мои молитвы были услышаны: лифт остановился на четвертом этаже.

Мистер Гудман уже ждал меня в палате.

Он сидел на стуле, положив ногу на ногу. Доктор хмуро наблюдал за сыном, не замечая ничего вокруг. Я прокашлялась, заставляя его вздрогнуть от испуга.

Приветственно кивнула, натянув дежурную улыбку. Подошла к раковине и вымыла руки.

– Предлагаю сегодня заняться открытыми ранами, – предложил он. – Завтра перейдем к лечению органов.

– Хорошо.

Аккуратно стянула с Томаса медицинскую рубашку. Мысленно пожелав себе удачи, робко прикоснулась к открытой ране на правом плече. Через минуту она затянулась, не оставляя после себя напоминаний о несчастном случае.

Мистер Гудман продолжал удивляться дару исцеления и неподвижно сидел, уставившись на меня, как на восьмое чудо света.

– Что дальше? – несмело спросил он.

– Левое подреберье.

На исцеление раны на левом подреберье понадобилось больше пяти минут. К счастью, и эта рана затянулась. Закончив с видимыми увечьями на торсе и ногах, устало прикрыла веки.

– Нет ран на спине? – сухо поинтересовалась я.

– Есть.

– Это плохо.

Пришлось повернуть Томаса на бок.

Я опасалась причинить хоть малейший вред пациенту, поэтому прикасалась к нему со всей осторожностью, на которую была способна. Руки подрагивали от волнения.

Аккуратно притронувшись к изувеченной коже, зажмурилась, стараясь не смотреть на застывшую кровь.

– У тебя лицо побледнело, – озадаченно подметил мистер Гудман. – Что случилось?

– Меня тошнит от вида крови, – неохотно призналась я, скривившись в гримасе отвращения.

– Николь тоже побоялась смотреть на кровь, когда я случайно порезался на уроке биологии.

Воспользовалась всем запасом своего терпения, чтобы не нагрубить мужчине. Меня уже начали раздражать частые сравнения с моей матерью.

Возможно, он видел в нас какое-то сходство, но необязательно озвучивать это вслух. Я внятно сказала, что редко общаюсь с матерью. Тайлер сам догадался, что у нас с мамой сложные отношения.

Спустя час вылечила все видимые увечья на теле Томаса, чему была несказанно рада.

– Можете переворачивать его на спину, – протянула я уставшим голосом.

– Спасибо, Вивьен! – в очередной раз поблагодарил мистер Гудман. – Я не знаю, как тебя отблагодарить.

– Пока рано это делать, – заметила я, усмехнувшись, – Но есть одна вещь, которую я попрошу от вас в качестве благодарности.

– Что конкретно? – спросил он, пройдясь заинтересованным взглядом по моему лицу.

– Прекратите сравнивать меня с мамой, – отчеканила я твердо.

– Как пожелаешь, Вивьен.

В воздухе повисло напряжение. Я старалась не смотреть на доктора, полностью сконцентрировавшись на Томасе.

– Слушайте, мистер Гудман…

– Что? – мужчина вопросительно вскинул брови.

– Скорее всего, Томас очнется, когда мы возьмемся за устранение последствий травмы головы, – вслух рассуждала я, задумчиво покусывая нижнюю губу. – По моим подсчетам, это случится через пять-семь дней.

– Надеюсь на это…

– Как вы объясните ему настолько быстрое выздоровление?

– Скажу ему, что наши специалисты боролись за его жизнь изо всех сил и верили в него.

Как жаль, что не все его коллеги действительно верили в выздоровление Томаса. Правда, сообщать об этом я постеснялась. Во всяком случае, это уже неважно.

– А вы верите, что он восстановится? – спросила я, затаив дыхание.

– Конечно! – воскликнул он, придав голосу уверенности. – Томас – сильный и целеустремленный парень. Он никогда не сдавался и не сдастся.

Прекрасно, когда родитель не сомневается в возможностях своего ребенка и верит в его силы. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как заботливо мистер Гудман укрывает сына белым толстым пледом.

– Я могу идти? – спросила я, указав пальцем на дверь.

– До завтра, Вивьен!

Спустилась на лифте на первый этаж и переоделась в свою повседневную одежду.

На выходе из госпиталя я чудом избежала столкновения с полом. К моей радости, меня успел подхватить молодой мужчина, проходящий мимо.

– Осторожнее, – раздался знакомый мужской голос.

Это был Александр, встретивший меня здесь вчера. Он придерживал меня за плечи, взволнованно вглядываясь в мои глаза.

– Все нормально?

– Да, – ослабшим голосом ответила я, хватаясь за стену. – Спасибо, Александр.

Он улыбнулся и нервно почесал затылок, продолжая второй рукой касаться моего плеча.