В каждой ситуации есть свои плюсы и минусы. О минусах легче судить – сами о себе говорят пережитые эмоции и чувства: огорчение, гнев, неудовлетворённость, одиночество и низкая самооценка. Но также существуют и плюсы, и они более значимы, чем минусы. Прежде всего, это опыт! В моих силах – не поддаваться, просто нужно быть осторожной! Поддашься манипуляциям – сама будешь виновата! Но главный положительный эффект – я освободилась от Бывшего и Паука, больше нет ни чувств, ни зависимости.
Теперь осталось только справиться с собой, привести себя в порядок, как физически, так и духовно. Начать с составления своего плана жизни. Ведь в жизни"до" у меня было чем заняться: я контролировала и критиковала Бывшего и Паука, их жизни. Теперь для меня это уже неактуально, ни выгоды, ни удовлетворения от такого контроля. Пришдо время заняться собой, начать с себя. Ведь больше нет на что жаловаться, нет от чего прятаться или что скрывать.
Моя материальная безопасность и моих детей в основном зависит от моего дохода. Поэтому надо постоянно повышать свою компетентность. Посещать какие-либо курсы или семинары для повышения квалификации.
Стоит продолжать самообразование, но теперь уже можно учиться тому, что нравится, а не тому, что нужно. Что-то связанное с моей любимой психологией или искусством.
Нужно посетить, например, языковые курсы, возможно, даже курсы английского языка.
Детей нужно поддерживать в учебе и во внешкольных занятиях. Частные учителя, кружки.
Спорт как таковой вообще отсутствует в моем расписании. Если об материальной стороне жизни я заботилась много лет, то этот важный момент я упустила. Конечно, не всё так плохо, у меня нет проблем с лишним весом, потому что стараюсь есть здоровую пищу. Но нужно начать посещать йогу, аквааэробику. Это будет ценно, потому что в здоровом теле – здоровый дух. Надо также посещать бассейн вместе с детьми…
… В обычной палате мы с дочерью думали – наконец-то можем расслабиться.
Может ли быть еще хуже? Наконец, если мы столько пережили, то можем и отдохнуть, радовались мы. Все что мы знали о реабилитационном периоде так это то, что надо спокойно лежать и слушать врачей, тогда все будет хорошо.
Однако это было несовсем так, лечащий врач дочери вызвал меня к себе и дал указания – после такой тяжёлой операции ребёнка нельзя кормить так, как обычно, нужен особый рацион, который по внешнему виду напоминает питьевой йогурт, но по вкусу не очень приятный. Но давать можно только этот рацион, других вариантов просто нет.
Эту информацию я восприняла очень легко, подумала – зачем так долго говорить об этом. Дочке всегда нравился питьевой йогурт. Это для нас не проблема. "Незнание не освобождает от ответственности". Я с радостью отправилась в палату, пришла медсестра и проинструктировала, как употреблять этот йогурт. По небольшим порциям, примерно 20 мл каждый час. Мы с дочкой без капли сомнений и подозрений выполнили инструкцию, и через полчаса началась наша веселая жизнь. Сразу после каждого приема пищи начиналась рвота. Сколько мы принимали, столько и выходило наружу. И так весь день. Вечером мы с дочкой были морально убиты, от нашей радости и оптимизма ничего не осталось. В этот момент я призналась себе, что может быть еще хуже. Еще плюсом к специальному рациону следовало следить за графиком приема и выделения жидкости. Каждый прием я измеряла и записывала в одном файле, а выход в другом. Каждый раз и каждый грамм. Продукт выделения мочи я измеряла в специальной комнате, где были установлены весы. Так как с едой у нас не получалось, я обратилась к врачу и пожаловалась на нашу плохую ситуацию. Мы договорились, что я куплю внизу настоящий актимель и дам дочке. На наш страх и риск, потому что теоретически делать это категорически запрещено, но в жизни нужно было действовать, а не ждать, пока у ребенка иссякнут последние силы. При следующем приеме пищи я дала дочке актимель. И чудо, ее организм принял его с первого раза. Отвратительная и опасная в нашем случае тошнота прекратилась в один момент. Как будто ее и вовсе не было. После удачного приема пищи Эмма захотела в туалет, сама встала на ноги и медленно двинулась по направлению к цели, конечно, я ей помогала. Придерживала, насколько это было возможно, так как рана была большая, и я боялась держать дочку под мышками, так как могла бы причинить ей вред.
Я была рядом, и дочь медленно двигалась вперед. Каждый шаг был, как победа в борьбе за выздоровление. Во мне восцарила гордость за моего маленького бойца – настоящего героя. Потому что преодолеть страх нанесения себе вреда, причинения боли – это был серьезный успех. Мы с Эммой были так взволнованы, что хотелось и плакать, и смеяться одновременно. Следующий раз дочь сама пошла в туалет, и когда вернулась обратно в постель, я заметила, насколько худой она стала, страшно даже было на нее смотреть. Я беспокоилась о ее самочувствии и возможности восстановиться после операции и реанимации. Но я верила в хороший исход. И продолжала вести себя так, чтобы у ребенка не возникло ни малейших сомнений в выздоровлении. Она черпала энергию из источника моей уверенности, моя зайка.
Так у нас все и шло, моменты успеха сменялись неудачами очень быстро, и так несколько раз за день. Как только мы нашли выход из тупика с едой, другие осложнения пришли, чтобы мы даже не думали расслабиться ни на миг. После резекции дочке вставили катетер в живот, чтобы по трубке выводить все лишнюю жидкость в специальный контейнер. Все шло хорошо, пока не наступила ночь. Дочь уже легла спать, когда заметила, что постель под ней влажная. Мы начали искать причину и обнаружили, что через трубку жидкость уже не выходит, но свободным путем течет сразу из отверстия в животике. Контейнер, когда он был в порядке, выглядел надутым, как шар, а теперь пустым, как сдувшийся щарик. Жидкость в контейнере раньше была прозрачной, чистой, с розовым оттенком, а теперь превратилась в бледно-желтую субстанцию. Я побежала за медсестрой, она вызвала дежурного врача. Доктор задерживался, и с каждой минутой росло моё беспокойство, которое, разумеется, я не показывала дочери. В конце концов, пришел врач, но от его визита толку не было . У него не было ни малейшего представления, что происходит и как дальше действовать. Он порекомендовал нам позвонить лечащему врачу и уточнить у него наши следующие действия, и ушел. И мы остались тем что есть. С медсестрой нам повезло относительно. Она ответственно пыталась позвонить врачу, но безрезультатно. Была уже ночь, и человек просто спал. Я держалась, и положительный настрой медсестры помог мне слегка успокоиться и смело спросить:
"Что произошло с жидкостью, почему ее цвет стал такой белый?"
Медсестра "успокоила", что это белок, который жизненно необходим в случае, когда у ребенка такой низкий вес. И эти вещества просто выходят из организма!
Я была в шоке! Моя дочь в период реанимации потеряла вес, и теперь из нас вытекает что-то важное для нашего выживания, но мы ничего не делаем. Мы просто смотрим, и все! Ведь мы не знаем, что делать, у меня только интуиция, у медсестры только самый минимум медицинских знаний. Этого недостаточно. Мы, конечно, предположили, что если извлечем эту трубку, то выделение хорошего вещества прекратится. Но медсестра не взяла на себя такую ответственность. И я тоже. Я спросила у дочери о самочувствии, она меня успокоила:
"Мне не плохо, мамочка. Все будет хорошо. Просто хочу спать, уже ночь."
Медсестра принесла нам одноразовые пеленки, чтобы ребенку было удобнее спать. Всю ночь я практически не сомкнула глаз. Все время наблюдала за состоянием дочери, меняла пеленки. Дочь спала спокойно. Почти восемь часов жидкость непрерывно выходила, было очень страшно, но что мне оставалась делать, только верить в хорошее. Наконец, пришло долгожданное утро, и вместе с ним появился и наш врач. Я подошла к нему, рассказала о странном выделении жидкости, и он назначил нам ультразвук. Но из лучших побуждений, уже с утра покормила дочку. Когда нас взяли на ультразвук, узист обнаружил, что осмотр нужно отложить, так как из-за йогурта ничего не было видно. Мы снова ждали своей очереди, но наш врач решил удалить катетер без результата ультразвука, так как жидкость продолжала течь без остановки. И снова чудо, как только врач удалил трубку, выделение жидкости прекратилось. Моё настроение от состояния ужаса в миг поменялось на состояние величайшей радости. Я была так счастлива, что мне казалось, что я лечу! Я была готова не только обнять, но и носить врача на руках.
