Но мистер X постепенно превратил мою точку в многоточие, потому что его попытки убедить меня, что мы предназначены друг для друга, были очень эффективными. Мистеру X почти удалось меня убедить, я почти уничтожила свою прежнюю жизнь – жизнь "до". Если бы Бывший не был так настойчив и не удерживался в своем желании сохранить наши отношения, я была бы одна – разведенка с дополнительными деньгами на детей, но одинокая. Конечно, тогда, в далеком прошлом, я не думала, что все сложится так, что у всего есть начало и конец. Что через пятнадцать лет я достигну всего возможного в компании мистера X, останется только один шаг – стать владелецей компании и Мистера Х. Этот шаг оказался для меня невыносимой миссией. Я не смогла заставить себя стать хозяйкой Мистера Х. Как только я представляла, что мне придется терпеть его всю жизнь, уже от одной этой мысли мне становилось отвратительно и невыносимо. К тому же, у Мистера уже была леди, и она, конечно, не отдала бы имущество так просто, так как сама уже несколько лет считала себя настоящей хозяйкой. А мне этого и не хотелось, я не хотела жить с ним всю жизнь и страдать, я хотела просто работать и знать, что после долгих рабочих лет я, а не кто-то другой, соберу плоды своего труда. Так как я не могла заставить себя мучиться дальше, я призналась мистеру в истинных своих чувствах, точнее, что их нет – любви нет. И мистер Х, несмотря на отказ, все равно предложил мне продололжить встречаться пару раз в неделю для настроения за определенное вознаграждение. Я, конечно, отказалась от такой перспективы и вернулась к Бывшему. Потому что бывший мне обещал больше – настоящие чувства, любовь на всю жизнь, полную семью и счастье. Бывший обещал мне счастье, обещал взять на себя полную ответственность и выполнять мужскую работу, выполнять обязанности лидера.

Прощание с мистером Х не было таким простым, так как он, как паук, плел свою паутину, находился все время рядом и искушал меня своей дополнительной финансовой поддержкой за небольшую услугу с моей стороны. Деньги никогда не бывают лишними, но я не хотела и не могла так больше, я хотела, чтобы они – мужчины – работали на меня. Не я, а они…

…Серая повседневность – мистер Х снова приставал, снова искушал меня материальной поддержкой, а Бывший напротив, бездействовал, не искал дополнительную работу и не продал машину, хотя после раскрытия моей тайны он обещал взять на себя ответственность и заработать, продать машину, похудеть и сделать меня самой счастливой женщиной на свете. Его бездействие или пассивность меня наталкивает на мысль, что опять все его слова – лишь сотрясание воздуха. Я думаю пока, как справиться с этой ситуацией, как сделать так, чтобы мужчины думали обо мне, а не я о них. Пока я думала, а бывший просто обещал, мистер Паук был самым активным – он действовал – дал мне какую-то сумму… Я не совсем поняла, что он сказал, но, на мой взгляд, у него была своя хитрая стратегия. Я пыталась вернуть обратно эти сомнительные деньги, но, конечно, он не взял их. Я не знала, что мне делать дальше, если это премия за хорошую работу, то я могу рассказать об этом детям, Бывшему. Но если это деньги, чтобы купить мои услуги, то мне нечего ему предложить. Паук меня уверил, что это премия за успешное сотрудничество, за хорошо выполненную работу, и почти случайно упомянул – и за хорошее отношение, хотя бы поцелуй. Про премию он позволил мне рассказать семье, но не на работе. Снова странно. Поэтому я восприняла эти деньги как обременение, а не как благо. Этой премии я не могла радоваться, потому что я не заработала сама, а добрый господин выделил мне кусочек от большого пирога. Дома я рассказала о премии Бывшему, но все получилось не очень удачно, так как он предложил оставить деньги и потратить, а я хотела услышать что-то другое – верни эти деньги, я сам заработаю.

Получается, что обоих эта ситуация устраивает, страдала только и исключительно я.

Я не могла допустить такую же ситуацию, как последние пятнадцать лет, я это больше не могла вынести, бокал вина помог мне развязать язык, и я раскрыла свою последнюю карту, чтобы заставить Бывшего, наконец, что-то сделать в моих интересах, защитить меня, бороться за меня. Но сказать, что Паук снова приставал, я не могла, меня пугало, что бывший может все испортить. Я так долго страдала, чтобы здесь работать, а Бывший своим поведением мог меня довести до потери работы. Я не могла этого допустить, и любой ценой старалась сохранить то, что я достигла, долго и усердно работая. Я рассказала Бывшему о своих сомнениях по поводу нашего сына, и этим еще больше все запутала…

…Начало операции пришло очень быстро, но конца мы никак не могли дождаться. С каждым часом мне становилось все хуже и хуже. Последние два часа я не могла найти себе места, все остальные дети уже были прооперированы, и их родители с усталыми и уже спокойными лицами заботились о своих любимых. Я утешала себя и своих родителей, что все в порядке, просто у нас очень тяжелый случай, такие операции не делают каждый день. Наш случай требует больше времени, чем у тех детей, которые уже были прооперированы. Мы не могли сидеть все время в палате, поэтому вышли ждать в коридор. Когда появиля наш врач, прошло длинных восемь часов. Когда я увидела хирурга, все воспринимала как со стороны, я говорила с врачом и параллельно наблюдала за нашим разговором со стороны."

Я поняла в общем, что он мне сказал, но потом все равно забыла, что у дочери удалили желчный пузырь. Я услышала самое главное, что все в порядке, и теперь нужно только молиться Богу о легком и быстром выздоровлении…

…Сегодня мы с детьми пошли на открытие променада, это была настоящая гордость за родной город. Мы дождались, когда бедный, старый город превратится в уютный, зеленый туристический объект, где так приятно гулять семьей вдоль речки на выходных после просмотра хорошего фильма. Вдоль реки разместились уличные музыканты, живые бронзовые скульптуры, которые оживали в тот момент, когда кто-то из зрителей бросал несколько монет в стоящий на брусчатке бронзовый цилиндр. Около нашего грандиозного проекта – одного из самых современных зданий в Европе – акустического концертного зала была установлена временная сцена, где играли местные музыканты, звучали мелодии всемирно известных хитов, продавцы соблазняли мороженым и сладкой сахарной ватой, в воздухе витало ощущение радости горожан по поводу улицы, праздника, весенних жарких выходных…

…Хирург рассказал о ходе операции и отпустил меня в реанимационное отделение, где после операции находилась Эмма. Бабушка с дедушкой присоединились ко мне. Мы не могли дождаться, пока нас пустят прямо в палату. Не помню, почему, но я вошла сначала с дедушкой. Никогда раньше я не была в таком месте, мы прошли по длинному коридору, вымыли руки и добрались до палаты. Она была огромной, и там царила устрашающая атмосфера – в большом помещении был ряд кроватей с различными пищащими аппаратами. Нас проводили к месту и объяснили, что нужно вести себя спокойно, без проявления эмоций, так как это возбудит и негативно повлияет на состояние ребенка. Моя дорогая доченька лежала такая бледная, голенькая, большая часть живота была заклеена огромными пластырями, на кончиках пальцев были прикреплены различные провода, руки были связаны ремнями, в рот была вставлена трубка для кислорода. Я была как парализована от шокирующего вида. В голове промелькнули тысячи мыслей – бедняжка, ей же холодно без кофточки, но увидев на экране цифры, я поняла, что у дочери температура, и уже беспокоилась, что ей жарко; ей так больно, потому что рана под пластырями огромная. Я взглянула на трубки, и заключила, что ей сквозь них вероятно вводят все необходимые лекарства: обезболивающие, жаропонижающие и все остальное… "Она так страдает, но я не могу помочь", я поддалась панике на какой-то миг. Но тут в голове возникли слова медсестры – успокойся! И я поняла, что могу помочь дочери, если успокоюсь, и поверю в хорошее. Дочь чувствует меня, и ей станет лучше. Я привела свои мысли в некий порядок и к нам присоединилась бабушка. Под влиянием сильных эмоций она начала нервничать и говорить импульсивно. Эмма, когда я пришла с дедушкой, лежала спокойно, но как только появилась бабушка, приборы, присоединенные к нашему ребенку, показали, как ускорился пульс. Я подумал, что медсестра была права – дочь чувствует наше присутствие. Бабушка спросила: "Как ты себя чувствуешь, моя дорогая?"