Академия Небада располагалась на нейтральной территории, чтобы ее без труда могли посещать обе стороны. Вообще, говоря о расположении Небес и Ада, сложно опираться на какие-то людские ориентиры. Оба царства существуют над людским миром и вокруг него. Ад не располагается под землей, а Небеса не парят в них самих. Всем живым существам, даже демонам, нужен воздух, свет и тепло. Резиденции Сатаны и Создателя, правда, расположены друг от друга очень далеко, но обусловлено это скорее попыткой ангела Люцифера как можно сильнее дистанцироваться от отца. Это расстояние спустя время начало создавать определенные неудобства, так как далеко не все существа могли летать. Балдур, Третий Сатана, совместно с Отделом Творения, наладил сеть порталов, соединявших оба Царства. А ровно между ними была возведена Академия Небада, единственная в своем роде школа, подготавливающая ангелов и демонов, серафимов и бесов, херувимов и суккубов. Два отделения, темное и светлое, существовали независимо друг от друга, и проникая друг в друга. Светлое ныне возглавлял ангел Кастиэль, темное – демон Дагон. Два крыла, соединенные общим холлом, в котором праздно проводили время студенты.

Люцифер стоял у ворот, ожидая появление Саламандры. Спустя несколько секунд она оказалась рядом.

– Я найду тебя позже, – сказал принц. – Сейчас мне нужен Мефистофель.

Дьявол направился во двор Академии, имеющей форму двух крыльев, светлого и темного. Архитектура здания была воздушной и не подчинялась никаким законам физики – Отдел Творения чуть схитрил, переписав в этом месте физические законы. Иногда это приводило к неожиданным последствиям – входя в одну дверь, можно было выйти совершенно не в том месте, где ты планировал оказаться. Академия была огромна – ее двор, в котором проходила значительная часть обучения, содержал множество садов, площадок, фонтанов и даже пруд с рыбками. Растительность здесь была самая разная, редко гармонично сочетающаяся – тропические пальмы могли соседствовать со скульптурами, поросшими северным мхом, а северные олени приходили на один водопой с павлинами. Входы на тренировочные площадки, куда принц отправился искать Мефа, располагались со всех сторон Академии, внутри и снаружи, для тех, кто умеет летать и особо важных гостей. Летать в Академии считалось плохим тоном – не все обитатели царств имели крылья – но Люцифер никогда не обращал на это внимания, практически не перемещаясь здесь пешком. Вот и сейчас, вызвав и расправив крылья, он взлетел над Академией Небада, высматривая Мефистофеля. Студенты, которых накрыла тень его крыльев, ворчливо поднимали глаза, но видя, кто над ними парит, тут же умолкали.

Сделав несколько кругов над двором, он приметил Мефа на одной из тренировочных площадок для полетов. Тот отрабатывал взлет с места.

– Привет, Меф, – Люцифер приземлился на площадке, брезгливо отряхнул крылья от поднявшейся пыли и убрал их.

– Фыр, как дела? – Меф приземлился и потянулся к сумке, отыскивая бутылку с водой.

Люцифер недовольно скрестил на груди руки. Мефистофель был сыном Левиафана, такой же избалованный и чуточку более надменный. Дружили они с самого детства. Меф был более худощав и светловолос, чем Люцифер. Если в принце сквозило изящество движений, то Мефистофель был груб и резок. Напившись воды, он вернул бутылку в рюкзак. Волосы демона были собраны в хвост на затылке. Он тяжело дышал после тренировки.

– Как всегда, Меф, лучше всех. Мне нужно поговорить с тобой, но не здесь и не сейчас. Не хочу, чтобы нас слушали.

– Вечером, у тебя? – поинтересовался Мефистофель.

– Идет.

Люцифер расправил крылья и взлетел, оттолкнувшись ногами от пружинистого пола площадки. Мысли о занятиях в голову не шли. Дагон, конечно, нажалуется отцу, но он что-нибудь придумает. Нужно с кем-то обсудить решение Сатаны. С кем-то, у кого холодная и трезвая голова. Мысленно перебрав варианты, Люцифер решил навестить Асмодея. Отец сейчас отдыхает, так что архидемон вряд ли сильно занят.

Принц наслаждался полетом, держась не слишком высоко, чтобы любоваться видами. Ангелам, конечно, достался более красивый кусок земли. А возможно, так только казалось из-за их способности украшать все, к чему они притрагивались. У демонов архитектура Царства была более мрачной и монументальной, растений на улице почти не было, за исключением Черного Сада, зато повсюду стояли угрюмые статуи. Город был отстроен его предком, Ангелом Люцифером, и как полагал принц, отражал он внутреннее состояние бывшего ангела, преданного, изгнанного, всеми отвергнутого. Было это так давно, что никто уже и не задавался вопросом, почему в их Царстве так мрачно. Люцифер давно дал себе зарок изменить это, когда взойдет на трон.

Вскоре показался город, сверху напоминавший циферблат часов – на сектора его делила река, чьи глянцево-черные воды мягко волновались под светом солнца. Единый готический стиль объединял в себе жилые дома, арену, площади, бордели – последние цвели пышным цветом, ведь демоны, как никто, знали толк в соблазнах. Игорные дома, в которых играли на все что угодно, кроме денег, не имевших здесь ценности – на души, желания, обещания, клятвы. В центре города высился нижний замок – высокий, готичный и мрачный. Три крупных башни венчали его голову – башня Принца, башня Сатаны и Тронная башня, окруженные более мелкими башнями департаментов. На верху Тронной Башни, защищенная острыми зубцами, высилась статуя Ангела Люцифера, защищавшая его гробницу. Изображен он был в своем обычном виде «до падения», чтобы демоны никогда не забывали, с чего все началось. Статуя разводила в стороны руки, будто ждала смотрящего, чтобы обнять. В длинном развевающемся балахоне и растрепанным локонами, с любящим взглядом ясных глаз. Располагалась она на самом верху специально, чтобы посмотреть и преклонить колено перед ней мог любой, даже самый незначительный демон. Все улицы города, так или иначе, сводились к замку. Люцифер сложил крылья и спикировал вниз, лавируя между башен так, чтобы влететь сразу в открытое окно кабинета Асмодея.

Архидемон даже головы не поднял, занятый чтением длиннющего скучного свитка – судя по тому, что близился конец года и День Тьмы, он изучал экономический отчет Маммона.

– Сколько раз говорить, чтобы ты входил через дверь, – вздохнул Асмодей, продвигая свиток по столу.

– Через дверь – слишком долго, – Люцифер поднял руки перед собой в защитном жесте.

Асмодей помассировал переносицу двумя пальцами правой руки, расслабляя глаза. Память у него была, как говорят люди, эйдетическая, а вот зрение начинало сдавать. Люцифер сходу не сказал бы, сколько архидемону лет, но то, что он пережил несколько царей Ада, было известно всем. Некоторые утверждали, что демон стар настолько, что помнит падение Ангела Люцифера. Асмодей сгреб в охапку книги и свитки, разбросанные по столу и сдвинул в сторону, освобождая себе место. Люциферу всегда нравился кабинет наставника – истинно демонский, с отделкой из черного и красного дерева и морем книг.

– Ты по делу или просто так? – Асмодей продолжал просматривать документы, хотя его внимание уже переключилось на принца. – У меня тут отчет от Маммона еще не дочитан, и от смертных грехов ждет своей очереди.

Люцифер уселся напротив – стул был обит черным бархатом, спина приятно утопала в его мягкой глубине – и закинул ноги на стол.

Асмодей неодобрительно покосился на этот жест, надеясь, что Люциферу все же хватит ума убрать ноги, но принц делать это не спешил. Архидемон вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Что тебя тревожит?

Люцифер внимательно изучал лицо наставника. От века к веку на нем становилось все больше морщин. Его белоснежно-седые волосы были заплетены назад во множество кос, длинные усы свисали вдоль бороды. Одежду он предпочитал бесформенную, кутаясь в многослойные туники времен «до падения».

– Отец хочет отправить меня на землю, к людям.

– А, – улыбнулся Асмодей. – Я давно говорил, что пора.

– Так это была твоя идея? – в голосе принца послышались нотки упрека.