Пока нашел, пока оружие прятал – с оружием то сразу повяжут. А так-то у напарника – раны не пулевые, рваные – может, человек на мине подорвался. А он уже подтекает реально. Его, максимум, через два часа надо к хирургу на стол положить… Вернулся за ним.

А вечерок уже такой серый, дождит. Смотрю около него фигура. Здоровенный такой показалось мужик, что то там делает… А я то без оружия. Все спрятал. Что делать не знаю. Смотрю, мужик этот напарнику голову, как с полки снял, буквально, как арбуз. Что- то там пальцем поковырял… Я даже не понял сначала… Совсем без усилия, как будто мяч футбольный с земли поднял и в мою сторону отшвырнул…Около меня голова упала в куст. А потом я думал он труп обшаривает, ну как положено шмонать – документы там , еще чего… И вижу что он напарника, буквально, как вот хозяйки селедку потрошат, сверху вниз порвал, без ножа. И руку вовнутрь запустил, а потом и всей мордой… Печень жрал. Я, буквально, как закостенел. И разглядываю этого, как фотографирую, ни рукой, ни ногой пошевелить не могу… И страх верите, реально…страх.

А этот морду подымает, и я вижу это, реально, – не человек. Реально Кинг-Конг. Весь в кровище, только клыки торчат… Пофыркал, морду об напарника обтер, посмотрел так вокруг, я глаза закрыл, чтобы взглядом не встретиться…

А что я мог сделать. Он меня на треть выше! В натуре. Могу доказать. Он, когда уходил руку или там лапу на уровне плеча об дерево вытер. Я потом приходил смотреть следы – получается его плечо – моего сантиметров на тридцать выше. Значит он за два метра. А силища то какая. Когда встал – реально человек. Только сутулый – шеи совсем нет. Ушел на двух ногах. И это не зверь. Он курьеров, что мы завалили, тоже распотрошил, и печень выбрал и в рюкзаки. Из рюкзаков все выкинул, а это туда сгрузил, на спину и ушел… Следы широкие, подошвенного свода нет, босые, тридцать пять – тридцать восемь сантиметров.

– В чем был одет? – спросил майор.

– Как в чем? В шкуру собственную. Шерсть на нем. Правда какие то тряпки вроде болтались и вроде был в штанах., а может даже и в куртке…Нет, вроде на нем кусок брезентовой палатки надет был… Не помню темнело уже.

– Карту можно? – попросил Бочуа.

– Конечно нельзя, – сказал майор, расстилая на столе карту, – Где?

– Вот. Только на абхазской стороне реки. Километров пятнадцать отсюда.

– На месте показать сможешь? – спросил Бочуа.

– Конечно, – сказал снайпер, и, покосившись на майора, добавил, – да вы и сами найдете.– Там на деревьях ветки заломаны и затесы на высоте выше двух метров, будто медведь кору когтями драл, а на заметку, я на деревьях ленты из барахла нарвал да развесил. И напарника то собрал и закопал, а нарконоши эти в кустах так и валяются, ежели их этот не уволок. У меня уже сил не было их хотя бы одно место собрать, да и ночь уж пала. Да и худо мне было, рвало два дня…

Майор налил в кружку кофе, сунул в руки снайперу. Тот машинально принял, и так же машинально отхлебнул.

– Убивать идешь? – усмехнулся майор.

– Как получится.

– А чего ж раньше не приходил, когда границу еще не закрыли?

– Лечился. Лечили меня… – тихо ответил снайпер.

– И как теперь?

– Теперь психушку закрыли. А я не буйный, справка при мне, – и глядя свинцово-тяжелым взглядом прямо майору в глаза: – Для отмазки.

– Скажи мне, как врач, – спросил майор абхаза, когда снайпера увели, – как у него с мозгами?

– Как и положено, после войны,… Но в пределах нормы.

– Уверен, что не бред?

– А то, что у тебя на плацу лежит – не бред?

– Вот именно….– сказал майор, – бред с вещьдоками….

– То – то и оно. А вот ты мне скажи, как юрист, как погранец, как военный кадровый, как это все понимать?

– Пока никак, – ответил майор.

– То есть?

– Никак пока, – повторил майор, – версий нет. Информации мало. Ждать. Копить факты.

– Ну, ты хоть представляешь, что может произойти, если все именно так, как этот снайпер говорил?

– А что может произойти?

– Слушай! Людоед объявился! А ты спокойный? – Бочуа заволновался, перестал следить за правильностью речи, и майор сразу вспомнил возницу, который вот так же размахивал руками.

– Спокойный? Чего нет, того нет, ….– ответил майор, – Но пока что необходимо обратиться к специалистам, а до того – доложить, все как есть, по инстанции. По возможности, без триллера, максимально, сухо. Чтобы в штабе не решили, будто мы тут свихнулись.

– Что я людям скажу?       Людям скажу я что?

– Панику хочешь поднять? Мало страхов, еще людоеда приплетем?

– Но защитить то население нужно или нет?!

– В том то и дело. Только непонятно от чего. Спецов сюда надо. Спецов…

– У тебя свои задачи, у меня свои. Завтра пересечемся.

***

Снайпер исчез ночью. Замок на двери камеры для задержанных сломан не был… Разумеется, Бочуа ничего не видел и ничего не знал… Да и никто, включая дежурных.

– Замки то нонешние, – констатировал утром дядя Костя, – не то, что прежде. Вот у меня дома дедовский замок – полтора пуда весом¸ на резьбе! Вот это замок, а тута – говно китайское! Плюнь на него, он, как девка – враз и ноги врозь! Растопырится!

– Да ты ж говорил – казаки без замков жили?

– Абизательна. Чтобы казак у казака чего взял ?! Да не, Боже, ты мой! Дак ведь это когда было! А, ще перед революцией, понаехало хохлов да кацапов, вот под замочки то и сели! А как же! Тут брат рот не разевай – враз, уконтропупят! Глазом не сморгнешь, как без порток оставят…

– Плюнь говоришь, на замок он и растопырится?

– В абизательном порядке!

– Как же задержанный исхитрился на висячий замок, сквозь дверь, плюнуть?

– Необъяснимый науке факт, – сказал дядя Костя. – Може у его снасть кака была. Кака не така трубочка особенная, либо ишо что… А вы протокол – то на него завели?

– Какой протокол? – захлопал майор глазами, – На кого?

– Ды на задержанного?

– Какого? Мало ли кто тут ходит, на всех протоколы писать! Никакой бумаги не хватит…

– Абизательна. Правильная решения. А то бы пришлось расследованию заводить! Обратно экономия ресурсов. К примеру – бумаги!

– Вот именно, – сказал майор, – бумага нам нужна, чтобы спецов сюда позвать, одна голова хорошо, а две что?

– Вдвоя больше. – сказал Константин Иваныч, – Тута и двумя то головами не обойдесси, тута коллективный разум нужон!

– Абизательна! – сказал майор, – Ты куда Бабченко положил?

– Да в ледничек, – со вздохом, сказал вольнонаемный, – тута усадьба абхазская пустует. Тамо ледничек исправный такой и льдом снабженный. Хотел под припасы, а вышло под морг…

– Да на что нам, Константин Иваныч, припасы?– сказал майор, – Нас казна содержит, вон и Америка помогает, жалеет нас…

– Да, она, етитная жизнь, пожалеет… Вспотеешь кувыркаться! Пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву. А вот ледничек очень бы нам в тему! Тута – дичи!…

– Вроде бы тут заповедник?

– А война то? При войне завсегда – потери! Хто й то теряить, а хто – й то находить!

– Абизательна! – сказал майор.

11.

Майор об него чуть не споткнулся! Он сидел на крыльце, на том самом месте, где обычно по ночам или вечером сидел майор. Его сутулая спина, в стеганке, сливалась с серо-зеленой расцветкой окружающего пейзажа, и черная скуфейка на голове, издали смотрелась, не то частью темного и влажного ствола, одного из потерявших листву буков, окружавших заставу, не то камнем, не то какой – то странной дырой в пространстве – между перилами крыльца, каменистой дорожкой, убегающей в долину, и дальними горами, заполняющими весь горизонт.

Он обернулся, по волчьи, всем корпусом, будто шея у него не работала. На майора, из под низко надвинутого на лоб сукна монашеской шапки, глянули черные, словно вовсе без зрачков, или, наоборот, только одни огромные зрачки, без радужки, глаза. Он смотрел на майора, как из колодца, как из погреба – снизу вверх.

– Вот – сказал он, – Пришел.

– А Константин Иванович где? – чувствуя странную неловкость перед этим человеком, спросил майор.