Молли сунула руку в карман и нащупала там старую вязаную шапочку с выцветшей наклейкой с изображением куклы Барби. Жалкие остатки некогда блестящего серебряного помпона держались на двух ниточках. Молли поспешно натянула убогую шапочку. Кевин, не обращая ни на что внимания, потащил ее к вымощенной каменными плитками дорожке, которая вела в лес. Некоторое время он шел молча.

– Вы не собирались мне сказать, – выдавил он наконец.

– К чему? Достаточно и того, что я все выложила им. Вам следовало бы сделать то же самое, когда появился Дэн.

– Представляю его реакцию! «Моей вины тут нет, Дэн. Твоя идеальная маленькая свояченица изнасиловала меня!» Можно подумать, он тут же и поверил бы!

– Не поверил бы тогда – поверит сейчас. Простите, что причинила вам столько неприятностей.

– Неприятностей?! – прогремел Кевин, словно хлыстом ударил. – Не находите, что это слишком мягко сказано?

– Знаю, но…

– Для богатеньких бездельниц это, конечно, может считаться неприятностью, но в реальном мире…

– Понимаю. Конечно, вы жертва моих происков, – пробормотала Молли. – Вы тут действительно ни при чем. Моя беда – мне с ней и справляться.

– Не делайте из меня жертву! – вскинулся он.

– И все же вина моя – мне и отвечать за последствия.

– Эти последствия, как вы их называете, имеют прямое отношение к будущей жизни ни в чем не повинного младенца!

Молли остановилась и взглянула на него. Ветер бросал ему в глаза непослушные пряди волос, но Кевину было не до того. Застывшее лицо, неумолимый взгляд, плотно сжатые губы.

– Я это знаю, – кивнула она. – Даю слово, что не планировала ничего заранее. Но теперь очень хочу этого ребенка.

– А я – нет.

Молли передернуло. Впрочем, что тут обижаться? Он по-своему прав. Зачем ему ребенок, да еще зачатый таким образом?

Будто испугавшись, что его злоба повредит малышу, она инстинктивно прикрыла руками живот. Кто знает, на что способен этот человек?

– Значит, никаких проблем. Я не нуждаюсь в вас, Кевин, правда. Буду очень признательна, если вы забудете обо всем и вернетесь к своим делам.

– Неужели вы думаете, что я на такое способен?

Конечно, эта история касается не только ее, она может привести к настоящему краху карьеры Кевина. Его любовь к футболу и «Старз» ни для кого не секрет. Фэб и Дэн – владельцы команды, к их мнению прислушиваются в НФЛ.

– Когда я расскажу сестре и Дэну, как это произошло, они оставят вас в покое, ваша карьера не пострадает.

Глаза Кевина зловеще сузились.

– Вы никому и словом не обмолвитесь.

– А кто мне запретит?

– Держите рот на замке!

– В вас говорит оскорбленная гордость? Не хотите, чтобы кто-то пронюхал о вашей роли жертвы во всей этой истории? Или настолько боитесь Кэйлбоу?

– Вы ничего не знаете обо мне, – еле слышно выговорил он.

– Зато знаю разницу между порядочностью и подлостью. Я вела себя недостойно, значит, и тонуть буду в одиночку. Будьте уверены: никого за собой не потащу. Сейчас же иду в дом и…

Но Кевин обхватил ее плечи и хорошенько встряхнул.

– Слушайте меня внимательно, поскольку я едва держусь на ногах после перелета и не собираюсь повторять это дважды. Я совершил в жизни немало грехов, но никогда не бросал на произвол судьбы незаконного ребенка и не собираюсь начинать сейчас.

Молли вырвалась, сделала шаг назад и сжала кулаки.

– Я не собираюсь избавляться от него, так что не стоит и предлагать.

– Не думал предлагать ничего подобного, – горько усмехнулся Кевин. – Мы поженимся.

Молли ошеломленно моргнула. Он в своем уме?

– Ни за что! Я не желаю выходить замуж.

– Какое совпадение! Тут мы с вами единодушны, но утешьтесь – долго наша семейная жизнь не продлится.

– Я не…

– Не спорьте. Вы подставили меня, леди, и теперь музыку заказываю я.

Обычно Кевин любил бывать в танцевальном клубе, но сейчас пожалел, что пришел. Несмотря на то что после вчерашней встречи с Кэйлбоу прошло достаточно времени, он все еще не слишком годился для веселой компании.

– Кевин! Сюда! – взвизгнула девица с блестками на веках и в полупрозрачном платьишке, перекрывая шум.

Прошлым летом они пару недель тусовались вместе. Как там ее? Нита? Нина? Забыл… да и не все ли равно?

– Кевин! Эй, старина, идем к нам! Ставлю выпивку.

Кевин сделал вид, что не слышит, и, повернувшись, направился в ту сторону, откуда явился. Не стоило вообще здесь показываться. Сейчас ему не до друзей, не говоря уж о болельщиках, продолжавших обсуждать подробности проигранного матча.

Он взял в гардеробе пальто, но не застегнулся, и холодный воздух Дирборн-стрит хлестнул его пощечиной. По пути сюда он слышал прогноз погоды. Температура упала до минус трех. Ничего не поделаешь, в Чикаго зима.

Швейцар увидел его и побежал за машиной, припаркованной на привилегированной стоянке, метрах в двадцати от клуба.

Через неделю он станет женатым человеком. И это после всех стараний не смешивать личную жизнь с карьерой!

Кевин вручил швейцару пятьдесят долларов, сел за руль «спайдера» и отъехал.

Ты должен служить примером, Кевин. Люди всегда ожидают хорошего поведения от детей священнослужителей.

Он постарался прогнать из памяти голос преподобного Джона Такера. Чушь! Приходится делать это, чтобы уберечь свою карьеру! Да, верно, при мысли о том, что его ребенок будет носить клеймо незаконного рождения, ему становилось плохо, но разве дело в этом? Речь идет не о брошенном потомке священнослужителя, а прежде всего об игре.

Фэб и Дэн вряд ли могут требовать брака по любви. Они не удивятся, если вслед за свадьбой последует развод. Зато он сможет прямо смотреть им в глаза. А Молли Сомервиль с ее связями и полным отсутствием морали… что ж, он редко кого так ненавидел в жизни, как эту неприметную пустышку. Надо же – Джейн Боннер подшучивала, что, мол, если он когда-нибудь и женится, то на спокойной, нетребовательной леди, молчаливой и незаметной. Незаметная, как же! Спесивая библиотечная крыса – дай ей палец, так она всю руку отхватит!

Кевин, нужно научиться отличать хорошее от дурного. Ты можешь либо всю жизнь продержаться в тени, либо будешь оставаться на свету. Выбор зависит от тебя.

Решительно проигнорировав Джона Такера, Кевин нажал на педаль и выбрался на Лейк-Шодрайв. Все это не имеет ничего общего с хорошим или дурным. Речь идет о сохранении места в команде. Вернее, о спасении его репутации.

«Не совсем», – прошептал назойливый внутренний голосишко. Кевин перестроился в левый ряд, потом в правый, затем снова в левый. Сейчас ему позарез нужны скорость и риск, но ни того ни другого на Лейк-Шодрайв днем с огнем не сыскать.

Через несколько дней после устроенной родственничками засады Молли встретилась с Кевином, чтобы вместе отправиться за разрешением на брак. Потом они, каждый в своей машине, добрались до «Хэнкок-центра», где подписали контракт о раздельном владении деньгами и имуществом. Кевин, правда, не знал, что у Молли нет состояния, на которое он мог бы покуситься, а она ничего не сказала.

Выходя из здания, Молли собрала все свое мужество, чтобы заговорить с женихом:

– Кевин, это безумие. Позволь по крайней мере честно объясниться с Фэб и Дэном.

– Ты поклялась, что будешь держать язык за зубами.

– Верно, но…

Он пригвоздил ее к месту ледяным взглядом:

– Хотелось бы верить, что ты хоть в чем-то окажешься порядочным человеком.

Молли отвела глаза, жалея, что дала слово молчать.

– Но сейчас не пятидесятые! Мне не нужен брак, чтобы вырастить ребенка. На свете тысячи одиноких матерей.

– Этой свадьбой можно все уладить без особых хлопот. Или ты так эгоистична, что боишься пожертвовать парой недель? Пойми же, все еще как-то можно исправить, если, конечно, немного постараться.

Ей не понравились ни жгучее презрение в его голосе, ни намек насчет эгоизма, тем более если учесть, что он из кожи вон лез, боясь потерять расположение Фэб и Дэна, но, прежде чем она успела собраться с мыслями, Кевин исчез. Молли сдалась. Она могла бороться с каждым поодиночке, но не со всеми тремя сразу.