(10) О нейже воли освящени есмы принесением тела Иисус Христова единою. Ясно показал Апостол, что воля Божия есть спасение людей. Сие изрек и Господь: Се есть воля Отца Моего (Ин. 6, 39), да всяк веруяй в Меня не погибнет, но имать живот вечный (Ин. 3, 16).
(11) И всяк убо священник стоит на всяк день служа и тыяжде множицею принося жертвы, яже никогдаже могут отъяти грехов. Ибо священникам повелено было приносить одни и те же непрерывные, однако же никогда не совершалось ими разрешение грехов.
(12) Он же едину о гресех принес жертву, всегда седит одесную Бога, (13) прочее ожидая, дондеже положатся врази Его подножие ног Его. (14) Единем бо приношением совершил есть во веки освящаемых. Там и множество жрецов, и множество жертв, а пользы никакой. А здесь один и Тот же, и Жрец и Жертва, совершил разрешение грехов и не имеет нужды в другом служении, но совосседает с родившим Его Отцом (Мк. 16, 19), ожидая конца нынешней жизни [мира]. Ибо тогда, как Богу и Владыке, поклонятся Ему все неприязненные. А враги Его: первый — диавол и полчище демонов; потом из иудеев и язычников не принявшие луча веры; после них и скопище еретиков, осмелившееся изрекать на Него хулы. Потом Апостол, намереваясь положить конец сему сравнению, снова припоминает пророчество Иеремии и не указывает имени пророка, а дает разуметь вещавшего через Него Духа и говорит:
(15) Свидетелствует же нам и Дух Святый, по реченному бо прежде: (16) сей завет, Егоже завещаю к ним по днех онех, глаголет Господь, дая законы Моя на сердца их, и в помышлениих их напишу их:
(17) и грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому (Иер. 31, 33–34). Потом чудно присовокупляет:
(18) А идеже отпущение сих, ктому несть приношения о гресех. Ибо оно излишне, когда даровано отпущение. Бог же обещал отпущение, ибо говорит: грехов их и беззаконий их не имам помянути ктому. А сие совершено Новым Заветом, потому что и во Всесвятом Крещении приемлем отпущение грехов. Но в будущей жизни, когда даровано нам будет бессмертие, будем жить без всякого греха, так как грех не может тревожить сделавшихся бессмертными.
О, если бы и нам улучить сию жизнь! Улучим же, в настоящей жизни усердно возлюбив труды добродетели и ради нее приняв на себя подвиги. Будет же содействовать нам и Сам Владыка — Податель будущих благ. Ему и с Ним Отцу со Всесвятым Духом подобают слава и великолепие ныне и присно и во веки веков! Аминь.
Отделение третье
(10, 19) Имуще убо дерзновение, братие, входити во святая кровию Иисуса, путем новым и живым, (20) егоже обновил есть нам завесою, сиречь плотию своею, (21) и Иереа велика над домом Божиим:
(22) да приступаем со истинным сердцем во извещении веры. Сделав уже сравнение, показав, что и покой сей гораздо лучше подзаконного, а также сопоставив одно с другим — и священство, и Завет — и дав видеть превосходство священства и Завета Нового, Апостол предлагает наконец наставление, убеждая держаться того, что выше. Словом же святая Апостол назвал небо, ибо так сказал прежде сего: не в рукотворенная бо святая вниде Христос, но в самое небо (Евр. 9, 24); и путем во святая нарек доблестную жизнь и Воскресение из мертвых; обновлением пути — первое шествие во святая, потому что Владыка, восстав из мертвых, первый восшел на небеса. Посему Апостол назвал путь и новым и живым: новым, как в первый раз тогда открывшийся, а живым, потому что прекращена смерть, ибо улучившим воскресение невозможно подпасть снова смерти. А завесою наименовал Апостол Владычнюю плоть, ибо через нее сподобляемся вхождения во Святое Святых. Как подзаконный архиерей через завесу входил во Святое Святых, иначе же войти ему было невозможно, так и уверовавшие в Господа через причащение Всесвятого Тела удостаиваются жительства на небесах. Домом Божиим Апостол нарек верных. По необходимости же прибавил: во извещении веры. Поскольку и святилище скинии, и Жертва, и Первосвященник — все невидимо, созерцается же только верою, то посему смысл сказанного таков: «Так как показано, — говорит Апостол, — что под Благодатию все гораздо выше бывшего под Законом: и небо нам отверсто, и путь благолепен, и им первый прошел Сам Владыка Христос, — то да приступаем с искренним расположением, веруя, что это действительно так, и всякому колебанию мыслей не давая места в душе». Сие-то Апостол назвал извещением.
Окроплени сердцы от совести лукавыя и измовени телесы водою чистою: (23) да держим исповедание упования неуклонно. И сие опять Апостол сказал сравнительно. Ибо по Закону употребляли окропления и часто омывали тело; живущие же по Новому Завету Всесвятым Крещением очищают душу и соделывают совесть свободною от прежних скверн. Посему кроплением и водою чистою Апостол назвал божественное Крещение, а исповеданием упования — веру в будущие блага.
Верен бо есть Обещавый. Истинен давший обетование. Качеством же Лица Апостол доказал твердость обетования.
(24) И да разумеваем друг друга в поощрении любве и добрых дел. Апостол говорит: «Будем взирать друг на друга, и каждый да поревнует преуспеяниям ближнего». Ибо и железо заостряется железом, и камень, если тереть его камнем же, порождает пламень.
(25) Не оставляюще собрания своего, якоже есть неким обычай. Ибо дело любви — не разделение, но совершенное единение, так как и собранием назвал Апостол согласие. Дает же разуметь, что некоторые осмелились расторгнуть сие согласие.
Но друг друга подвизающе, и толико паче, елико видите приближающийся день. Ибо с каждым днем делаемся более близкими к Пришествию Владычнему. Так и в Послании к Римлянам Апостол сказал: Ныне ближайшее нам спасение, нежели егда веровахом (Рим. 13, 11). Потом устрашает их напоминанием о Суде.
(26) Волею бо согрешающым нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва,
(27) страшно же некое чаяние суда и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя. Но сим Апостол не покаяние отрицает, а говорит, что нет другой жертвы, потому что однажды заклан был за нас Владыка Христос. И слово волею употребил Апостол, научая, что сделанное против воли пользуется некоторым снисхождением. А сопротивными он назвал не только врагов истины, но и осмеливающихся идти вопреки Божественным законам. И неуместность сего доказывает опять сравнением с бывшим под Законом.
(28) Отверглся кто закона Моисеова, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает. (29) Колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый? Если нарушающий Моисеев Закон, будучи уличен, предается смерти, то смотрите, скольких достоин смертей не чтущий
Самого Бога Моисеева, пренебрегающий Честной Кровью, как обыкновенной, и ругающийся над Самою благодатию Духа. Апостол опять в виде увещания показал различие, а именно: один — Сын, другой — раб; те жертвы — жертвы бессловесные, а сия — словесная и всесвятая. И Закону противопоставил не закон, но кровь и Духа, потому что ими доставляется нам спасение. Угрозу же подтверждает Апостол свидетельствами Писания.
(30) Вемы бо Рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь. И паки: судит Господь людем Своим (Втор. 32, 35–36). Подкрепив же слово свое свидетельствами, определительно произносит угрозу.
(31) Страшно есть еже впасти в руце Бога живаго. Поскольку же сего, чем давал им разуметь их леность и нерадение о Божественном, достаточно было, чтобы опечалить их, то суровость сказанного Апостол срастворяет напоминанием о том, в чем оказали уже преуспеяние, ибо ничто не возбуждает так к усердию, как воспоминание о собственных преуспеяниях.
