(14) Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь, диавола, (15) и избавит сих, елицы страхом смерти чрез все житие повинни беша работе. «Возможно ли было бы, — говорит Апостол, — Ему или называться нашим братом, или нас называть в подлинном смысле Своими детьми, если бы не обложен был тем же с нами естеством? Посему-то, восприняв на Себя оное, сокрушил владычество смерти и рассеял подавлявший нас страх. Ибо не переставали мы бояться всегда смерти, так как вынуждены были влачить иго смертности». И Апостол весьма кстати употребил слово прииск ренне, чтобы обличить тем мысль о призраке. Изложил же все сие, научая тем полагающих, будто бы Сын по причине страдания меньше Ангелов, что претерпел Он страдание по необходимости. Сему же еще яснее учит и в последующем:
(16) Не от Ангел бо когда приемлет, но от семене Авраамова приемлет. «Если бы воспринял на Себя естество ангельское, — говорит Апостол, — то сделался бы не подлежащим смерти. Но поскольку воспринял естество человеческое, то как страданием воздал долг человеческий, так воскресением пострадавшего тела доказал собственную Свою силу». Весьма же премудро божественный Апостол вместо имени родового употребил имя собственное; не сказал: «от семени человеческого приемлет», но: от семене Авраамова приемлет, напоминая им о бывшем Аврааму обетовании (Быт. 22, 18; 26, 4).
(17) Отонюдуже должен бе по всему подобитися братии. Ибо подобно нам и пищу вкушал, и утруждался, и скорбел, и плакал, и принял смерть.
Да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу, во еже очистити грехи людския. (18) В немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи. Апостол показал, что спасительная смерть Его была приношением, потому что за всю тварь принес воспринятое на Себя тело. В утешение же евреям присовокупил и нечто другое. Ибо говорит: «На опыте изведав немощь естества человеческого, как жительствовавший по Закону и по Благодати, подает помощь боримым [врагами]». Но и сие сказано по естеству человеческому, потому что не как Бог, но как человек — наш Он первосвященник; не как Бог, но как человек пострадал; не как Бог на опыте изведал свойственное нам, а как Бог, напротив того, премудро все знает. Так Апостол, окончив сравнение с Ангелами, поставляет в сличение большего из всех пророков, великого Моисея, чтобы, показав бесконечную разность, показать вместе расстояние и заветов, и обетований, и иереев. К сравнению же примешивает опять увещание, чтобы не подать о себе мысли, будто бы делает сие с намерением, но показать, что вынужден к сему какою-то необходимостью.
Глава 3
(1) Темже, братие святая, звания небеснаго причастницы, разумейте Посланника и Святителя исповедания нашего Иисуса Христа, (2) верна суща Сотворшему
Его, якоже и Моисей во всем дому Его. Опять как человека назвал Его Апостол Святителем и Посланником. Ибо если Он — Святитель и как Бог, то был бы им и до Вочеловечения. А что Посланником нашего исповедания сделался по Вочеловечении, сему научил Апостол в Послании к Галатам. Ибо говорит: Егда прииде кончина лета, посла Бог Сына Своего рождаемаго от жены (Гал. 4, 4). Не сказал же: «посла Его родиться от жены», но: посла рождаемаго от жены, из чего явствует, что слово «послание» соответствует Вочеловечению. Исповеданием нашим назвал веру и сотворением наименовал не создание, но рукоположение. Ибо говорит: верна суща Сотворшему Его, то есть Посланником и Святителем. Апостол, напомнив сказанное Богом о Моисее (изречение же Божие таково: во всем дому Моем верен есть (Чис. 12, 7), в последующем показывает различие.
(3) Множайшей бо славе Сей паче Моисея сподобися, елико множайшую честь имать паче дому сотворивый его. Какое различие, говорит Апостол, у твари с Творцом, такое же у Моисея со Христом. Ибо сему яснее учит последующее:
(4) Всяк бо дом созидается от некоего: а сотворивый всяческая Бог. Надлежит же знать, что превосходство доказал Апостол естеством Божественным, а что множайшей сподобися славе, о сем сказал по естеству человеческому. Поскольку Владыка Христос — и Бог, и человек, но то и другое открывается нам в едином Лице, то Апостол, которому необходимо было показать два естества, говорит о Нем и уничижительное, и высокое.
(5) И Моисей убо верен бе во всем дому Его, якоже слуга, во свидетелство глаголатися имевшым:
(6) Христос же якоже Сын в дому Своем: Егоже дом мы есмы, аще дерзновение и похвалу упования даже до конца известно удержим. Апостол употребил именования из ветхозаветного Писания. Ибо слугою назвал Моисея Бог. Моисей раб Мой, — говорит Он, — скончася (Нав. 1, 2); и еще: не токо яко же раб Мой Моисей (Чис. 12, 7). А Самого Владыку Христа ветхозаветное Писание называет Сыном. Кое имя Его? или кое имя Сыну Его? (Притч. 30, 4); и: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Пс. 2, 7); и: из чрева прежде денницы родих Тя (Пс. 109, 3). Из сего, говорит Апостол, познается различие того и другого. Один — слуга, а другой — Сын, один назван верным в доказательство, что он — достоверный законодатель, что и сказано у Апостола: во свидетелство глаголатися имевшым, а Христос называется верным как Сын. Если же еретики полагают, что сие наименование верным означает уничижение, то пусть услышат, что говорит Апостол о Боге и Отце: Верен Бог, имже звани бысте во общение Сына Его (1 Кор. 1, 9), и пророк Давид: Верен Господь во всех словесех Своих (Пс. 144, 13); и еще: и свидетель на небеси верен (Пс. 88, 38). Так и божественный Моисей говорит: Бог верен, и несть неправды в Нем (Втор. 32, 4). Домом же Божиим Писание наименовало верующих по пророчеству, которое говорит: Вселюся в них и похожду (2 Кор. 6, 16; Лев. 26, 12). Сподобимся сей чести, говорит Апостол, если преуспеяниями в добродетели соблюдем дерзновение, какое приобрели, и вожделенное упование. А поскольку упомянул об уповании (упование же видимое несть упование: еже бо видит кто, что и уповает? (Рим. 8, 24)) и Владыка Христос обетовал нам Небесное Царство, то Апостол делает опять сравнение данного иудеям и обетованного нам.
(7) Темже, якоже глаголет Дух Святый, днесь, аще глас Его услышите, (8) не ожесточите сердец ваших, якоже в прогневании, во дни искушения в пустыни, (9) идеже искусиша Мя отцы ваши, и видеша дела Моя четыредесять лет. (10) Сего ради негодовах рода того, и рех: присно заблуждают сердцем, тии же не познаша путий Моих: (11) яко кляхся во гневе Моем, аще внидут в покой Мой (Пс. 94, 7–11). Апостол привел свидетельство, устрашая, конечно, евреев, чтобы тщательнее хранили данное им упование, имеет, впрочем, в виду и другое, направляя опять речь так, чтобы не возбудить подозрения; продолжает же увещание.
(12) Блюдите, братие, да не когда будет в некоем от вас сердце лукаво неверия, во еже отступити от Бога жива. Много должно иметь вам попечительности и рачительности, чтобы сохранить веру и не принять в себя погибели неверия, потому что оно отлучает от Бога жива.
(13) Но утешайте себе на всяк день, дондеже днесь нарицается, да не ожесточится некто от вас лестию греховною. Пока мы живы, каждый день надлежит прилагать о себе всякое попечение, чтобы грех, овладев нами, не сделал сердца нашего упорным. Словом же днесь Апостол назвал настоящую жизнь.
(14) Причастницы бо быхом Христу, аще точию начаток состава даже до конца известен удержим. Ибо в общение с Владыкою Христом вступили мы через смерть всесвятого Крещения[205] и, спогребшись Ему, имеем на себе образ Воскресения, если только сохраним твердую веру. Ее же назвал Апостол начатком состава, потому что ею обновляемся, и вступаем в единение с Владыкою Христом, и приобщаемся благодати Всесвятого Духа. Потом Апостол снова обращается к пророческому слову.
