С приходом каравана с военными грузами из СССР правительство Отто Брауна успокоилось по поводу своего золотого запаса: СССР строго выполнял взятые на себя обязательства. Положение на фронтах стабилизировалось. Выдохся наступательный порыв анархистов, прибывший к ним оберст Риман (Жлоба) отстранил от командования Юнгера и сумел остановить бегство разбитых интербригад. В боях был тяжело ранен Дурутти, на харизме которого во многом держалась дисциплина этой анархистской вольницы. Но тут появился другой харизматичный лидер и все временно стало на свои места. Поляки уперлись в хорошо выстроенную оборону немцев, которую никак прорвать не могли, даже перебрасывая резервные дивизии, а в Восточной Пруссии, после вступления на поле боя частей РККА пытались совершить маневр — захватить Литву и отрезать эту провинцию Веймарской республики от СССР. Но тут правительство Литвы официально обратилось за помощью к СССР и пшеки опять отгребли по полно программе. Впрочем, контингент советских войск в Пруссии и Литве был весьма ограниченным. К началу мая (по данным нашей разведки) Рыдз-Смиглы стал сосредотачивать против Литовской границы значительные силы. Планировался мощный удар для того, чтобы окончательно поставить точку в противостоянии в Восточной Пруссии, а уже потом заняться и продвижением в Германии. При этом никакой войны Советскому Союзу Польша не объявляла, как будто не замечала их присутствия в Литве и под Кенигсбергом. Но наша разведка зафиксировала и уменьшение войск панства на границе с СССР, они перебрасывались на более важные направления, а вот под Варшавой срочно обучалось еще примерно сто тысяч призывников. Скорее всего, именно они займут позиции на нашей границе.

Вечером первого мая пришло и тревожное сообщение: Гинденбург и Геринг официально объявили о союзе и воссоздании Германской империи с Гинденбургом во главе и рейхсканцером Германом Герингом. Сам президент, а теперь император Пауль I фон Гинденбург на фотографиях выглядел не так уж и плохо. Хотя, по знаниям из МОЕГО времени, должен был находиться при смерти. Очень подозрительно. Мне всё больше приходила на ум мысль, что в МОЕЙ реальности президента Гинденбурга вовремя убрали с политической сцены: он проложил путь Гитлеру и был свободен. В том числе и от жизни.

[1] В биографии Левченко было несколько довольно крутых падений, в это время он командовал отрядом броненосных кораблей, но из-за обнаруженных на «Парижской коммуне» недостатков слетел к командованию эсминцем, на котором служил ранее и хорошо знал этот корабль.

Глава девятнадцатая

Польский вопрос

Глава девятнадцатая

Польский вопрос

Москва. Кремль. Кабинет Сталина

2 мая 1934 года

Обстановка в мире менялась слишком стремительно, и надо было решить, как на это не реагировать. В шесть часов вечера началось совещание самых близких помощников, в том числе и военных, поскольку надо было решать, какие действия необходимо предпринимать. Вариантов было не так уж и много, но каждый требовал очень аккуратного подхода, ибо совершенно выигрышной стратегии на сегодня просто не было. Любое действие имело свои отрицательные стороны и надо было очень осторожно взвесить, на какие жертвы придётся в этой ситуации пойти.

В кабинете вождя находились Молотов, Маленков, Каганович, Орджоникидзе, Киров, Артузов, Шапошников, Тимошенко, Буденный, Ворошилов, Егоров. Иосиф Виссарионович курил, ожидая, когда все займут свои места и настроятся на рабочий лад. На этот раз он предпочел папиросы, свой любимый сорт «Герцоговина флор». Поэтому времени у его соратников на расслабление было минимальным. Потушив окурок, вождь направился от окна, у которого он курил, к своему месту. Наступила сосредоточенная тишина.

— Товарищи, вы знаете, что агрессивные действия панской Польши привели к столкновению наших военно-морских сил. Товарищ Ворошилов, вы получили отчет товарища Кузнецова?

— Товарищ Сталин, ситуация сложилась таким образом, что польская эскадра из четырех кораблей: крейсера «Польша» и трех эсминцев попыталась остановить караван с военными грузами, которые мы направили в Росток. В результате боя мы потеряли сторожевой корабль «Тайфун», повреждения получили эсминцы «Ленин» и «Карл Маркс». Крейсер противника атаковала наша подводная лодка Щ-301 под командованием Щергина. В результате торпедной атаки был поврежден крейсер противника, который лишился хода и затем добит подошедшим линкором «Марат». В результате боя противник потерял один эсминец, а два оставшихся получили серьёзные повреждения. Фактически, военно-морских сил у Польши сейчас нет. Единственный целый эсминец находится в Гдыне на ремонте из-за отказа котлов. Наши потери — восемь убитых и одиннадцать раненых. Ни один из транспортов каравана серьезных повреждений не получили, все грузы доставлены в целости и сохранности.

— Как вы оцениваете проведение этой операции, товарищ Ворошилов?

— Товарищи Кузнецов и Геллер провели гигантскую работу, смогли составить план проводки каравана, организовали дежурство подводных лодок в охранении, которое оказалось решающим фактором победы. Оцениваю действия артиллеристов «Марата» как хорошее, а эсминцев как посредственное. Тем не менее, операция проведена грамотно.

— Есть мнение, товарищ Ворошилов, что надо выделить военно-морской флот в отдельное ведомство и поставить во главе его товарища Кузнецова. Каково ваше мнение?

— Товарищ Сталин, думаю, такая реформа давно назрела. Для флота требуется много средств и специфического снабжения, часто нам приходится залазить в бюджеты других частей РККА, чтобы выполнить вполне понятные заявки флота. Полагаю, товарищ Кузнецов справиться с созданием такого флота, который будет соответствовать концепции строительства РККА[1].

— Понятно мнение товарища Ворошилова. Он уже давно просил снять с его плеч хотя бы флот. Думаю, на следующем заседании Политбюро мы вынесем этот вопрос на обсуждение, а потом ВЦИК озаботится созданием Главного морского штаба и наркомата военно-морских сил республики. Жду предложений в месячный срок. Думаю, к этому времени товарищ Кузнецов вернётся из похода в Росток и сможет приступить к подготовительной работе. Кстати, есть мнение, что аттестацию и введение военных званий следует начать именно с флота. И посмотрим, как на это будут реагировать наши товарищи. Товарищ Молотов, какова сейчас международная обстановка?

— Товарищ Сталин, обстановка накаляется. Морское столкновение с польскими военными привело к тому, что обострились наши отношения с Британией. МКИД получил ноту правительства Великобритании, в которой нас обвиняют в нападении на корабли Польши. Королевский флот не вмешивается в ситуацию, продолжает блокаду Киля, но у Ростока появились корабли-разведчики британцев. Нет никакой гарантии, что они не захотят вмешаться в переброску промышленного оборудования в СССР. Для них возможность экономического укрепления Советского Союза просто тяжелейший удар. В тоже время после сообщения о союзе Гинденбурга и Геринга и создании Германской империи известно, что Варшава в тот же день заявила о своем признании этого государства. Аналогичное заявление сделали правительства Дании, Швеции и Финляндии. В заявлении этих стран правительство Веймарской республики объявляется мятежниками. То есть, ситуация становится крайне неблагоприятной для наших союзников.

— Разрешите дополнить, товарищ Сталин. — это подал голос Артузов. За последние месяцы произошло важное изменение в его статусе. Сталин долго сомневался, кого поставить во главе созданной Лакобой спецслужбы, выбирал между Артузовым и Берией. И всё-таки остановился на Артуре. Решив, что Берию к такой власти подпускать все-таки опасно, пусть занимается хозяйственными вопросами. Теперь Артур Христианович отвечал не только за внешнюю разведку, но и за внутренний контроль ситуации в стране. Иосиф Виссарионович кивнул головой.